Жизнь как жизнь - Евгения Фабр

заторопились девчонки, – не скучайте. Передайте большое спасибо Евдокии Ивановне и привет Ивану Тимофеевичу.

Покидая деревеньку Могильцы, с её радушными жителями, автобус натужно пыхтел по просёлочной дороге. Сорока обернулась.

– Смотри, – ткнула она в бок Варю.

Варя повернула голову. На дороге стояли две мальчишеские фигурки. У их ног, загребая лапами сухую дорожную пыль, остервенело лаяла вслед уходящему автобусу верная Мушка.

Глава 8

На занятия Варя пришла с опозданием на две недели. Институтские аудитории были наполовину пустыми. Многие студенты не спешили в «храм науки». Кто-то догуливал отпуск в Сочи, кто-то никак не мог вписаться в новый ритм жизни, а кому-то было просто лень начинать жизнь после школы с «каторжного» труда и учёбы сразу. Варя с интересом присматривалась к сокурсникам. В группе, в основном состоящей из девчонок, было всего три парня, которых видели только в начале первого курса. Ничего интересного они собой не представляли. Худосочные невыразительные мальчики. Кто они, зачем пришли на химфак! Даже имени их никто не знал, да, по правде и не интересовался.

Жизнь катилась своим чередом – днём работа, вечером учёба. Маленькие опытные установки требовали круглосуточного контроля. Работала Варя в три смены. Больше всего ей нравились утренняя и ночная. Сердце пело вместе с восходящим солнцем, когда она в шестом часу утра спешила к остановке. Летний день только разгорался, но тело уже предвкушало дневной жар. Улицы были безлюдны, только птицы суетились, устраивая свои бесконечные птичьи дела. Неприятно было зимой – темно и холодно.

«В ночь» Варя ехала сразу после занятий. Иногда приходилось брать «тачку», чтобы успеть к началу смены. По ночам работы всегда значительно меньше, поэтому читать книжки можно было почти без помех. Порой, если простаивали опытные установки, удавалось даже поспать, завернувшись в рабочую фуфайку. Но спать в лаборатории Варя не любила – потом было тяжело вставать, и весь оставшийся день проходил, как в тумане. Варя любила после смены приехать домой и, плотно задернув шторы, спокойно улечься в свою кровать. Мама, если уже не убегала на работу, приносила Варе стакан горячего свежезаваренного чая, гладила дочь по голове и уходила. Варя некоторое время лежала с открытыми глазами, переживая события прошедшего дня, потом, закутавшись плотнее в мягкий шерстяной плед, спокойно засыпала.

Одна назойливая мысль без конца теребила всё Варькино существо – МГУ. Она видела себя, идущей по нескончаемым гулким, с множеством дверей, университетским коридорам. Вдыхала волшебный, ни с чем не сравнимый, запах химии, которым было пропитано все здание химфака. Желание – любым способом перебраться в Университет – не оставляло её. Перевестись из «керосинки» в МГУ, даже на вечерний, было нереально. Оставалось устроиться на работу. Но как подступиться к решению этой задачи, она пока не знала.

Решение пришло совершенно неожиданно. Как-то весной в конце первого курса, девчонки из группы вместо лекций в очередной раз «завалилась» в «Шоколадницу» у метро Октябрьская. В этом кафе с весьма демократическими ценами со дня его основания собирались нерадивые студенты из ближайших институтов, расположенных на Ленинском проспекте: «керосинки», «стали и сплавов» и «текстильного». В зале стоял самый настоящий музыкальный автомат «меломан». Любой желающий бросал в прорезь пять копеек, выбирал понравившуюся мелодию и нажимал на кнопку напротив названия. «Механическая рука» доставала нужную виниловую пластинку, и она начинала вращаться. Меню кафе было постоянным и состояло приблизительно из десяти блюд. Половина жареного цыпленка подавалась с нарезанными кольцами апельсинами, маринованными яблоками или сливами. Из тончайших блинчиков с разными начинками особенно вкусными были фирменные – «Шоколадница» с начинкой из грецких орехов, изюма и шоколада. Ещё в меню было несколько десертов, которые готовили только в этом кафе, белое вино, советское шампанское и хороший чёрный кофе. Отстояв приличную очередь, посетители усаживались за небольшие круглые столики, застеленные белыми крахмальными скатертями. Белые жёсткие салфетки, свёрнутые «кулёчком», стояли остриями вверх на пустых тарелках. В табачном дыму тихо играл «меломан», позвякивала посуда, слышался негромкий гул голосов.

Так, за обычным девичьим трёпом выяснилось, что присутствующая за столом – волоокая Ксюша – работает на одной из кафедр химфака МГУ. Уже через неделю она сообщила, что в одну из лабораторий факультета требуется лаборантка на мизерную зарплату, зато с перспективой поступления в аспирантуру после окончания института.

Кафедра химии нефти оказалась сугубо по Варькиной специальности. Сотрудников на кафедре было раз – два и обчёлся, а в лаборатории и того меньше. Аспирантка первого года с красивым то ли польским, то ли прибалтийским именем – Хеля, дипломник Серёга – здоровый бородатый мужик (поступил в Университет после армии) и начальник лаборатории – «остепенённая» уважаемая Софья Абрамовна. К ним добавилась ещё и Варя. Софья Абрамовна работала над докторской диссертацией. Серёга бывал редко. В основном он проводил время в огромном студенческом практикуме, попивая чай (что в химических лабораториях категорически запрещалось) с сокурсницами, и заигрывал с молоденькими студентками. Поэтому вся нагрузка по теме, на которую был Госзаказ, легла на Хелю и Варвару.

Работа Варе сразу понравилась. Ничего нового для неё не было: те же колбочки и перегонки. От одной только мысли, что Варя теперь в Университете, работалось легко и радостно. Хеля закончила химфак с красным дипломом, танцевала в Университетском ансамбле «Сувенир» и была на несколько лет старше Вари. Энергия у девчонок била ключом. Правда, порой случались всякие ЧП: то рванёт выкипевшая колба, то до потолка выплеснется её содержимое, потому что Хеля, по рассеянности, не закрепила детали ректификационной колонки; а то вспыхнет кусочек металлического натрия, небрежно брошенный Варей в воду. Слава Богу! Все обходилось без последствий, не считая закопчённого потолка и разбитой посуды.

Однажды Хеля приволокла в лабораторию огромную бутыль с отработанным спиртом.

– На фига ты её притащила? – спросила Варя, задумчиво глядя на зеленоватое содержимое бутыли.

– Потом поймёшь, студент, – буркнула Хеля. – Давай, помогай.

Они стали быстро собирать «перегонку». Для этого в соседней лаборатории выклянчили большую трёхлитровую колбу. Целую неделю продолжалась работа в тайне от Софьи Абрамовны. В результате было получено пять литров чистейшего продукта. Пробовать девчонки не спешили, потому что не знали, отходом какой реакции был этот спирт. Одно было известно точно – ЯДА там НЕТ. Для достоверности всё же решили убедиться на стеклодувах. Университетские стеклодувы – люди бывалые – за ремонт битой посуды брали только спиртом. Хеля набрала целую коробку с отбитыми горлышками и краниками и пошла на переговоры в подвал, где сидели мастера. «Продукт» перегонки прихватила сразу, иначе работа не пошла бы.

На следующий день Варя с волнением ожидала результата. Хеля