Мэри Джейн - Джессика Аня Блау

ладонь. Сначала я решила, что он хочет пожать мне руку, как доктор Коун в мой первый день работы. Но когда Джимми не выпустил мою дрожащую руку из своей, я растерялась, не понимая, чего он ждет. Догадавшись, что он хотел помочь мне спуститься со скамейки, я перевела дыхание и шагнула вниз, уставившись в пол, чтобы никто не заметил моего зардевшегося лица.

– А я Мэри Джейн, – почти прошептала я.

На мгновение я подняла на него глаза, и тут же снова опустила взгляд. Джимми совсем не походил на наркомана. А вот на рок-музыканта – очень даже. Его высветленные волосы, зачесанные вверх, стояли торчком. Рубашка была расстегнута до пупка, оголяя гладь вьющихся черных волос, из которых, точно два крошечных поросячьих пятачка из зарослей, торчали соски. На кожаном шнурке, болтавшемся вокруг его шеи, висели три синих перышка. Он тоже был босиком и в обрезанных шортах.

– Знаете, чего нам не хватает? – спросила Шеба.

Все выжидающе посмотрели на нее.

– Фруктового льда? – спросила Иззи.

– Ну, и этого тоже. Но я о другом. Смотрите: нас шестеро, а шорты обрезаны только у троих.

– Нам всем нужно обрезать шорты! – взвизгнула Иззи и выбежала из комнаты.

В другой ситуации я бы последовала за ней – в конце концов, в этом и заключалась моя работа. Но присутствие Шебы совершенно выбило меня из колеи, не говоря уже о том, что из-за новой длины шорт мне казалось, что мои ягодицы обдувает ветер. Я стояла тихо и боялась пошелохнуться, как будто надеялась, что это сделает меня невидимкой, и прислушивалась к разговору взрослых. Они много улыбались, фонтанировали энергией и выглядели счастливыми. Никто из них не был похож на психа или наркомана.

Миссис Коун подошла к морозилке, порылась в ней и вытащила полпалочки фруктового льда. Белая обертка выглядела так, словно ее рвали зубами, а само мороженое было покрыто белыми прыщами инея.

– Мэри Джейн, – сказала миссис Коун. – Как ты смотришь на то, чтобы сходить с Иззи в «Эддис» и купить нам всем фруктового льда?

– Да, с удовольствием.

На прошлой неделе мы с Иззи ходили в «Эддис» каждый день после обеда, за исключением самого первого, когда ездили в «Маленькую таверну». Выяснилось, что в семье Коунов никто не занимался готовкой. В отделе кулинарии мы с Иззи покупали блюда, которые будут поданы к столу Коунов после того, как я вернусь домой ужинать с родителями. Я выбирала для них салаты с макаронами, с фасолью, запеченную и жареную курицу, отварную кукурузу, горошек и запеченный картофель с сырной корочкой. А еще мы всегда покупали картофельные чипсы со вкусом барбекю, которые обожала Иззи. Доктор Коун оставил мне номер их счета и сказал, что я могу им воспользоваться, если захочу купить себе какой-то еды и вкусняшек. Мне до сих пор было неловко тратить его деньги на продукты для себя.

Иззи ввалилась на кухню с охапкой джинсов в руках.

– Будем резать джинсы! – крикнула она. – Одни мои, одни мамины и одни папины.

Шеба замурлыкала себе под нос, на ходу сочиняя песенку об обрезанных джинсах. «Режь покороче, малышка Иззи, режь покороче». Она выбрала джинсы, принадлежавшие миссис Коун, и протянула их миссис Коун. Та надела их прямо под тонкое платье из хлопка. Шеба опустилась на колени и начала резать. Все это время она продолжала напевать «Режь покороче».

Доктор Коун осмотрел свои джинсы.

– Это моя единственная пара.

– Я куплю вам новые, – сказал Джимми, а потом начал подпевать Шебе: «Режь покороче».

Доктор Коун расстегнул пуговицу на брюках, и я отвернулась прежде, чем он успел спустить штаны. Кроме меня никто не отвернулся, так что я подошла к холодильнику и спросила:

– Кто-нибудь хочет молока?

Никто не ответил, но я все равно полезла за молоком. Мы с Иззи купили его на прошлой неделе. Оно было вкусным, свежим и без комочков.

Когда я снова повернулась к остальным, доктор Коун уже надел джинсы и ждал своей очереди рядом с миссис Коун, у которой одна штанина уже была обрезана, а вторая оставалась длинной.

– Чур, потом я! – Иззи стянула с себя платье, трусы и осталась стоять, в чем мать родила. Я убрала молоко в холодильник и подскочила к ней.

– Трусики-то надень. – Я подняла их с пола и держала перед ней, пока она пыталась попасть в них своими ножками. – Сейчас принесу тебе майку.

Я подобрала платье Иззи и бросилась наверх. Дверь была закрыта, защищая детскую от ведьмы. Всю прошлую неделю каждый день я посвящала немного времени уборке в комнате, и мне было приятно видеть, что здесь по-прежнему царит порядок. Все майки лежали в одном ящике, аккуратно свернутые и рассортированные по цветам. На мне сегодня была футболка в полоску, поэтому я вытащила точно такую же полосатую футболку для Иззи. Мне показалось это забавным.

Когда я вернулась на кухню, Шеба уже резала джинсы Иззи, а миссис Коун завязала подол своего платья на талии, как рубашку.

– Принести вам рубашку? – спросила я.

– Возможно, в той куче из прачечной что-то есть, – предположила миссис Коун.

«Куча из прачечной» лежала на диване в зале с телевизором. В прошлый четверг я разложила и рассортировала всю постиранную одежду, пока мы с Иззи смотрели передачу «Что их связывает?» Стопки сложенной одежды лежали там, где я их оставила – в шеренге на полу. Но теперь на диване появился новый ворох чистой одежды.

Я его проигнорировала, подошла к своим стопкам и вытащила единственную чистую майку миссис Коун – белый топик без рукавов. Я уже как-то видела ее в нем, и топик был до неловкости прозрачным. Захочет ли миссис Коун, чтобы ее соски были видны, когда в комнате находились Шеба и Джимми? Возможно, ей будет все равно, ведь доктор Коун только что снял штаны у всех на глазах. И никто даже не заметил, что Иззи была абсолютно голая. Мне понравилась идея одеть всех девочек в легкие маечки, поэтому я рискнула и вернулась на кухню с топиком.

Я протянула миссис Коун топик. Она взяла его, а затем сняла платье через голову, оставшись совершенно голой выше пояса. Я забыла, как дышать. Я старалась не смотреть, но физически не могла отвернуться. Я быстро огляделась по сторонам. Больше никто не пялился на миссис Коун. Ни Джимми, который наблюдал за тем, как Шеба укорачивала джинсы Иззи. Ни Шеба, не сводившая пристального взгляда с ножниц. Ни Иззи, которая смотрела на меня с улыбкой до ушей, как будто манипуляции с ее джинсами