Вчера еще в глаза глядел (сборник) - Марина Цветаева

«Я счастлива жить образцово и просто…»

Я счастлива жить образцово и просто:Как солнце – как маятник – как календарь.Быть светской пустынницей стройного роста,Премудрой – как всякая Божия тварь.

Знать: Дух – мой сподвижник, и Дух – мой                                            вожатый!Входить без доклада, как луч и как взгляд.Жить так, как пишу: образцово и сжато, –Как Бог повелел и друзья не велят.

22 ноября 1919

Памяти А. А. Стаховича

A Dieu – mon ame,

Mon corps – aii Roy,

Mon coeur – aux Dames,

L'Honneur – pour moi[3]

1. «He от запертых на семь замков пекарен…»

He от запертых на семь замков пекаренИ не от заледенелых печек –Барским шагом – распрямляя плечи –Ты сошел в могилу, русский барин!

Старый мир пылал. Судьба свершалась.– Дворянин, дорогу – дровосеку![4]Чернь цвела… А вблизь тебя дышалосьВоздухом Осьмнадцатого Века.

И пока, с дворцов срывая крыши,Чернь рвалась к добыче вожделенной –Вы bon ton, maintien, tenue[5] – мальчишекОбучали – под разгром вселенной!

Москва, март 1919

(NB! Даже труд может быть отвратителен: даже чужой! если он в любовь навязан и в славословие вменен. МЦ тогда и всегда.)

Тебе – через сто лет

К тебе, имеющему быть рожденнымСтолетие спустя, как отдышу, –Из самых недр, – как на смерть осужденный,Своей рукой – пишу:

– Друг! Не ищи меня! Другая мода!Меня не помнят даже старики.– Ртом не достать! – Через летейски водыПротягиваю две руки.

Как два костра, глаза твои я вижу,Пылающие мне в могилу – в ад, –Ту видящие, что рукой не движет,Умершую сто лет назад.

Со мной в руке – почти что горстка пылиМои стихи! – я вижу: на ветруТы ищешь дом, где родилась я – илиВ котором я умру.

На встречных женщин – тех, живых, счастливых,Горжусь, как смотришь, и ловлю слова:– Сборище самозванок! Все мертвы вы!Она одна жива!

Я ей служил служеньем добровольца!Все тайны знал, весь склад ее перстней!Грабительницы мертвых! Эти кольцаУкрадены у ней!

О, сто моих колец! Мне тянет жилы,Раскаиваюсь в первый раз,Что столько я их вкривь и вкось дарила, –Тебя не дождалась!

И грустно мне еще, что в этот вечер,Сегодняшний, – так долго шла я вследСадящемуся солнцу, – и навстречуТебе – через сто лет.

Бьюсь об заклад, что бросишь ты проклятьеМоим друзьям во мглу могил:– Все восхваляли! Розового платьяНикто не подарил!

Кто бескорыстней был?! – Нет, я корыстна!Раз не убьешь, – корысти нет скрывать,Что я у всех выпрашивала письма,Чтоб ночью целовать.

Сказать? – Скажу! Небытие – условность.Ты мне сейчас – страстнейший из гостей,И ты окажешь перлу всех любовницВо имя той – костей.

Август 1919

«Два дерева хотят друг к другу…»

Два дерева хотят друг к другу.Два дерева. Напротив дом мой.Деревья старые. Дом старый.Я молода, а то б, пожалуй,Чужих деревьев не жалела.

То, что поменьше, тянет руки,Как женщина, из жил последнихВытянулось, – смотреть жестоко,Как тянется – к тому, другому,Что старше, стойче и – кто знает? –Еще несчастнее, быть может.

Два дерева: в пылу закатаИ под дождем – еще под снегом –Всегда, всегда: одно к другому,Таков закон: одно к другому,Закон один: одно к другому.

Август 1919

C. Э.

Хочешь знать, как дни проходят,Дни мои в стране обид?Две руки пилою водят,Сердце – имя говорит.

Эх! Прошел бы ты по дому –Знал бы! Так в ночи пою,Точно по чему другому –Не по дереву – пилю.

И чудят, чудят пилоюРуки – вольные досель.И метет, метет метлоюБогородица-Метель.

Ноябрь 1919

«Высоко мое оконце!..»

Высоко мое оконце!Не достанешь перстеньком!На стене чердачной солнцеОт окна легло крестом.

Тонкий крест оконной рамы.Мир. – На вечны времена.И мерещится мне: в самомНебе я погребена!

