Спасите ведьму, или Некроманты здесь скромные (СИ) - Томченко Анна

— Да нет… — он нашёл силы отвести от неё свои темные глаза с огненными искрами в зрачках.

— Просто не люблю, когда меня лапают, — соизволила ответить и уколоть ведьма.

— А что любишь? — теперь он смотрел с интересом. Алисия тоже посмотрела. Оценила узкие брюки, которые подчеркивали… В общем, все подчеркивали. И рубашку, что небрежно пренебрегает верхними пуговицами.

— Чай с розмарином, — зевнула ещё раз и ответила девушка, скрывшись за дверью.

— Тогда у тебя двадцать минут до завтрака.

Алисия показала язык стене. Предположительно там, где сидел мужчина. Сбежать на метле она всегда успеет, а вот верить в то, что отцу не хватит фантазии переслать ее в глушь, без одного жалкого телепорта и с выдранными прутьями из хвоста лётного средства, не стоило. Поэтому будет ассистентом при аптекарской лавке и тут ещё надо посмотреть кто ужаснее: маг с перспективной некромантии или ведьма с магнитом для неприятностей.

Глава 9

Ведьма вернулась в приемную через час. За это время Грегори попытался найти причины почему она спала в кресле, но мужская логика перед женской фантазией была бессильна. Он плюнул на это дело и, позвав горничную, попросил завтрак принести сюда, потому что в утреннем чае он нуждался сейчас сильнее, чем прижимистый дракон в ещё одном комплекте рыцарских доспехов.

— Ты опоздала на час, — заметил Стенли, размешивая сахар в кофе, противно бряцая ложкой по краям кружки.

— Я не пунктуальна, — безразлично сказала Элис и присела напротив. На ней было синее платье с корсетом и треугольным вырезом, который провокационно подчеркивало грудь. Он пришёл к выводу, что эта девчонка всем своим видом склоняет к греху.

— Мы же договорились честно сотрудничать, — с укором заметил некромант и понял, что ножа для масла у него вдруг не оказалось. Они оба прятались под салфеткой у ведьмы.

— Поэтому я тебе честно и говорю, что не пунктуальна, — она умела так же противно дребезжать чайной ложкой. Он хмыкнул и потянулся вытряхнуть один из столовых приборов. Салфетку отодвинули. Еще раз помянув женскую логику, маг попросил:

— Нож…

Элис сменилась в лице, но потом взяв под контроль эмоции, елейным голосом процедила:

— Позволь за тобой поухаживать, — и вырвала из его рук тост. Он хмыкнул. Действительно очень странная ведьма.

Но вместе со странностями оказалась очень сведущей в работе аптекарской лавки. Грегори и сам не понимал зачем до сих пор поддерживал работу этой идеи. Его покойная супруга была лекарем и тогда это имело смысл. Но после ее ухода, у него не нашлось сил плюнуть и забыть. Предать забвению то, над чем работала Эмили и он, спустя рукава, продолжал, как по инерции, варить самые нужные эликсиры. Хотя зельевар из некроманта, как монахиня из ведьмы. И сейчас он чувствовал какое-то иррациональное раздражение на эту девчонку за то, что она сейчас здесь, разбросала вещи, трогает своими ведьмовскими пальцами старые списки зелей, что принадлежали его супруге. За то, что она не подозревает насколько ему невыносимо тут находиться. Тяжелее даже, чем в спальне жены.

Он стал вдовцом в двадцать четыре. А женился в девятнадцать. На юной девушке с факультета целителей. Они вместе учились, проходили государственную службу, он в Департаменте, она в королевской лечебнице. А потом…

Грегори отвернулся от Алисии, которая вытащила с полки сборник заклятий, что хранила его покойная супруга здесь по привычке. Она вообще не страдала любовью к порядку, была хаотична и увлеченна, всегда забывала, где оставила любимые туфли: в поместье или в столичном доме. Она была несобранной и рассеянной, но только не с пациентами. Ей пророчили великое будущие и место при дворе, если бы не фатальная случайность.

