Призрак кургана - Юхан Теорин

– Кент Клосс. Лобро пожаловать в нашу деревню. Хотите присоединиться к нам? Мы идем пить космо.

– Что?

– «Космополитан», коктейль. У меня на веранде. Очень вкусно.

Футболка и джинсы, одет как подросток. И возраст определить трудно – судя по лицу, среднего возраста, а улыбается, как мальчишка.

– Нет, спасибо, пожалуй, я откажусь. За рулем… – Она сделала жест, будто крутит баранку.

– И что? Праздник же…

Лиза еще раз профессионально улыбнулась:

– Нет-нет, спасибо.

– Значит, в другой раз, – пожал плечами Кент. – Лето только начинается.

Вероника Клосс достала из сумки ключ и махнула в сторону воды:

– Вы будете жить в кемпинге. У нас есть кемперы для служащих, близко к воде… немного примитивно, конечно, зато бесплатно…. И вид потрясающий. Вас устроит?

– Конечно, – сказала Лиза.

Она пошла к машине и опять почувствовала себя старой и усталой.

Кемпер. А она-то рассчитывала на красную хижину у воды, красивую и уютную.

Ну что ж… кемпинг в Стенвике и вправду расположен в нескольких десятках метров от моря, а красота просто зашкаливает.

Она въехала на территорию кемпинга. Палатки и кемперы поставлены совершенно произвольно, как будто никто и никогда не планировал. Где поодиночке, где группами. Никаких улиц, проходов, аккуратно постриженных квадратных газонов – камни и кое-где кусты. Кемперы порядком выгорели на солнце, но были и совершенно новые. Некоторые даже обнесены временным деревянным заборчиком.

Свой кемпер она нашла мгновенно – Вероника объяснила очень толково. Модель старая, пузатая, но ни ржавчины, ни грязи.

Лиза открыла дверь и заглянула внутрь. Маленькая комната с кухонькой в углу и спаленка. Тщательно прибрано. Она потянула носом – пахло моющим средством. Уборку делали совсем недавно. Никакой плесени.

Ну и хорошо.

Она села на узкую постель и достала мобильник. Надо позвонить Силасу, сообщить, что доехала благополучно, и спросить, как он себя чувствует.

Возвращенец

Ограда произвела на Возвращенца впечатление. Он, конечно, видел и повыше, но сделана на совесть. Крепкая ограда. Надежная.

Столбы, а между ними натянута зеленая сеть стальных тросов. Сталь была будто вчера начищена – сверкала под солнцем, и на каждой секции прикреплен плакатик: «ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН».

Возвращенец, не торопясь, достал свою деревянную табакерку и положил в рот порцию снюса. Предупреждение для кретинов, а вот ограду стоит посмотреть повнимательнее. Три метра высотой… приблизительно три метра. Не под током, но по верхней кромке четыре ряда колючки. Налево спускается к морю, направо идет до густых лиственных посадок.

– Они что… всю территорию огородили?

Рядом с ним стоял Пекка со своей подружкой Ритой.

– Не-а… Ограду Клосс поставил только, где есть, что ограждать. Электроцентраль, грузовой причал…

Возвращенец молча кивнул.

– А вокруг Рёдторпа?

– Что это еще за Рёдторп?

– Хутор… к югу от гавани.

– Никогда не слыхал. – Пекку похоже, Рёдторп не заинтересовал. – Но ограда и кончается к югу от гавани, где пляж.

– А подойти поближе можно?

Пекка кивнул:

– Есть ворота для машин, но там камера видеонаблюдения.

Возвращенец опять посмотрел на ограду:

– Вые оков а то для меня…

– А кто собирается ее перелазить? Есть другие пути… Пошли со мной.

Он повел их к лесу, где пришлось с трудом пробираться через кустарник и молодую поросль – посадками, похоже, никто не занимался. Ни с той, ни с другой стороны ограды. Возвращенец и Рита молча следовали за ним.

Возвращенец сжимал в кармане рукоятку пистолета.

Шагов через шестьдесят перед ними открылась небольшая полянка у ограды, и они увидели небольшую железную калитку.

Возвращенец подергал – заперта. Пекка, ухмыляясь, вытащил из кармана ключ:

– Я забыл его вернуть, когда меня вышибли.

Он вставил ключ в замок, и калитка открылась. Входи и выходи, сколько хочешь.

И никаких камер.

Пекка прошел первым, поднял руку и приложил палец к губам – здесь надо работать тихо. Заметно было, что он хорошо знает эти места, – быстро и уверенно провел их через посадки.

Дошел до тропки и остановился. Тропинка разделялась. Пекка поднял голову, словно вспоминая, и выбрал правую.

Чем дальше они шли по лесу, тем осторожнее становился Пекка. Он шел очень медленно и все время прислушивался. Но не останавливался. Через несколько минут Возвращенец услышал характерный шум прибоя, между деревьями вспыхнул яркий сине-серебристый свет. Море.

