Жаркое лето - Джуди Кристенберри

Не так-то просто вернуть человека в его прошлое. Сьюзен Келли пристально посмотрела на отца.

– Моя мать… – снова заговорила она. – М-м… В общем, мою мать звали Элизабет Ментон.

Фред оцепенело уставился на нее. И вдруг Сьюзен увидела, что в его глазах вспыхнула радость. От волнения у нее перехватило дыхание. Она поднялась с дивана.

– Сьюзен?.. – прошептал Слейтер. – Так вы… ты… Моя Сьюзен?

Сьюзен Келли не успела ответить на его вопрос. Фред вскочил на ноги и, подбежав, обнял ее. Из глаз Сьюзен брызнули слезы. Она обхватила руками крепкую шею отца. И вдруг вспомнила, что когда-то давно уже делала это.

Впрочем, радость длилась недолго. Через несколько мгновений Фред Слейтер вернулся к реальности. Положив руки ей на плечи, он отступил на шаг. Сьюзен подняла на него полные слез глаза, пытаясь понять, что написано на его лице.

– Ты действительно моя Сьюзен… – прошептал Слейтер.

– Да, – отозвалась она. Ей хотелось, чтобы отец не выпускал ее из своих объятий. Она боялась, что ей будет слишком трудно пережить потерю вновь обретенного тепла.

– Зачем ты приехала сюда?

Счастливая улыбка исчезла с лица Фреда. Сдержанный тон, настороженный взгляд сказали Сьюзен о том, что радость прошла. Теперь он, должно быть, ждет от нее какого-то подвоха. Смахнув слезы тыльной стороной ладони, Сьюзен закусила нижнюю губу. Необходимо взять себя в руки.

– Я… я просто хотела увидеть тебя, – спокойно проговорила она, – ну и, разумеется, я должна была узнать, что за место мне предлагают, – торопливо добавила Сьюзен, вспомнив о присутствии Мэтта.

– Ты действительно врач?

– Да.

– Думаю, твоей бабушке была ненавистна даже мысль о том, что внучка избрала такую профессию. – Горечь в его голосе задела ее.

– Так оно и было.

– А твоя мать?

– Она умерла. Минувшей зимой.

Фред подошел к окну.

– Мне очень жаль. – Он долго молчал, наконец повернулся к дочери. – И теперь, лишившись близких, ты решила найти меня?

В голосе отца не осталось и следа недавней радости. Сьюзен не могла обижаться на него за это. Однако она должна была еще кое-что сказать ему.

– Не совсем так, – тихо произнесла Сьюзен.

– А что еще? – вдруг сердито спросил Фред. – Представляю, что говорила тебе твоя бабушка. Именно эта женщина разрушила тогда мое счастье! Из-за нее я оставил…

Фред резко повернулся спиной к Сьюзен и Мэтту.

– Успокойся, приятель, – ровным тоном произнес Мэтт. – Дай ей возможность все объяснить.

Слезы вновь потекли по щекам Сьюзен. Она вовсе не хотела причинять боль Фреду Слейтеру, своему отцу. Его письма, найденные ею после смерти матери, были полны любви.

– Если бы я знала, что мое появление так расстроит тебя… – прошептала Сьюзен.

Фред вздрогнул и повернулся к ней.

– Прости, пожалуйста… – хрипло произнес он. – Ты ничего не должна объяснять мне. Тебе было всего три года, когда я уехал. В том, что произошло, не было твоей вины. – Его лицо вмиг осунулось. Он пытался скрыть душевную боль.

– Я не получала твои письма, – быстро произнесла Сьюзен, опасаясь, что он прогонит ее, если она немедленно не объяснит ему, в чем дело. – Я нашла их только после маминой смерти.

Его голубые глаза, так похожие на ее глаза, заблестели. Сьюзен испугалась, что это снова гнев. Она торопливо продолжила:

– Я хочу, чтобы ты знал. Я охотно писала бы тебе и навещала бы тебя, если бы правда была мне известна.

