Другой путь - Дмитрий Бондарь

— Вот как? — было видно, как в мозгу мистера Бригли включился калькулятор: глаза загорелись и что-то щелкнуло. Может быть, суставы, но вполне возможно, что и какой-нибудь особенный тумблер. — Тогда я начну работать над вашим заказом уже сегодня!

Он подошел к креслу за рабочим столом, опустился в него, нажал кнопку интеркома и сказал, слегка склонившись над аппаратом:

— Джилл, всех новых клиентов переводи на Шпильмана и Полански – пусть потрясут своими толстыми задами! Я занимаюсь только мистером Саурой!

Наверное, это была обычная демонстрация, своеобразный рекламный ход, но впечатление на меня этим жестом Бригли сумел произвести самое благоприятное: деловитостью и умением схватывать пожелания клиента на лету. Я уже хотел его просить лично заняться моими проблемами, но он уже сам сделал нужные выводы.

— Что? — Фрэнк все еще говорил со своей секретаршей. — Нет, Джилл, если кто-то желает со мной встретиться – пусть записывается на… на май! Да, на май! Если Полански может с этим справиться – пусть займется. Переводи все на него, пора уже младшему партнеру расти.

Я прихлебывал его коньяк.

— Ну вот, Сардж, — он положил трубку. — Вроде бы все улажено. К нашей следующей встрече, думаю, это будет, — он пошелестел перекидным календарем, — одинадцатое января, понедельник… Вас устроит одинадцатое? — Я кивнул. — О'кей, к этому числу я соберу для вас подходящих… партнеров. Вы заедете ко мне или мне к вам?

— Я заеду, Фрэнк.

На этом мы и расстались на месяц.

И я решил наведаться в Чикаго – к тем самым парням, что внимательно отследили доходы моих “мертвых душ”. Созвонившись с “Оffice work and secrecy”, где некий мистер Старк уверил, что ждет моего появления уже давно, я стал собираться в дорогу.

От Луисвилла до Чикаго чуть больше четырехсот километров – легкое шестичасовое путешествие с непродолжительной остановкой где-нибудь в Индиане. Можно было отправиться и на самолете, но я никуда не торопился и хотел посмотреть на американскую глубинку. Идиот, словно могла она отличаться чем-то от окрестностей Франкфорта, где я прожил почти год.

Мой маршрут пролегал через Сеймур, Колумбус, Эдинбург, Франклин, Индианаполис, в который я заезжать не стал – мне хватило блужданий по Гринвуду. Столицу Индианы объехал слева по мосту через Белую реку. Все то же самое, что и в Кентукки – поля, сейчас пустые, а летом – с кукурузой и соей, церкви, дешевые мотели. Только количество аэродромов какое-то запредельное: каждая дыра с числом жителей в пять тысяч человек считала своим долгом иметь в окрестностях аэропорт, а то и два. От одной взлетной полосы до соседней часто оказывалось не больше трех минут езды! Отмотав сотню миль, что разделяли Луисвилл и Индианаполис, я насчитал почти два десятка знаков с указателями проезда к аэропортам, потом мне это надоело и я сбился со счета. Только в окрестностях Гринвуда-Индианаполиса их была добрая дюжина. Кажется, все население этого “штата верзил”, свободное от отправления религиозных обрядов и копошения на полях, решило заняться пилотированием.

Я проехал мимо водохранилища Игл Крик, оставив справа от себя городок с говорящим названием Сионсвилл, миновал Лебанон – Ливан, в общем, места были сплошь библейские.

В Лафайете остановился перекусить в окрестностях еще одного аэропорта – Арец. Обычный гамбургер с каким-то кислым соусом недоел. Этот изыск местной кулинарии показался мне самым отвратным из того, что когда либо попадало ко мне в рот. Прикупив бутылку колы, я снова вывел свой форд на шоссе.

После обеда взгляд “замылился” и всякие мелкие городки и фермы, что мелькали с обеих сторон дороги, уже не так привлекали внимание. Просто ехал на север, пока не оказался перед указателем поворота на Краун Пойнт. Здесь следовало взять левее, что я и сделал. И уже через полчаса въехал в Чикаго со стороны Дайера.

Как это полагается в большинстве американских городов, сначала очень долго вдоль моего пути тянулись кварталы домов, домиков и домишек – пригороды. Я миновал Ленсинг, Хаммонд, Калумет Сити; они были похожи друг на друга как куриные яйца – два цвета, три размера. За озером Вулф, поросшем какими-то кустами, с перекинутым поперек него мостом (кажется, даже разводным), начался, собственно, Чикаго – небольшая вывеска над головой “Welcome To Chicago” с указанием имени действующего мэра – Юджина Сойера, говорила именно об этом. Только теперь я оставил за спиной штат Индиана и въехал в Иллинойс. И в этой части он ничем не отличался от пригородов любого другого американского большого города. Такие же домишки, магазинчики, заправки, только лишь справа вместо жилых кварталов потянулись промышленные склады, площадки, да изредка меж ними мелькала гладь озера Мичиган.