Вспышка сизой лихорадки где-то на границе королевства. И его Эмили, самая талантливая, упёртая и немного самонадеянная, выступает добровольцем. Если бы он не был в патруле, он бы отговорил, запретил. Но…

Он нашёл ее через четыре недели. В безымянной могиле, ограждённой ветками остролиста. Сизая лихорадка не смертельна, если вовремя заметить первые признаки, но через две недели она начинает пожирать тело изнутри, первыми отказывают легкие, а потом почки, сдаётся последним сердце. Она губит и людей и магов, и не существует какого-либо иммунитета. Он опоздал на семь дней. Он бы успел ее вытащить, погрузить в стазис, выкорчевать из тела заразу, но он был в патруле.

Три года траура, два из которых на восточной границе в качестве добровольцев, что задавливают смуту.

Перестал ли он себя винить? Нет. Никогда не перестанет. И то, что он вернулся к жизни, не даёт ему право жить. Он просто перестал привлекать внимание. Это тяжело, когда рядом человек, который хоронит себя за живо, и это эгоизм, продолжать упиваться своим горем, заставляя все рядом страдать, от уже его медленной смерти.

Ведьма взвизгнула и Стенли вздрогнул, словно выдернутый из сна. Девица трясла рукой и поминала всех демонов последними словами за то, что не уберегли от коварной дверцы шкафа, придавив ею указательный палец.

— Мисс не стоит выражаться такими словами, — пожурил мужчина, но девушка не оценила и, вытащив кончик пальца изо рта, с вызовом отрапортовала:

— Мисс надлежит хлопнуться в обморок при слове «задница», но истинная ведьма с энтузиазмом обычно в неё лезет.

Мужчина усмехнулся и перестал отвлекать чародейку от работы. Она, в очень собственнической манере, перебирала доходные книги, расставляла по полкам склянки с переливающими жидкостями. Маг встал и вытащил с полки ещё один сборник. Он был значительно тоньше предыдущего. Ведьмочка с усердием промокашки стала читать и его. А через пару часов мужчина уже не видел своей визави из-за стопок с журналами и книгами. Она что-то бурчала под нос. Трижды пересчитала все склянки с зельями, убрала в заговоренный шкаф.

Последний прилегал к книжной полке и закрывался дверьми с непрозрачном стеклом. Мужчина дал девушке ключ-привязку и она стала хозяйничать, как у себя дома. Пару раз пыталась отхлебнуть холодного чая. Но в итоге сходила с кофейником в ванну и принесла холодной воды. Краснея, попросила нагреть. Брюнет оказал такую милость, все же помимо некромантии у него в арсенале было множество заклинаний. А когда вода вскипела, она надёргала из холщовой сумки с сорняками каких-то травок и закинула в воду.

По приемной разлился пряный аромат ромашки и мяты. Причём не понятно было колдовала она над напитком или это все само. Разливать травяной отвар по чашкам было доверено ему. А девушка, балансируя на стуле, тянулась ещё к одной приходской книге. Когда достала, там и присела, что-то выписывая в свою кипу листков. Несколько раз натыкалась на стойку, пытаясь добраться до нужных рукописей. Спотыкалась о ковёр. Испачкала руки чернилами. Было в ней нечто такое, присущее только сумасшедшим ученым, какая-то упоительная тяга к знаниям. И этот образ никак не вязался с тем, какой приложили в описании ее злодеяний к письму. Не верилось

От созерцания увлечённой девушки Грегори отвлёк дверной колокольчик. Обернулся и увидел на пороге светлокожую девушку с пепельными волосами, которые были закручены в милые кудряшки. Нежно-фиалковое платье дополнял ажурный зонтик на левой руке.

— Грегори милый, — девушка очаровательно улыбнулась и протянула руку для поцелуя. — Безумно рада тебя видеть…

— Взаимно Хлоя, — мужчина поклонился и поднёс ее тонкую ручку к губам. — Ты ко мне по делу?

Девушка капризно надула губки. Хлоя Бернар, старшая дочь градоправителя. Очаровательно коварная юная леди, в которой смешалась внешность небожителя с характером демона. Она была упоительно красивой, даже не так, весь ее образ от милых кудряшек до ажурных чулок был направлен только на одно-желание добиваться своего любой ценой. Она была младше Грегори. И в свои двадцать шесть ещё не замужем. Многие считали это плохим знаком, а сама блондинка всегда настаивала на том, что хочет чего-то большего чем жизнь в этом захолустье. Но герцоги и графы не часто заезжали, поэтому и сидела девица с большим приданым возле папеньки.