Питкернское преступление - Луи Жаколио

Поклоняться этим духам можно было как угодно, так как не существовало особого ритуала, но надо было знать их вкус: они были страшно капризны, и каждый предпочитал свое особенное дерево, плод или цветок.

Но горе неосторожным, которые осмеливались налагать руку на то, что предназначалось богам, или которые осмеливались с головами, украшенными цветами, любимыми этими духами, подходить к пропастям. Тогда духи набрасывались на них и бросали их туда, и в один прекрасный день заблудившийся путник находил их кости. Но это было еще не все: блуждающие души несчастных не находили духов, которые согласились бы проводить их до Тупаи и защитить во время пути от злых духов, большею частью они отправлялись "прямо в ад или собирались по ночам в уединенных долинах, где с жалобными криками и стонами ждали, пока духам их семейств удастся умилостивить тех, гнев кого они возбудили, и положить конец их терзаниям.

Как известно, многие из древних народов считали некоторых животных святыми. Полинезийцы также почитали избранных животных, однако не возводили их в сан богов.

Существовало предание, что очень давно некоторые боги поселялись в их тела, и это было причиною особого к ним уважения.

В глубине этого культа встречаются также некоторые смутные идеи о метампсихозе, это предания исчезнувшего прошлого, связывающие Океанию с Азией.

Теперь об этом веровании осталась только одна легенда. Но Самоа рассказывает следующее:

«Некто Зуану, мудрец, живший несколько тысяч лет тому назад, на больших землях запада, готов уже был за свою добродетельную жизнь подняться в жилище Оро, но ему вздумалось привести жертву Тане, богу зла, чтобы его умилостивить, Оро, узнав об этом, был крайне раздражен, что Зуану бросил его алтари, и в наказание оставил его на земле, где он должен был прожить новую жизнь в теле Отуу.

Отуу, это особый род морского краба, живущий на коралловых рифах.

Оовеа, фантастическая птица Полинезийской мифологии, по преданиям, часто служила защитницей богу Манутеаа. Гуро, нечто вроде альбатроса, был любимой птицей Ра, бога солнца.

Множество других фантастических животных, о которых сохранились только чудовищные воспоминания, считались достойными жертвоприношений. Но так как в настоящее время в Полинезии осталось всего несколько пород птиц, да дикие свиньи, то из этого можно вывести заключение, что эти легендарные предания относятся к существам, исчезнувшим с этой почвы.

В Индии, Египте и Халдее имелись свои особые знаки, которые накладывались на животных, на рабов, служащих при храмах, ставились на границах полей и вообще на всех тех предметах, которые имели отношение к религиозному культу или были собственностью духовенства.

Полинезия и табу нераздельны. Табу накладывалось на кого-нибудь или на что-нибудь, и этот предмет сейчас же становился запретным для простых смертных, т. е. священным.

Табу накладывалось на человека тогда, когда он предназначался для жертвоприношения.

Как я уже упоминал выше, он сам не знал ожидавшей его участи, и никто никогда не осмеливался бы отвратить роковой удар, направленный по приказанию начальника округа.

Сейчас же после убийства табу накладывалось также и на его труп, который становился собственностью Мараи. То же самое происходило, когда дело шло о животном. Это религиозное запрещение накладывалось также на некоторые дороги, леса и источники, предназначавшиеся исключительно для храмов.

Налагать и снимать табу имел право только один верховный жрец. Но от него не все зависело.

Все, что предназначалось в пищу царю, было обязательно табу.

Все, чего касались статуи идолов, в ту же минуту делалось священным и становилось собственностью храма.

Когда во время процессии идол падал на землю, то известное пространство вокруг него сейчас же становилось собственностью бога или, вернее, его служителей. Понятно, что эти фокусники пользовались каждым удобным случаем, чтобы незаметно подтолкнуть идола и таким образом округлить свои имения самыми плодородными участками.

Одним из вернейших признаков происхождения полинезийцев служит обряд погребения.

Когда умирал человек, его смертные останки относились в место успокоения не жрецами или какими-нибудь служителями храма. Право хоронить умершего отца или мать принадлежало старшему сыну, точно также как и произнесение над их могилами искупительных" молитв, имевших целью очистить их от грехов и вызвать духов, которые должны были провожать их души на Тупаи и защищать их перед грозным судьей.

Если мы обратимся к азиатским обычаям, то увидим, что в Индии отец мог попасть в священное жилище исключительно, благодаря молитвам сына, ввиду этого индусские брамины придумали усыновление, как средство к продолжению потомства.

Когда наступала ночь, тело покойного отвозилось старшим сыном в тайное место, печальную процессию кроме сына, могли сопровождать только несколько близких родственников, которые помогали переносить тело и сейчас же удалялись, как только оно было доставлено до места вечного успокоения и там положено.

В течение целых трех дней сын молился на могиле своего отца, принимая пищу только один раз перед восходом солнца. По прошествии этого времени душа умершего в сопровождении духов благополучно достигала Тупаи, а сын со спокойной совестью возвращался в родную деревню.

По всей вероятности обычай держать в тайне место погребения произошел от многочисленных войн, которые вели между собой народы Океании, и необходимости спасти от оскорбления могилы предков.

Особенно заботились о том, чтобы место погребения осталось неизвестным, Арии или начальники. Тело покойного глубокою ночью уносилось с помощью доверенных лиц куда-нибудь в горы и пряталось в расщелине скалы, которая потом засыпалась листьями и землей.

Тайна погребения сохранялась свято. По верованиям! туземцев, если бы кто-нибудь попытался открыть место погребения, был бы после смерти лишен покровительства духов, которые сопровождают душу до Тупаи, и она наверное попала бы в ад.

Прежде, чем тело умершего увозили из дому, родственники его, находившиеся около него, начинали испускать вздохи и рыдать, повторяя при этом всегда одни к те же фразы, предписываемые обычаем. «Жена. Отчего оставил ты свое жилище? Неужели только для того, чтобы увидеть лицо мрачного Уретаетае?

Разве вокруг твоего жилища не было больше майоре?

Или тебе твоя семья так надоела, что ты поспешил призвать духов, которые провожают до Тупаи?

Родственники.

Неужели твоя рука не могла уже больше держать весло?

Разве мы отказывались помогать тебе вести военную пирогу?