Газета "Своими Именами" №10 от 06.03.2012 - Газета "Своими Именами" (запрещенная Дуэль)

– Если вдруг ракетно-бомбовый удар будет нанесён, Иран ответит?

– Иран очень осторожное государство. Поэтому в полномасштабную войну он втягиваться не будет. Но он, вероятно, будет вести асимметричную войну. При этом у него есть и идеологический ограничитель. Как мне сказал один из аятолл (это высшее религиозное руководство Ирана), «мы не можем наносить удары по святым местам ислама, в частности – по Иерусалиму. Как после этого попасть в рай?».

Ещё одно обстоятельство: для Ирана всегда главными соперниками были арабские режимы на Аравийском полуострове и суннитские монархии. И противовес им в виде Израиля иметь неплохо. Они могут не любить само государство Израиль, но к евреям относятся спокойно. Еврейская община в Иране – 25 тысяч.

– То есть большой войны не будет?

– Опасность остаётся. Тем более что войну легко спровоцировать. Есть такие планы у Израиля и у Америки. Но и там есть разумные силы, которые призывают этого не делать.

– Иран заявил, что поможет Сирии как своему союзнику, если против неё будет разыгран ливийский сценарий. А будет ли он разыгран?

– Очень маловероятно. США в предвыборный период нужна легитимизация своего вмешательства. Резолюция Совета Безопасности ООН. В Европе же есть некоторые горячие головы, этакие галльские петухи. Я уверен, что планы замаскированного вмешательства уже разработаны. Пока речь идёт, к примеру, о создании буферной зоны, или «гуманитарных коридоров», на территории Сирии. Якобы для защиты беженцев. И вот туда уже могут войти войска соседних государств, возможно, аравийских монархий, Турции. А потом при малейшей провокации начнётся гражданская война. И вот тогда под предлогом установления мира туда полезут все.

– А позиция России? Мы закрыли глаза на бомбёжки Ливии, можем закрыть и на новые американские «мирные» решения. А через Совбез ООН США протащат любое решение.

– Нет. Не только мы против. Против все страны БРИКС. А это почти половина населения земного шара. Любая резолюция в СБ ООН встретит вето со стороны России и Китая (что и произошло 4 февраля. – «СИ»). Но ситуация в Сирии действительно очень сложная. Эта страна на Ближнем Востоке – как кирпичик, который если вынуть, то рухнет всё здание.

Конфликт подавался как восстание несчастных суннитов против правящей верхушки алавитов – шиитской секты, занимающих командные высоты во власти и силовых структурах. Но всё гораздо сложнее. Буквально несколько лет назад многие в Сирии даже не делили себя на алавитов и суннитов. Сейчас население расколото. Примерно 60% поддерживают режим. Другие – в первую очередь сунниты – резко против.

Режим Башара Асада за годы своего правления допустил множество ошибок. Монополизация власти – политической и финансовой – очень узкой группой людей, отсутствие социальных лифтов, жёсткое подавление любого недовольства. И когда началось массовое протестное движение, то последовала неоправданно жестокая реакция со стороны властей. В этот момент к мирным протестам подключились радикальные исламистские элементы, стала использоваться вооружённая борьба с режимом. Что было сразу поддержано Западом, чтобы свалить режим Асада. А некоторые арабские страны увидели в этом возможность ограничить влияние Ирана, союзника Сирии.

– То есть на стороне восставших сейчас две силы?

– Да, и существуют два крыла сопротивления. Политическое и вооружённое – «Свободная армия Сирии» (САС). Первые ещё пытаются оставаться в рамках мирного давления на власть, хотя и разобщены. Вторые же уже ведут настоящую войну против режима. Они получают контрабандное оружие, которое поступает в том числе и через турецкую границу. А в лагерях для беженцев негласно обучают боевиков.

Общая численность САС на конец 2011 года, по западным оценкам, была примерно 10 тысяч человек. Армия Сирии оценивается минимально в 160–200 тысяч. Плюс резерв. Поэтому победить чисто военным путём у восставших не получится. Без вмешательства извне, конечно.

– Но если режим Асада рухнет?

