Гробница первого императора - Гийом Прево
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Догадку подтверждало еще кое-что. В статьях, которые прочел Сэмюел, утверждалось, что погребальный зал Сетни сохранялся нетронутым до тех пор, пока в него не проникли археологи. А значит, туннель в стене проделали не грабители, а группа студентов, среди которых был и Аллан! Возможно, отец сейчас где-то рядом, снаружи, и ему лет двадцать, не больше!
Сэмюел задумался. Если его рассуждения верны, значит, Камень перенес его сюда не случайно. Он «выбрал» данное направление из шести монет, украшавших Золотой обруч. Шесть монет — шесть возможных пунктов прибытия... Древняя версия рулетки или лотереи! Выходит, если Сэм немедленно отправится дальше, у него один шанс из шести попасть прямиком в Китай, чтобы добыть там информацию, необходимую для спасения Алисии. И пять шансов против одного, что он попадет не туда, куда надо...
С другой стороны, Аллан где-то здесь, поблизости. Если бы Сэму удалось с ним поговорить, возможно, он убедил бы отца не связываться с Камнем — и тем самым предотвратил цепочку событий, которые для Аллана закончились госпитализацией, а для Алисии — похищением. Задержаться тут всего на несколько минут — и скольких бед, возможно, удастся избежать!
Сэмюел положил монеты в карман и полез в пробитое в стене отверстие. Оно было еще недостаточно широким, чтобы выносить из гробницы предметы. Вероятно, только поэтому все антикварные ценности по-прежнему находились внутри. Сэм преодолел от силы десять метров, протискиваясь между каменными стенами, и наткнулся на канат, конец которого терялся в темноте. Ухватившись за него, мальчик без труда поднялся по колодцу и попал в более просторный коридор. Эти места тоже были ему знакомы. Вон в том зале, справа, он прятался во время своего прошлого визита. Правда, тогда были времена правления Рамсеса III. И писец, замышлявший заговор против сына Сетни, едва его не поймал. Стены зала по-прежнему украшали великолепные рисунки, изображающие людей и животных. Но сейчас и здесь тоже стояли мешки, набитые землей. Видимо, в них складывали то, что выкапывали из туннеля.
Сэм пошел по коридору и поднялся по нескольким лестничным пролетам, любуясь звездным небом, нарисованным на потолке, и трогательными сценами повседневной жизни, представленными на стенах. На одной картинке крестьяне собирали пшеницу, на другой — женщины наряжались, на третьей —дети играли с птицами... Фрескам этим было больше трех тысяч лет, но казалось, будто рабочие, которым поручили украшение гробницы, закончили роспись буквально только что! Здесь наконец-то заканчивались следы работы археологов. Вот и хорошо.
Преодолев последний лестничный пролет, Сэмюел затаил дыхание. Выход был здесь, за покосившейся деревянной дверью. Он потянул ручку и одним глазом выглянул наружу: стояла темная ночь. Так вот почему в гробнице никого нет! Сэм осторожно вышел, прислушиваясь и стараясь ступать как можно тише... В небе висела луна, круглая и почти оранжевая, воздух был теплый и ласковый. Влево вела тропинка, которая круто спускалась вниз метров на сто. Там, на пологом уступе возвышенности, находился лагерь. Место раскопок ограждали столбы с натянутой между ними колючей проволокой, и Сэм вспомнил, что читал газетные статьи тех времен, где говорилось о кражах, происходивших на раскопках. Причем среди прочего были похищены и древние монеты.
За оградой возвышенность снова спускалась вниз. Изрытый оврагами склон вел к просторной долине Нила. Вдали угадывалась темная лента реки. Сэмюел на мгновенье задержался, оглядывая палаточный городок и оценивая свои шансы до него добраться. Похоже, в лагере все спали. Только в одной из палаток горел свет. У Аллана всегда были трудности со сном. Если кто-то из археологов не спал среди ночи, то наверняка именно он!
Сэмюел пошел вдоль каменной стены, стараясь не поранить босые ноги. Он собирался уже выйти на тропинку, но в этот момент на краю лагеря возникла движущаяся точка света. Сэм спрятал Золотой обруч под рубашку и застыл на месте. Кто-то шел с фонариком... Человек в просторной белой одежде, с темной сумкой на плече или... Нет, это не сумка. Рядом с ним идет собака! По ночам лагерь охраняет сторож с собакой!
Наверное, лучше развернуться и убраться отсюда? Сэмюел успокоил себя тем, что человек наверняка следит, чтобы на раскопки не проникли посторонние снизу, а не отлавливает тех, кто уже и так находится на территории!
Мальчик подождал, пока сторож повернется спиной, и, пригнувшись как можно ниже, побежал по тропинке. Он закусил губу, уже в который раз убеждаясь в том, что кожа у него на ступнях очень нежная, а колючки и камешки во всём мире очень жесткие! Тут камни под ногами посыпались, Сэм соскользнул вниз по склону, ухватился за один из столбиков, которыми была обнесена территория раскопок, и, подняв голову, увидел, что сторож и собака смотрят в его сторону. Сэмюел припал к земле, гадая, мог ли легкий ветерок донести до них звук осыпавшихся под ним камней. Несколько бесконечно долгих секунд луч фонаря шарил совсем рядом. Но потом сторож как ни в чём не бывало снова продолжил обход.
С огромной осторожностью Сэм поднялся и продолжил спуск. Вскоре он без помех добрался до первой палатки, одной из самых просторных, на пологе которой было вышито нечто вроде молотка. Мальчик выглянул из-за палатки туда, где, по-видимому, проходила центральная аллея лагеря, и увидел вдали сторожа. Тот снова двигался в его сторону. Сэм спрятался за палаткой и достал из-за пазухи Золотой обруч, чтобы оглядеться. Ящики, инструменты, провиант... Что-то вроде склада. Он вжался в батарею ящиков с консервами и постарался привести в порядок дыхание, попутно обратив внимание на то, что дополнительная пульсация в груди немного утихла. Видимо, он слишком далеко отошел от Камня...
Через полминуты совсем рядом захрустели по каменистой почве шаги сторожа в сопровождении характерного постукивания собачьих когтей. Поравнявшись с палаткой, пес остановился и тихонько зарычал. Сэмюел в безмолвной молитве сжал руки.
— Ну чего ты, Султан? — Сторож, судя по голосу, был человеком пожилым. — Ты ведь уже поел, нет? Подождешь до завтра! А мне пора достать сигаретку...
Собака продолжала рычать, но до Сэма
