Никита. Побеждая страх (СИ) - Бонк Теона

— Привет!

— Здравствуй, Юля! — Андрей одаривает меня своим теплым взглядом. — О, не обращай внимания. — добавляет он, посмеиваясь, когда я оглядываю его наряд. — Я не успел переодеться с задания.

— Поэтому ты здесь? Чтобы не смущать гостей?

— Отчасти. Ведь кто-то же должен охранять черный ход!

— Что это за задание, где надо быть одетым, как... бомж, прости.

— Так и есть. Как бомж! Я так одеваюсь, когда иду на разведку в самые низы.

— Зачем? Ой, прости! Я тут принесла тебе поесть. Вот, бери! — протягиваю ему тарелку с едой.

— Умм. Вкусные тарталетки, спасибо! — он мычит с набитым ртом. — Просто это помогает слиться с окружением, и так проще войти в образ. Проститутки, бомжи — самые лучшие информаторы. Но лучше держаться с ними по-простому, не позволяя себе заносчивости, иначе доверия у них не завоюешь.

— Смена одежды помогает?

— Да. Я словно становлюсь другим человеком. Вхожу в этот образ. Может это и не совсем образ, — он смущенно отводит глаза. — Просто детдомовский хулиган, который живет где-то по соседству с ними на этих улицах. Они принимают меня за своего.

— И каким же человеком ты становишься? Как входишь в образ?

— Это трудно объяснить. Меняется манера речи, появляются какие-то другие словечки, ужимки.

— Скажи что—нибудь для примера! — Боже. Почему с ним так легко общаться?

— Нет, Юля. Я не хочу чтобы ты видела меня таким. Это тоже мне? — он указывает на вторую тарелку.

— Конечно! Дай-ка, я тоже попробую, — мы жуем, глядя друг на друга. — Знаешь, я ем все подряд, но не могу набрать вес. Я такая худая. Я даже спортом начала заниматься, чтобы набрать мышечную массу и не быть слишком худой.

— Я тебя красивое тело, — он шумно сглатывает и выдыхает через нос.

— Нет. Мне надо поправиться.

— Ты — женщина. Все в тебе прекрасно, — он перестает жевать и пристально смотрит на меня.

— Спасибо, — шепчу с замиранием сердца. — Умм... Водички? — протягиваю ему бутылку с водой, которую держала под мышкой. Он берет бутылку из моих рук и, обхватывая горлышко губами, делает глоток, а я смотрю, как работает его горло. Он протягивает бутылку мне, и я тоже отпиваю из нее.

Подхожу совсем близко и кладу руку ему на грудь. Он вздрагивает от этого. Его глаза тяжелеют и опускаются на мои губы. Придвигаюсь еще ближе так, что теперь наши лица совсем близко. Так близко, что, когда в наушнике, вставленном в его ухо, раздается знакомый бас Никиты, мне хорошо слышно его. Непроизвольно делаю шаг назад и опускаю глаза. Настроение разрушено. Момент упущен.

— Я... я съела половину еды, что принесла тебе. Погоди! Я сбегаю и принесу еще. Жди, Андрей! Я скоро!

13

НИКИТА

Я здесь скорее, как секьюрити, а не как гость.  И все же меня заставили надеть этот смокинг. Максим в этом году отмечает день рождения с размахом. Хочет пролезть в строительный бизнес города, и рьяно укрепляет старые и налаживает новые связи. В последнее время он только и бредит мечтой, построить на пустыре на окраине города спортивно-оздоровительный центр. Сегодня здесь много чиновников и крупных игроков из этой области. Отсюда и охрана. И этот костюм. Поскорее бы одеть мои любимые джинсы и футболку!

Весь вечер я натыкаюсь на Юлю. А если нет, то затылком чувствую, где она. Дошло до того что я, взрослый мужик, скрываясь от ее манящих взглядов, не появлялся почти всю прошлую неделю в офисе. Прятаться весь рабочий день в своем кабинете, как раньше, — уже не вариант. Но мне нужно держаться от нее подальше. Моей извращенной игрой теперь стало гадать, что меня бесит больше. То, что она преследует меня в моих снах или то, что Чили трется около нее.

Мне нужно срочно выпить. Подхожу к бару и прошу барменшу налить мне виски. Знаю, мне нельзя. Я на службе. Но я не могу так больше. Подношу бокал к губам, наслаждаясь тем, как янтарная жидкость обжигает горло. Чувствую спиной, как взгляд Юли обжигает меня.