– Я опасаюсь, что тогда начнётся резня. Сунниты будут резать не только алавитов, но и всех, кто их поддерживал. А это в том числе православные христиане. Как нам в такой ситуации реагировать?! Отчасти и поэтому Россия поддерживает режим Асада, но даёт ему внятные сигналы, что надо осуществлять реформы и садиться за стол переговоров. Но если конфликт разрастётся до прямого шиито-суннитского противостояния, то в регионе начнётся такой хаос, что мало всему миру не покажется.

Арабский мир всегда покоился на трёх столпах: Египет, Сирия и Ирак. И сейчас все эти столпы шатаются.

– В США, в Европе, когда раздували этот пожар, ожидали, что к власти придут исламисты?

– Мне кажется, что Запад ошарашен столь стремительной исламизацией региона. Например, никто не ожидал свержения президента Египта Хосни Мубарака. Конечно, через неправительственные организации Запад способствовал проведению митингов. Но явно рассчитывал, что в парламент в качестве победителей придут либеральные демократы, а не «Братья-мусульмане».

Но в США не считают «Братьев» экстремистами и активно работают с ними. В России они были включены в «чёрный список» экстремистских организаций. Это решение нужно было ещё раньше отменить. Тем более что и президентом Египта может стать представитель «Братьев-мусульман». И с «Братьями» надо конструктивно работать, «брататься». Как это давно делают американцы.

– Да, «Братья-мусульмане» в Кремле – это сильно!

– Такое сложно было себе представить лет десять назад, когда мы обвиняли их в поддержке террористов в Чечне. Но сейчас они выглядят умеренными. В Египте среди победителей есть гораздо более радикальная сила – салафитская партия «Нур», действует и так называемая Исламская группа.

Мне кажется, что новым исламским правительствам североафриканского пояса всё равно придётся сидеть на двух стульях. С одной стороны, подпирает избиратель, которому обещали, что роль ислама в системе управления страной будет возрастать. С другой стороны, нужно считаться с мнением Запада – США, оказывающих стране военно-финансовую помощь, и Европы, с которой они тесно связаны по экономическим причинам. Так что Тунис и, наверное, Египет (в котором к тому же велика роль военной корпорации) будут развиваться по достаточно умеренному пути. В Ливии ситуация принципиально другая.

– Представитель «Аль-Каиды» в правительстве, которое победило на натовских штыках. Сюрреализм. А какой сценарий будущего Ливии?

– В Ливии ситуация непредсказуемая. Там сложнейший пирог проблем и сил, которые будут воевать за куски пирога. Она может при определённом развитии событий и развалиться – на Триполитанию (запад), Киренаики (восток) и Феццан (юг). Хотя, конечно, ни арабский мир, ни тем более Запад – для которого это означает полное политическое поражение, постараются этого не допустить. Но ещё будут столкновения между победителями, так как состав «победителей» очень разнородный.

Радикалы будут втягивать Ливию в исламистскую цепочку стран, которая сейчас выстраивается на Ближнем Востоке. Да и внешние силы, как западные, так и арабские, будут воевать за место под солнцем. Так что нельзя исключать ни один сценарий.

– Вы сказали, что для Центральной Азии основные проблемы возникнут после 2014 года, когда НАТО уйдёт из Афганистана. Может быть, нам подружиться с «Талибаном» в такой ситуации?

– Нет, с «Талибаном», конечно, дружить не стоит. Но работать с исламистскими силами на Среднем и Ближнем Востоке просто необходимо. А мы, к сожалению, многое упустили. Хотя и укрепили свои отношения с исламским миром, успешно позиционируем себя как православно-исламская держава. То, что произошло на Ближнем Востоке, конечно, предвидеть было невозможно. Но определённые прогнозы учёные-востоковеды давали.

– А насколько ваши специалисты привлекаются к разработке решений по этому региону?

– Недостаточно. Но мы пытаемся, чтобы нас максимально услышали. Не всегда получается, к сожалению. Тем не менее к нам обращаются по вопросам и внутренней, и внешней политики.

– После возможного возвращения Путина в Кремль внешняя политика изменится, станет более жёсткой?

– Думаю, нет. Будет сохранена общая преемственность, но будут и новые акценты. Они, на мой взгляд, будут связаны не столько с личным мнением Путина, сколько с учётом мнения нашего электората.

– То, что вы перечислили, – многолетняя власть узкого круга людей или одной партии, социальное разделение, отсутствие лифтов, ведь всё это можно увидеть, глядя из вашего окна.