Ноябрь 1919

Але

1. «Когда-нибудь, прелестное созданье…»

Когда-нибудь, прелестное созданье,Я стану для тебя воспоминаньем.

Там, в памяти твоей голубоокой,Затерянным – так далеко-далеко.

Забудешь ты мой профиль горбоносый,И лоб в апофеозе папиросы,

И вечный смех мой, коим всех морочу,И сотню – на руке моей рабочей –

Серебряных перстней, – чердак-каюту,Моих бумаг божественную смуту…

Как в страшный год, возвышены Бедою,Ты – маленькой была, я – молодою.

2. «О бродяга, родства не помнящий…»

О бродяга, родства не помнящий –Юность! – Помню: метель мела,Сердце пело. – Из нежной комнатыЯ в метель тебя увела.И твой голос в метельной мгле:– «Остригите мне, мама, волосы!Они тянут меня к земле!»

Ноябрь 1919

3. «Маленький домашний дух…»

Маленький домашний дух,Мой домашний гений!Вот она, разлука двухСродных вдохновений!

Жалко мне, когда в печиЖар, – а ты не видишь!В дверь – звезда в моей ночи! –Не взойдешь, не выйдешь!

Платьица твои висят,Точно плод запретный.На окне чердачном – садРасцветает – тщетно.

Голуби в окно стучат, –Скучно с голубями!Мне ветра привет кричат, –Бог с ними, с ветрами!

Не сказать ветрам седым,Стаям голубиным –Чудодейственным твоимГолосом: – Марина!

Ноябрь 1919

Марина Цветаева. С портрета работы М. Нахман. 1913 г.

«Звезда над люлькой – и звезда над гробом!..»

Звезда над люлькой – и звезда над гробом!А посредине – голубым сугробом –Большая жизнь. – Хоть я тебе и мать,Мне больше нечего тебе сказать,Звезда моя!..

4 января 1920,Кунцево – Госпиталь

Психея

Пунш и полночь. Пунш – и Пушкин,Пунш – и пенковая трубкаПышущая. Пунш – и лепетБальных башмачков по хриплымПоловицам. И – как призрак –В полукруге арки – птицей –Бабочкой ночной – Психея!Шепот: «Вы еще не спите?Я – проститься…» Взор потуплен.

(Может быть, прощенья проситЗа грядущие проказыЭтой ночи?) Каждый пальчикРучек, павших Вам на плечи,Каждый перл на шейке плавнойПо сто раз перецелован.И на цыпочках – как пери! –Пируэтом – привиденьем –Выпорхнула.

Пунш-и полночь.Вновь впорхнула: «Что за память!Позабыла опахало!Опоздаю… В первой пареПолонеза…»Плащ накинувНа одно плечо – покорно –Под руку поэт – ПсихеюПо трепещущим ступенькамПровожает. Лапки в плед ейСам укутал, волчью полостьСам запахивает… – «С Богом!»

А Психея,К спутнице припав – слепомуПугалу в чепце – трепещет:Не прожег ли ей перчаткуПылкий поцелуй арапа…

Пунш и полночь. Пунш и пеплаНиспаденье на персидскийПалевый халат – и платьяБального пустая пенаВ пыльном зеркале…

Начало марта 1920

<Н.Н.В.>

17. «Пригвождена к позорному столбу…»

Пригвождена к позорному столбуСлавянской совести старинной,С змеею в сердце и с клеймом на лбу,Я утверждаю, что – невинна.

Я утверждаю, что во мне покойПричастницы перед причастьем.Что не моя вина, что я с рукойПо площадям стою – за счастьем.

Пересмотрите все мое добро,Скажите – или я ослепла?Где золото мое? Где серебро?В моей руке – лишь горстка пепла!

И это все, что лестью и мольбойЯ выпросила у счастливых.И это все, что я возьму с собойВ край целований молчаливых.

23. «Кто создан из камня, кто создан из глины…»

Кто создан из камня, кто создан из глины, –А я серебрюсь и сверкаю!Мне дело – измена, мне имя – Марина,Я – бренная пена морская.

Кто создан из глины, кто создан из плоти –Тем гроб и надгробные плиты…– В купели морской крещена – и в полетеСвоем – непрестанно разбита!

Сквозь каждое сердце, сквозь каждые сетиПробьется мое своеволье.Меня – видишь кудри беспутные эти? –Земною не сделаешь солью.

Дробясь о гранитные ваши колена,Я с каждой волной – воскресаю!Да здравствует пена – веселая пена –Высокая пена морская!

23 мая 1920

Песенки из пьесы «Ученик»