Страсть к мятежнику - Бетина Крэн

Он медленно выпрямился и расправил могучие плечи, как бы давая понять, какому риску чуть не подверг себя неразумный плантатор.

Несколько мгновений стояла гробовая тишина, затем прослышался топот ног. Сначала из трактира вышли двое, затем трое. Граф прикрыл веки и скривил рот.

– Добродетельные колонисты! Где же ваше христианское милосердие? Или, подобно вашему гостеприимству, оно так же быстро улетучилось? – он насмешливо улыбнулся, затем взвалил на плечо бесчувственное тело Джорджа Даннинга и вышел, с трудом протиснувшись в узкую дверь.

Эрия сидела возле окна в гостиной наверху и пыталась сосредоточиться на вышивании подола нижней юбки. Это оказалось совсем не простым делом, поскольку клонившийся к закату летний солнечный день располагал к праздности. Оглядев пустую комнату, она сбросила новые, еще не разношенные туфли и, скрестив ноги, спрятала их под юбки. Облегченно вздохнув, девушка прислонилась спиной к стене и задумчиво посмотрела в окно. Перед ней расстилалась панорама «Королевских Дубов».

Усадьба располагалась в уютной долине среди живописных пологих холмов, покрытых лесами и сочными лугами. Сам Всевышний ступил здесь своей ногой, чтобы выровнять место для земледелия и скотоводства… Так всегда говорил Джордж Даннинг своей обожаемой маленькой дочке. Ее дом, ее жизнь. Эрия всегда чувствовала свою причастность к «Королевским Дубам», всегда восхищалась красотой окружающей природы. Из окна, возле которого сидела девушка, открывался самый чудесный вид, и она любовалась синеватой кромкой лесов на горизонте, золотистыми облаками, вдыхала аромат душистого сена и зреющих в саду яблок.

В последнее время Эрия пребывала в смятении… Мало того, что участились стычки с отцом, который постоянно находился в дурном настроении, еще приходилось бороться с собой, подавляя неизвестно откуда возникшие желания и мысли.

После того злополучного вечера не давала покоя мысль о приятных ощущениях, испытанных в объятиях графа Пенритского. Почему она никогда не испытывала ничего подобного с Томасом? Почему поцелуи Томаса оставляли ее равнодушной? Неужели только искушенный в таких делах негодяй мог вызвать у нее ответное чувство? Открытие, что ее тело жаждет плотских утех, не доставило особой радости.

И это открытие совпало с тем, что она по-новому взглянула на отца. Джордж Даннинг всегда был любящим родителем, лично следил, чтобы у нее всегда были хорошие учителя из Европы, дочь воспитывали, как настоящую аристократку. К счастью, она унаследовала красоту матери, но крепким телосложением пошла в отца, поэтому могла не только читать и писать, знала иностранные языки, искусство и музыку, но и прекрасно скакала на лошади. Отец тратил огромные суммы на ее обучение, и Эрия никогда не задумывалась, к чему он, собственно говоря, ее готовит.

Сейчас ее привилегированный мир постепенно разрушался, и девушка не в силах остановить этот процесс. Теперь она не сомневалась, именно отец помешал ей выйти замуж за Томаса. В последнее время его словно подменили, казалось, он вовсе не думает о счастье дочери, а озабочен лишь конфронтацией с соседями.

Однообразная, размеренная жизнь в «Королевских Дубах» не сразу позволила девушке заметить, что между отцом и давнишними друзьями и соседями что-то происходит. За последние три года у них было всего несколько званых приемов, а раньше гости съезжались в «Королевские Дубы» почти каждую неделю. Джордж Даннинг как бы отгородился от остальных жителей графства и все благодаря своей чрезмерной преданности английской короне.

Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что задумал отец и каковы его планы относительно обожаемой дочери. Совсем не зря он пригласил на обед графа Пенритского – ждет, что дочь очарует его сиятельство. А ведь граф не только богат, но еще и не женат…

Эрия забросила пяльцы в дальний угол комнаты и принялась нервно расхаживать перед окном. Подумать только, отец надеется выдать ее за графа! Пригласил обедать, хотя Эрия питает к нему отвращение! Ведь отец знает о ее неприязни к графу!

Неужели отец искренне верит, что граф, едва переступив порог их дома, отбросит высокомерие и потушит похотливый огонь в глазах? Ведь отец – человек, умудренный жизненным опытом, ему следовало бы знать…

Эрия подбежала к окну, чтобы глотнуть свежего воздуха и немного успокоиться. По дороге, вьющейся среди полей, поднималось облачко пыли. Девушка раздраженно вздохнула, решив, что это возвращается из города отец. Совсем не хотелось с ним встречаться. Скорее всего, он уже пьян и разозлен извечными разговорами о политике, что отнюдь не способствует улучшению настроения.

Но что это? Кажется, там не одна лошадь, а две или три. Девушка прищурилась, пытаясь разглядеть всадников, но те въехали под густую сень вязов. Сквозь просветы среди деревьев удалось увидеть, что одна лошадь скачет без всадника… нет, кажется, поперек седла перекинуто чье-то бесчувственное тело. Эрия бросилась к двери.

Внизу тоже заметили приближающуюся кавалькаду и почти вся домашняя прислуга столпилась на центральной лестнице. Расталкивая их, Эрия подбежала к входной двери, предчувствуя недоброе.

– Джозеф, быстро, – на ходу приказала она появившемуся из боковой двери седому дворецкому, – приведи Друсиллу… кажется, произошел несчастный случай! – напуганная собственными словами, девушка послала одну из служанок за матерью, а сама схватилась за массивные входные двери.

– Дженни, помоги! – крикнула она, поскольку никак не могла справиться с ними. Затем быстро пересекла крыльцо, украшенное колоннами, и спустилась по ступенькам. Предчувствие не обмануло – через седло было перекинуто тело отца. Эрия бросилась к нему, до смерти напуганная видом запекшейся крови на лице и одежде.

– Отец! – она со страхом дотронулась до его головы и тут увидела красивое и циничное лицо графа Пенритского. – Что случилось? Что вы с ним сделали? – ей не понравилось, что, по всей видимости, графа развлекает ее тревога за отца.

– Я? Я лишь тот, кто привез его домой, – граф легко перекинул ногу через седло и спрыгнул на землю. – Он напился в трактире, затем, насколько я понял, возникла драка и его покалечил один из ваших милых соседей.

Закусив нижнюю губу, Эрия повернулась к отцу, стараясь не выдавать своего волнения.

– Не думаю, что есть причина для беспокойства, – граф подошел к девушке совсем близко. – Обычная шишка. Иначе я отвез бы его к доктору.

Эрия молчала, боясь, что ее выдаст дрожащий голос. Второй всадник тоже спешился и принялся развязывать кожаные ремни, которыми Джордж Даннинг был привязан к лошади. Затем вместе с графом они понесли Даннинга в дом, отказываясь от помощи слуг.