Скоро закат. Еще пара часов, и я надеюсь, вечеринка закончится. Тогда я смогу наконец избавится от этого бесячего костюма и от новых образов ее, в красном вечернем платье, с голой спиной и вырезом, открывающем ее ножку до самого бедра. На работу она не одевается так сексуально. Слава Богу! Арр... Теперь у меня будет на одну фантазию о ней больше. Последнюю неделю у меня был только мой кулак. Я не могу избавиться от образа ее обнаженной, призывно смотрящей на меня. Меня больше никто не заводит. Это пиз**ц как плохо. Что дальше?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Мне срочно нужно отвлечься, найти кого-то, чтобы разгрузиться, иначе я сойду с ума. И желательно сейчас. Это поможет мне выбросить запретное воспоминание из головы. Краем глаза вижу, как она отходит от фуршетного стола с двумя тарелками, полными еды. Удивительно, что она остается стройной при таком бешеном аппетите. Перевожу взгляд на барменшу, раздевающую меня глазами последние пять минут. Вот и решение найдено. Сейчас, только выпью еще.

— Повтори, — киваю ей на пустой бокал. Оглядываю сад. Все проходит тихо. Без происшествий. Думаю, ничего не случится, если я отлучусь на десять минут.

— Докладывайте! — негромко говорю, нажав гарнитуру.

Первый порядок. Второй порядок, — раздаются голоса Давида и Матвея в правом ухе. Чили молчит. Ну и хрен с ним. Не хочу даже голос его слышать. Бесит!

— Матвей, проверь, — парни тоже слышали тишину в эфире. Сами проверят его. Без меня.

До следующей переклички полчаса. Опустошаю одним махом виски и машу барменше рукой: — Пойдем! Сделаешь перерыв на десять минут, — кажется, она только этого и ждала.

Десять минут это ни о чем, но сегодня мне нужно сделать это по-быстрому. Хватаю ее за руку и тащу к коридорам, где располагаются гостевые туалеты. Эта женщина является полной противоположностью Юле. И это облегчение. Она блондинка, высокая, совсем нехудая, и у нее огромные сиськи. Мне наплевать, настоящие они или фальшивые. Скорее всего, я даже не узнаю этого. Все, что мне нужно, задрать эту длинную синюю юбку, стандартную униформу здешнего персонала.

Подхожу к женскому туалету и рывком распахиваю дверь, предлагая ей войти первой. Когда мы заходим, барменша внезапно тормозит и я натыкаюсь на ее спину. Когда смотрю вперед, понимаю, почему она остановилась. Около раковины стоит Юля и моет руки. Когда она поворачивается и видит нас, ее глаза расширяются. Потом она прищуривается, как будто хочет убить меня взглядом.

— Ничего не меняется, — выплевывает она. — Точно так же, как год назад на свадьбе Софии. Тот же самый туалет. Только девушка другая. Да? Самому не противно? Ты хотя бы имя ее знаешь?

Барменша начинает пятиться к двери: — Пожалуй, я пойду.

— Это было бы умно, — цедит ей сквозь зубы Юля, когда та открывает дверь. Я не останавливаю ее и даже не смотрю, как она уходит. Она исчезает, и мы остаемся одни. Юля переводит свой стреляющий молнии взгляд на меня.

— Извини, что испортила тебе свидание. Уверена, что это было бы очень романтично.

— Юля! Давай все проясним наконец. Я взрослый мужик, и могу делать, что хочу, ни перед кем не отчитываясь.

Она делает шаг вперед, выставляя вперед ладонь: — Я предложила тебе себя, как последняя дурочка, а ты... Ты предпочел бы вот это, — она обводит рукой светлое помещение, — прислонить какую-то шлюху к стене туалета.

— Юля! — преграждаю ей путь к двери, когда она пытается обойти меня.

— Дай пройти!

— Нет!

— Ненавижу тебя, — она шипит, и ее грудь тяжело вздымается под тонкой красной тканью. Рвусь вперед и, схватив ее за руку, встряхиваю.

— Хочешь быть на ее месте, да?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Пусти!

— Нет! Ты же этого хотела!

Она открывает рот и закрывает, ничего не сказав.

— Отвечай! — разворачиваю ее лицом к раковине, прижимая к холодному кафелю. Она упирается в нее ладонями и только тяжело дышит. Мне нужно показать ей, что я не тот, кто ей нужен. Она нуждается в хорошем уроке. Мне нужно, чтобы она наконец поняла, она не получит со мной того, чего ищет.