Цена империи. Выбор пути - Влад Тарханов

В общем, в создании первого в мире электрокардиографа ваш покорный слуга, он же император, поучаствовал, причем весьма конкретно. Сложностей было — лопатой не перекидать! Одна только бумага и самописец — важнейшие узлы аппарата, попробуйте создать с нуля, на коленке! Ничего! Справились! Запатентовали! Вот он, наш первенец, работающий экземпляр! На этом чуде инженерной мысли Тарханов сейчас диссертантов клепает… Ну, ничего, это даже очень хорошо, что в этой области мы впереди мира. И за копейку ржавую патенты продавать не собираемся!

Ольга, конечно же, знала, что за процедура ей предстоит, и смущалась весьма сильно. Но тут все было готово — среди персонала была в наличии обученная сестра милосердия. Так что мужчины ушли, оставив женщин за ширмой, отгородившей угол с кардиографом. А через четверть часа я уже рассматривал пленку жены, которая была далеко не идеальной. Впрочем, Эдуард Эдуардович подтвердил, что сердечко у супруги не в самом лучшем состоянии, и беречь ее надобно. Выписал сердечные капли, настойку валерианы, поскольку сердечные болезни от нервов. Это я тоже в курсе, что все болезни от нервов, разве что пара-тройка от любви.

По приезду в Кремль медицинская тема меня не отпускала. Получил телеграмму от Менделеева, что в Санкт-Петербурге, в фармлабаратории Химического комитета наконец-то смогли синтезировать изониазид, он же тубазид, он же мощное лекарство от туберкулеза. Я опять-таки не собирался складывать все яйца в одну корзину. Над антибиотиками в Одессе работал Мечников. Этот довольно сложный типус наотрез отказался переезжать в столицу, решительным образом настаивая на том, что останется работать в Одессе-маме. Пришлось скататься в Южную Пальмиру, переговорить с оным ученым, что тут говорить — человеком выдающимся. Он моим визитом был ошарашен. Не ожидал не только посещения сего городка, бывает, государи и не в такие дыры заглядывали, а тем, что к нему пришли и разговор наш длился шесть часов с половиною. В общем, пусть в Одессе будет солидная исследовательская лаборатория. Заказали оборудование: всё, что Илья Ильич пожелает. И сделали программу создания антибиотиков — пенициллина и стрептомицина приоритетными. А вот химикам подкинули два соединения, важнейших: стрептоцид и изониазид. Дело в том, что первый завод анилиновых красителей уже был запущен в работу. И вообще, Менделевский комитет (Химический) ранее назывался анилиновым. Ибо анилиновые красители — прибыльная тема химического производства. А почти все химические производства по схеме своей именно анилиновые заводы и копируют. И если в производстве стрептоцида я был уверен, что получится быстро, то изониазидом меня Мечников порадовал, ибо до стрептомицина было еще ой как далеко. Чуть быстрее двигались дела с пенициллином. Но до рабочего препарата тоже было неблизко.

Вот и пришла пора подумать о приглашении толковых технологов. Ибо производство требует отлаженных технологических протоколов. А производить пенициллин тот же потребуется в миллионах доз. Следовательно, необходимо успеть создать реактор и технологию создания пенициллина. Чертежи реактора сделал Сандро, его подготовили по этой теме в «Векторе», вопрос был в том, где его создавать. Ибо отдавать на сторону не хотелось, а сварганить тут, на месте, проблемка изрядная. В общем, пришлось отвлекать Путилова. Он и нашел умельца, который будет держать язык за зубами. Так что вскорости получим мы первый реактор, который отправиться в Одессу. Как раз к началу следующего года может быть, получат более-менее очищенный пенициллин. Тогда и будем думать, как его производить. А технолога? Будем выписывать из-за границы, думаю, из штатов. Кто там у них, Массачусетский технологический? Вот оттуда кадры и потянем…

Когда решение принято, дело сделано, быстро пишу письма: Менделееву, с просьбой отправить партию изониазида, как получат не несколько грамм, а чуть больше, Мечникову на противотуберкулезные испытания. И приложить просьбу не испытывать сей препарат на собаках, ибо те оный не переносят, для них это яд. Послу в САСШ, чтобы подыскал толкового, но небогатого выпускника Массачусетского технологического института для работы по контракту в России. Контракт на десять лет с возможностью продления и весьма хорошими условиям. Если найдет весьма известного специалиста, можно обещать почти все, что только пожелает! И таких заказывать пять, а лучше всего десяток! Аггага! Разыгралось воображение! Дайте все, и еще заверните в персидский ковер со скидкой. Скромнее надо быть, вашество… Скромнее! Мечникову написал с просьбой описать проблемы, типа, поговорю с умными людьми, может, что подскажут толкового. Не думаю. что Илья Ильич обидится. Он тоже себя к умным людям причисляет. Знает, что одна голова хорошо, а семь — немногим лучше.

Часть тринадцатая

Ах война, что ты сделала, подлая!

Посылать людей на войну необученными — значит предавать их.

Конфуций

Глава пятая

Шведский блин комом

Эко диво один блин не комом испечь!

Лажечников.

Блины… это чипсы из Колобка

(народная мудрость)

Москва. Кремль.

12 сентября 1883 года.

ЕИВ Михаил Николаевич

Знаете, где в Кремле находится мой кабинет? Что? Догадались? Ага! Я выбрал как раз тот самый кабинет, про который рассказывали в народе, что в нем никогда окно не перестает гореть. Ага. Вот только этот кабинет окнами смотрит в кремлевский двор. И этим вполне соответствует требованиям охраны. Я ничего решил не придумывать нового: стол для совещаний. Сейф. Шкаф для книг и бумаг. Кресло. Столы для посетителей. Письменный прибор. Телефон. Два телефона. Предмет роскоши. Необходимой. Деревянные панели (карельская береза), шторы на окнах. Вот и вся внутренняя начинка. Всё сделано добротно, но без той самой эстетики уходящего девятнадцатого века: витушки-финтифлюшки, это всё не моё. Зато в кабинете весьма недурственно думается. Всё по фэн-шую. Это все началось по весне. Минутку. Точно вспомню… двадцатого марта, я как раз подписал указ о веротерпимости. Девятнадцатого марта Мезенцев доложил о том, что за авантюрой с так называемым «Завещанием Александра Второго» стоит папский престол. И это после того, как я предложил Ватикану что-то вроде ситуационного союза. Не захотели?!! Бывает. В указе я признавал равноправным основные конфессии: православие, в том уравнял в правах староверов, которые избрали своего патриарха, поднявшись на одну ступень с Русской Православной Церковью. И обошлось им это недорого. Подумаешь, выдали государству кредит, в двести миллионов рублей золотом? Для них это ерунда, могут еще дать, только я их доить досуха не собираюсь: пригодятся еще. Грузинская и армянские автокефальные церкви — чего их запрещать? Пусть трудятся. Мусульманство шиитского толка. Это реверанс