Картинка, сложившаяся в моем мозгу о третьем по величине городе Америки была так далека от того, что можно было увидеть за дорожным ограждением, что я даже испытал какое-то разочарование.

Дорога поднялась на опоры – метров на десять над землей, и вывела к решетчатому мосту, переброшенному через какую-то речку. Вот тоже интересная черта американского строительства: в России, да и в Европе переправу всегда строят в самом узком месте реки, стараясь направить мост перпендикулярно ее руслу, чтобы снизить затраты. Американцам все эти размышления – до одного места. Они часто строят мост там, где можно. Поэтому кое-где встречаются здоровенные конструкции, соединяющие берега под немыслимым углом: там, где требовался мостик длиной двадцать метров, американцы, не морщась, влепили стометровый – почти вдоль реки, но разве это важно? Главное – деньги освоены! О таких инженерных изысках мне рассказывал Сэм. В Индианаполисе он сам ездил по “диагональному” мосту. А я вот сподобился найти подобный в Чикаго. Впрочем, в столице Иллинойса такие мосты не были какой-то диковиной. Их оказалась едва ли не половина общего количества.

За спиной остался скелет Скайвэй – пример как раз такого, “неправильного” моста, а “плакатный” Чикаго все еще не начинался. Еще пять миль по дороге, и передо мной открылось какое-то невообразимое сооружение. Автострада, магистраль – никакое из слов не передаст впечатление от этой, наверное, двадцатиполосной дороги шириной под сотню метров! Она тянулась еще четыре мили. И я сообразил, что только теперь въехал в столицу штата Иллинойс.

Слева мелькнула громадина бейсбольного стадиона Comickey Park, и впереди показался долгожданный Луп – деловая часть города, куда я так стремился. Небоскребы вырастали прямо передо мной, и было их много! Такое количество шпилей, башен и башенок в одном месте показалось мне чем-то необыкновенным, и до этого чудесного места оставалось ехать совсем недолго – буквально рукой подать! Впрочем, чтобы добраться до “Лупа – Петли” мне пришлось изрядно попетлять – видимо, неспроста центр Чикаго получил такое название.

Я припарковался у Сирз тауэрс – и дальше пошел пешком сквозь ущелье стометровых зданий, оглядываясь на каждом перекрестке в его ответвления. Здесь было ощутимо холоднее, чем в Луисвилле или даже Лафайете. И гораздо влажнее. Но вопреки старому прозвищу “город ветров” никакого движения воздуха не чувствовалось.

Банки, страховые компании, федеральные агентства, представительства промышленных гигантов – вывески на небоскребах пестрели знакомыми названиями, с которыми прежде приходилось сталкиваться по большей части виртуально. А теперь они все были рядом – можно было зайти в здание JP Morgan Chase и потребовать свидания с его президентом! Конечно, многие из них имели свои отделения, представительства и филиалы и в Луисвилле, в Гонолулу и даже во Франкфорте, но там все выглядело как-то… по-домашнему, что ли? Мило и провинциально. Здесь же передо мной воочию поднялся тот самый “спрут американского империализма”! И кое-какие его части уже принадлежали мне!

А во всем другом Чикаго был фантастически не похож на те большие города, что мне довелось повидать – Москву, Ленинград, Гавану. И здесь, как ни в каком другом месте чувствовался ритм деловой жизни – она прямо-таки кипела. Совсем не как в Москве, где каждый занимался своим делом. Нет, здесь все пересекались, звонили, встречались, решали – энергия била ключом во все стороны и на этой животворной энергии вырастали знаменитые чикагские небоскребы: Уиллис-Тауэр, Аон центр, Джон Хэнкок, Plaza IBM, стоящий на отшибе Лэйк Пойнт Тауэр, похожий на “книжку” СЭВ, только больше и черный, красное здание корпорации CNA и несколько десятков других. Каждая громадина была со своим именем, за которым стояли деньги, слава, сила!

Изогнутый фасад 60-ти этажной Чейз Тауэр на Дирборн-стрит, 10, где обитали ребята из “Оffice work and secrecy”, внизу был похож на настоящий муравейник: толпы народа сновали во всех направлениях и на вопросы явного деревенщины чикагцы реагировали как на назойливую муху: пожимали плечами и бежали дальше. А, может быть, и в самом деле не знали – были такими же как и я – приезжими? Голова шла кругом от навалившихся впечатлений.