Спрятанная местью - Кара Фьер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мужчина отпускает мой подбородок и разворачиваясь, быстрыми шагами выходит за дверь. И он оставляет ее открытой. Серьезно?
Тру онемевшими пальцами кожу. Шиплю, потому что этот мудак явно оставил синяки. С волос стекает вода, платье насквозь мокрое. Он на меня ведро воды вылил что ли? Мое тело дрожит, и я успокаиваю дыхание. Нет. Я не позволю панике снова мне помешать. Даже, если чувствую, что сейчас описаюсь от страха и меня вырвет из-за неприятного комка, собравшегося где-то в горле.
Не знаю, что там за дверью, но сидеть и ждать возвращения кого-либо не собираюсь. Может, я снова поступаю глупо. Может, это очередной ход, чтобы выманить меня. Но возможен и другой расклад событий: вдруг, они на это и рассчитывают? Что я начну сомневаться и побоюсь выйти отсюда.
Тяжело поднимаясь из-за того, что все тело ломит, а мышцы горят из-за проведенной на холодном полу ночи. Попробовать стоит. Кто не рискует — тот не пьет шампанское.
Хочется засмеяться, и я понимаю, что это будет вовсе не радостный смех. Скорее истерический. Потому что меня похитили какие-то странные типы и держат в каком-то подземелье. Спрашивают на кого я работаю, когда вообще не имею никакого отношения к их мутным делам. Я смотрела слишком много фильмов с таким же поворотом событий и обычно все заканчивалось пытками. От этой мысли мне становится еще страшнее, но я упрямо давлю чувство паники. Черт. Я же просто не дала человеку умереть.
— И так ты мне отплачиваешь, Бог? — шепчу себе под нос, злясь на все высшие силы. Где справедливость, черт возьми? Ведь я вообще не гражданинка Италии. Стали бы они меня похищать, зная, что я туристка и прилетела из США? Не стоило говорить на итальянском! Хотя, наверно, их это не волнует. Главное — я помешала их злодеянию, чем «изрядно усложнила жизнь Сантино». Теперь они думают, что я сделала это специально. С намерением спасти того человека по чьему-то приказу. На самом же деле, просто впала в шок от увиденного. Любой нормальный человек, не привыкший к жестокости, так бы отреагировал.
Не обращая внимания на дрожь в коленях, крадусь к выходу. Дверь распахнута, но за ней непроглядная темнота. Не знаю, как Сантино так стремительно умчался, не убившись. Очень жаль. Упростил бы мне жизнь.
Остановилась на пороге и подумала о том, что было бы неплохо выбраться отсюда и вернуться в ту самую жизнь. Колеблюсь. Не решаюсь сделать шаг. Вдруг это такая же ловушка, как вчера?
— Черт! — шиплю. — Черт!
После минутных раздумий и взвешивания все «за» и «против» все-таки выхожу. Воздух такой же холодный и спертый. В этом месте тяжело дышать. Стены будто пропитались всем, что здесь происходило. А происходили здесь страшные вещи, в этом я уверенна.
Оглядываюсь по сторонам. Справа коридор уходит вдаль и не видно конца. На небольшом расстоянии друг от друга располагаются двери. Наверно, это и есть те места «для более стойких людей». Морщусь, когда в голове всплывают картинки измученных людей, покрытых кровью, а Сантино возвышается над ними и лишь злобно смеется. Почему-то я без проблем могу представить его именно таким.
Слева вдоль стен так же тянутся двери, но я могу увидеть стену. Или… Нет. Не стену. Лестницу. Хоть здесь и темно, но несложно различить очертания.
Недолго думая, направляюсь в ее сторону и постепенно быстрые шаги переходят в бег. Нельзя терять время. Если бы повернула вправо, могла долго петлять по коридорам или же еще хуже — наткнуться на кого-то из их людей. Они здесь точно были.
Звук кед, шаркающих по бетону, отражается от стен. Я слышу шаги прямо позади и ускоряю темп. Нет, нет…
Один шаг и я взлетаю наверх по ступеням. Лестница слишком крутая и в спешке, нога цепляется за ступеньку, и я оступаюсь. Нет, пожалуйста, только не сейчас. Ногу саднит, но я поднимаюсь и глубоко вздыхаю, понимая, что лишь слегка подвернула ее. Испытывая сильный адреналин, даже не замечаю боли. Потом об этом подумаю, потому что, твою мать, я слышу приближающиеся шаги.
Если меня поймают, скажу все как есть. Ведь я ничего не сделала. И как бы омерзительны они не были, я не стану идти в полицию. Нутром чувствую, что с ними такой номер не прокатит. Их нельзя злить.
Ну почему эта лестница не заканчивается? Дыхание сбивается, на лбу выступает пот, сердце быстро бьется в груди. Но я продолжаю подниматься и свернув последний раз, вижу еще одну железную дверь перед собой. Хуже ничего и быть не могло.
Успокаивая дыхание, прислушиваюсь: тихо, никаких шагов. Замираю, обдумывая следующие действия. Либо открываю дверь на свой страх и риск. Неизвестно кто там может быть. Либо…, либо спускаюсь обратно.
Понимаю, что, если спущусь — больше не поднимусь. Во мне словно борются две личности. Одна говорит открыть дверь и бежать сломя голову. Вторая же умоляет спуститься вниз и не рисковать, вызывая еще больший гнев с их стороны. Наверно, это моя разумная сторона, но…
Но мои ошибки меня ничему не учат, и я берусь за ручку и рывком открываю дверь. К удивлению, она не заперта.
Яркий свет бьет в глаза и требуется время, чтобы зрение привыкло. Как только начинаю ясно видеть, замираю на месте.
Комната, залитая солнечным светом с панорамными окнами, из которых виднеется безлюдная местность. Зеленые холмы, хвойные деревья, превращающиеся в лес. А лес простирается… Слишком далеко. Вся растительность уходит в резкий обрыв, а тот в свою очередь стойко принимает морские волны, бьющие внизу. Судя по всему, я сейчас где-то на пятом этаже. Поэтому лестница была такой длинной.
Дыхание застревает в груди, когда перевожу взгляд с окон в центр помещения. За большим дубовым столом, вальяжно откинувшись на спинку кресла и постукивая краем ручки по подлокотнику, сидит он. Наши взгляды встречаются. Его изумрудно-зеленый и мой ярко-голубой.
Сбоку кто-то хмыкает, привлекая мое внимание. Сантино развалился на черном кожаном диване и закинув одну руку за голову, а другой что-то печатая в телефоне, не отрываясь, произносит:
— И ты снова меня не удивила.
Я замираю, не в силах пошевелиться. Во рту пересохло и от саднящего чувства в горле хочется кашлять. Мокрые волосы тяжелыми прядями обрамляют лицо,