А прямо перед ними открылась не особенно аккуратно заасфальтированная площадка.

– Грузовой причал, – прошептал Пекка.

Он остановился и придержал Риту за руку, а Возвращенец пошел дальше. И вдруг с удивлением сообразил, что помнит эти места. Еще с детства. Помнит, но и не помнит….

Деревья новые, а земля и вода все те же. И запахи.

Под ногой хрустнул осколок стекла.

Он опустил голову и посмотрел – оконное.

В двадцати метрах от него усыпанная гравием площадка.

Здесь он и был, здесь стоял его хутор. Прошел какой-то великан, нечаянно наступил на дом, с отвращением отшвырнул ногой обломки и пошел дальше.

Он постоял несколько секунд и пошел назад. Хватит.

Прибавил шагу и вскоре наткнулся на помощников. Пекка и Рита сидели на корточках в кустарнике. У Пекки в руках был бинокль.

Возвращенец и без бинокля увидел стоящий у пирса корабль. Небольшая грузовая лайба, ржавая и, скорее всего, заброшенная. Нет, не заброшенная – на борту были люди. И у грузовых люков, и на мостике.

– Схема у меня есть, – сказал шепотом Пекка, – он зачалился лва дня назад, разгрузился, а сразу после праздника уйдет… тоже с грузом. – Он ухмыльнулся.

Возвращенец промолчал.

Пекка кивнул – скорее всего, своим мыслям.

– Вот тогда мы и провернем это дело.

Они еще некоторое время наблюдали за лайбой. Жужжали назойливые мухи. Возвращенец думал о виденных им в лесу обломках своего детства.

Земля обетованная, июнь 1931

В купе беспрерывно и однотонно жужжат мухи, воющие свистки паровоза, повышаясь в тоне, летят вдоль поезда и исчезают где-то в оставленном ими Марнесе.

Арон много раз видел в альваре поезда, но сам никогда не ездил. Настоящее приключение: мчаться по острову всего в нескольких вагонах от огромного, роскошного, пышущего жаром черного паровоза с ярко-красными колесами и сверкающими маслом рычагами, с длинной трубой и забитым углем тендером. В степи густо зеленеет трава, будто пустыню, которую он видел в учебнике, выкрасили в зеленый цвет и понатыкали кустов тут и там. Арон высовывает голову в окно. В лицо бьет встречный ветер, в глаза иногда попадают частички несгоревшего угля, но он не обращает внимания, его поражает и радует, с какой быстротой мчится поезд, обгоняет идущие параллельно машины и автобусы.

Кое-где попадаются степные хутора с амбарами и коровниками, и тут же в памяти оживает картина прошлогодней ночи, когда обрушилась стена амбара. Грохот, клубы пыли – и тишина. Ни звука.

Стена так и лежала, как повалилась, – почти целиком. Но не плоско. Между земляным полом и стеной с одной стороны был просвет, похожий на вход в подземную пещеру. Арон стоял и словно парализованный глядел на эту черную плоскую дыру И тут Свен положил руку ему на спину и подтолкнул.

– Лезь же… – шепотом прорычал он, потный и дрожащий от возбуждения и страха. – Лезь и возьми его деньги.

И он полез. Полз по холодной земле, ему было очень страшно: стена в любую секунду могла осесть. Оцарапал гвоздем лоб, пригнул голову и полез дальше.

К телу Эдварда Клосса, который лежал там, придавленный стеной. Совершенно неподвижно…

Арон поежился. Ему не хотелось вспоминать ту ночь.

Но Свен был в хорошем настроении. Они проезжали поля, хутора, где возились крестьяне, и он махал рукой чуть не каждому.

– Ты их знаешь?

– Откуда? Нет, конечно… но все рабочие мне как братья. Настанет день, и им тоже не надо будет возиться в дерьме.

После Каллегуты железная дорога делала резкий поворот на запад, к Боргхольму. На подъезде к городу вновь показалось море, будто кто-то приложил к берегу синюю линейку в надежде выровнять горизонт. Арон и на пароме тоже никогда не плавал. Он вообще нигде не был. И на континенте не был. Жил на острове.

Каменное здание вокзала показалось ему огромным. Они вышли на привокзальную площадь и пошли по прямым улицам. Им попались двое в черных костюмах – они посмотрели на Арона и Свена, на их бедную одежду и о чем-то зашептались.

– Обо мне говорят, – тихо сказал Свен. – Они знают, кто я такой.

– Правда? Откуда?

Свен кивнул, плотно сжав губы.

– Думаешь, они забыли ту потасовку с кровососами? Иди умойся – физия вся черная от копоти.

Они идут к гавани. У причалов стоят несколько груженных дровами парусных лайб, небольшие паромы, а чуть подальше, на рейде, красуется во всем своем величии огромная шикарная яхта.