Егерь: Назад в СССР 3 - Алекс Рудин

взглянул на девочку, но ничего не сказал.

Мы вышли во двор дома.

— Ну, где? Кого убили, лейтенант?

— Не убили, а убивают прямо сейчас, — ответил Павел, — вот её.

Он кивнул на Таню.

— В смысле? — опешил старший лейтенант.

И тут в разговор вступила Валентина Михайловна.

— В том смысле, что девочка боится идти домой. Её мать пьёт, не даёт ребёнку нормально учиться. А вы, вместо того, чтобы пресечь это безобразие, сами в нём участвуете!

Старший лейтенант уставился на Валентину Михайловну.

— Вы кто?

— Учитель русского языка и литературы! — гордо ответила Валентина Михайловна.

— А я директор школы! — представился Алексей Дмитриевич.

Он не стал уточнять, что его школа находится в Черёмуховке.

Старший лейтенант оторопело обводил нас взглядом.

— Не понял. Слышишь, лейтенант — ты что за цирк тут устроил? Ты откуда вообще? Что-то я раньше тебя не видел.

— Никакого цирка, — твёрдо ответил Павел. — Лейтенант Вольнов, Волховский РОВД. Здесь нахожусь по личному делу. Ко мне за помощью обратилась девочка, которая боится идти домой, потому что там её мать пьёт с сожителем. Я узнал, где она учится, и вместе с учителями пошёл по домашнему адресу, чтобы провести беседу с матерью.

Павел вытащил из кармана удостоверение и показал его старшему лейтенанту.

— А тут вы, — с укором сказал он.

— Ну, ты это, — угрюмо ответил старший лейтенант, — Полегче, не загоняйся. Это ж не твоя земля.

— А какая разница? — спросил его Павел. — Порядок-то один.

На втором этаже распахнулось окно. Из него высунула встрёпанная женщина неопределённого возраста с опухшим лицом. Её обесцвеченные химией волосы стояли дыбом, груди чуть ли не вываливались из-под небрежно запахнутого халата.

— Коля! Что там? — закричала она, и вдруг увидела Таню.

— Танька! Ах ты, б...! Ты где шлялась? Живо домой!

В других окнах тоже замелькали любопытные лица. Таня покраснела от стыда.

— Закрой окно! — заорал на женщину старший лейтенант.

Женщина испуганно отпрянула и захлопнула створки.

— Может, в квартире поговорим? — недовольно пробурчал старший лейтенант.

— Хорошо, — согласился Павел.

— И без этих.

Старший лейтенант мотнул головой в нашу сторону.

— Это представители школы и общественности. Без них не получится.

— Я должна проверить условия, в которых живёт девочка! — снова вмешалась Валентина Михайловна. — Думаю, в районном отделе народного образования очень заинтересуются этой историей. И вашим в ней участием тоже.

Она с угрозой посмотрела на милиционера.

— Подождите! — остановил учительницу Павел. — Возможно, товарищ старший лейтенант тоже пришёл проверить условия, в которых живёт девочка. И давайте, действительно, пройдём в квартиру.

Мы снова поднялись по лестнице. Дверь в квартиру была заперта. Старший лейтенант с досадой треснул кулаком по хлипкой филёнке.

— Галя! Открой!

Оглянулся на нас и поправился:

— Гражданка Скворцова, откройте, пожалуйста!

Это была даже не бедность — разруха.

Лопнувшие обои на стенах, куча немытой посуды в эмалированной раковине, стол с порезанной клеёнкой — весь в крошках и остатках засохшей еды.

Перемотанный тряпкой кран на кухне подтекал. В туалете печально журчал бачком надколотый унитаз.

Павел остался на кухне договариваться со старшим лейтенантом. Мы прошли в комнату.

— А где Таня делает уроки? — спросил Алексей Дмитриевич, с удивлением оглядывая обстановку.

Колченогий сервант, в котором стояла разномастная посуда. Разложенный диван с неубранным постельным бельём. Древняя ширма, за которой виднелась односпальная кровать. Журнальный столик с кругами от бутылок на полированной поверхности.

И всё.

— В школе она их делает, — недовольно сказала мать Тани. — Здесь негде. Сами видите, как живём — теснота! Не повернуться!

Она стояла, уперев руки в бока, словно этой позой пыталась придать себе уверенности. Даже на расстоянии трёх шагов я ощущал запах спирта и немытого тела.

Странно, что нет запаха перегара. Хотя, она ведь недавно пришла с работы.

— Где вы работаете? — спросил я.

— Приёмщицей в «Стеклотаре». А что?

Женщина с вызовом уставилась на меня.

— Разрешите?

В комнату вошёл Павел. Быстро огляделся.

— Мы с товарищем участковым договорились полюбовно. Девочка сегодня же переедет к бабушке. А старший лейтенант проследит, чтобы мать не мешала ей учиться.

Павел сделал паузу и добавил:

— Ну, а мы скромно промолчим о том, что увидели.

— Значит, отбираете дочку? — вскипела женщина. — Родную дочь у матери? И ты с ними, Коля?!

— Остынь, Галя! — рявкнул на неё участковый. — Я с тобой ещё поговорю.

— Поговорит он! Нашёлся говорильщик!

Галя вдруг рухнула на диван лицом вниз и разразилась рыданиями.

Таня молча смотрела на мать.

— Собирай вещи, — сказал я девочке. — И постарайся ничего не забыть. Всё перевезём на машине.

Стараясь двигаться бесшумно, девочка принялась собираться.

— Николай Иванович! — сказал Павел мгинскому участковому. — Я очень прошу вас проследить, чтобы с девочкой всё было в порядке. Да и сам буду проверять. В ваши дела я лезть не хочу, меня волнует только судьба девочки.

— Ну, договорились же, лейтенант! — недовольно буркнул участковый. — Что я, не понимаю, что ли? Всё будет нормально.

— Ты ещё выпей с ними! — мгновенно прекратив рыдать, язвительно сказала Галя.

— Помолчи! — бросил ей участковый. — Тоже мозги-то надо иметь! Куда ты катишься?

Таня дёрнула меня за рукав.

— Я готова, — тихонько сказала она.

В правой руке у девочки была большая сумка, а левой она прижимала к груди плюшевого пса с длинными ушами и удивлённым выражением на морде.

— Идём!

Я взял у Тани сумку, и мы вышли на лестницу.

— Беги, доченька! Беги от родной матери! — кричала вслед Галя. — только потом обратно не просись — не пущу! Поняла, шалава?!

— Вообще, она хорошая, — тихо прошептала девочка.

По её лицу, словно сами собой, текли слёзы.

— Я знаю, — сказал я. — Просто сейчас ты ничем не сможешь ей помочь. Но, может быть, со временем что-то изменится. А тебе нужно учиться.

— Всё равно только год ещё, — ответила Таня. — А потом придётся искать другую школу. И на что-то жить. У бабушки пенсия маленькая.

Говоря это, Таня спускалась вслед за мной по ступенькам.

Я остановился и повернулся к ней.

— Мы всё решим, обещаю. Все вместе. И ты тоже будешь в этом участвовать.

Таня