– Понятно…

Его короткий ответ не воодушевил Сьюзен. Родной отец разговаривал с ней подчеркнуто вежливо, как с незнакомкой. Уж лучше бы он сердился, мелькнуло у нее в голове.

– Очень мило с твоей стороны приехать сюда и объяснить мне все, – произнес Фред. – Признаюсь, меня огорчало твое молчание. Но мне и в голову не могло прийти, что мама прячет от тебя мои письма.

Он окончательно овладел собой. Сьюзен заметила, что лицо отца обрело знакомое, в точности какое бывало у нее, упрямое выражение. Ей вспомнилось, что бабушка нередко ругала ее за упрямство.

– На маму оказывала влияние бабушка, – вздохнула Сьюзен.

Слейтер молча кивнул.

Мэтт переступил с ноги на ногу.

– Уверен, что вам обоим есть о чем поговорить. Хотите, чтобы я оставил вас?

– Нет! – ответили вместе отец и дочь. И посмотрели друг на друга.

Сьюзен снова опустилась на диван. Что же ей теперь говорить?

– Я рад, что ты имеешь хорошую профессию. – Фред провел рукой по своим седым волосам.

Еще одно вежливое замечание, произнесенное чужим человеком. Лицо Сьюзен оставалось спокойным, но ее сердце от горя разрывалось на части.

– Да, мои дела пошли в гору. Все хорошо, – ровным голосом произнесла она. – Месяц назад я окончила интернатуру.

– Ну да, разумеется… Поэтому ты сюда и приехала – чтобы познакомиться с городом, его жителями и… – Он осекся. – Погоди-ка… Но ведь тебя называли доктором Келли. Откуда же эта фамилия?

– Я была замужем, но развелась.

Слейтер отвернулся, и Сьюзен не смогла определить выражение его лица. Ей оставалось лишь ждать, пока отец заговорит снова.

– И ты думаешь о том, чтобы работать здесь, в Гриффине? – спросил Фред с заметной иронией.

– Да, – кивнула Сьюзен.

– Почему? Биться готов об заклад, что ты не жила нигде, кроме Далласа. Ты же не привыкла к жизни в маленьких городках. У тебя ничего не выйдет.

– Боюсь, ты прав, – сказал Мэтт со вздохом. – Очень жаль. Нам пришлось приложить столько усилий, чтобы пригласить к себе доктора.

– Но в стране так много других докторов… – возразил Фред.

– Неужто будет так ужасно, если я перееду сюда? – прошептала Сьюзен. Слова отца обидели ее.

Слейтер бросил на нее быстрый взгляд.

– Зачем? Прошло столько времени, Сьюзен. Ты уже взрослая. Мне очень жаль, но я не в состоянии изменить прошлое.

Сьюзен опустила голову в надежде скрыть слезы.

– Я не собираюсь разрушать твою жизнь, – тихо сказала Сьюзен.

– Но ведь ты поняла, что твоя новость причинит боль моей жене. – Фред волновался все больше. – Дженни… Дороже Дженни у меня в жизни никого нет. И единственное, что не перестает печалить мою любимую жену, так это то, что она не может подарить мне детей. – Вскочив, Фред заметался по комнате. – Дженни не может понять, что одной ее достаточно для того, чтобы мое существование было полно радости и счастья. Ей известно, что у меня есть дочь, но тебе нет места в моей жизни. И если ты переедешь сюда и скажешь ей, кто ты на самом деле… Твое присутствие будет для нее постоянным напоминанием о том, что она так и не смогла сделать. Понимаешь? – Он резко повернулся и взглянул на Сьюзен. – Я знаю, что обидел тебя. Давно обидел. И живу с чувством вины перед тобой уже много лет. Но сейчас моя верность, моя любовь, моя жизнь – это Дженни. Я не могу признать в тебе свою дочь, не причинив ей боли. А потому не сделаю этого.