Горячее сердце. Новая история Мериды - Мэгги Стивотер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– О чём?
На лице девушки отразилось сожаление.
– Сегодня утром, спозаранку, Лиззи отменила свадьбу.
5. Пир загублен
Отменила. Лиззи отменила свадьбу. Не отложила до другого срока. Не пожаловалась, что ещё не готова. Просто взяла и отменила, с концами.
Вообще-то очень на Лиззи похоже. Она вполне могла просто взять и не сделать того, за что взялась, если ей это не нравилось или казалось слишком сложным. Мериде на её месте по гроб покою бы не было, знай она, что у неё на совести висит столько неоконченных дел, абы как выполненных заданий, неразрешённых загадок, обманутых женихов. А вот Лиззи было нипочём. Так, как других людей, Лиззи подобное не отягощало. Она с удовольствием порхала от пристрастия к пристрастию, не скованная никакими обязательствами. Ни в работе, ни в учёбе, ни в увлечениях – и королева всегда смотрела на это сквозь пальцы. «Лиззи есть Лиззи», – говорила она. Ах Лиззи, понимаешь ли! Мериде, конечно, полагалось выполнять всё тщательно и прилежно, даже если ей не нравится. Даже если это вообще-то работа Лиззи. И случись ей что недоделать – хоть бы раз кто сказал: «Мерида есть Мерида»!
Э нет, так они говорили, только когда Мерида начинала сердиться, как будто гнев – это её сущность.
Сердилась Мерида вообще-то нечасто. Просто остальные не упускали случая это подметить.
Узнав про отмену свадьбы, Мерида, надо признать, действительно немного осерчала. Только, понимаешь, нашла во всём этом мероприятии пользу для своего договора, как опять осталась ни с чем.
Айла, видимо, уловила настроение Мериды, потому что сама вызвалась позаботиться о её платье, пока Мерида не «обвыкнется с новостями». Даже помогла найти что надеть, пока платье сохнет, какую-то мужскую ночную сорочку – очевидно, стянула из лакейской, – и забрала грязное исподнее платье. А благодарная Мерида взяла лук и поспешила на свежий воздух прояснить мысли в упражнениях по стрельбе.
Солнце уже давно поднялось, но на нагорье стояла стужа, и ветер дул слишком упорно для хоть сколько-то предсказуемой стрельбы. Однако Меридой уже овладела привычка, способная творить чудеса, – её власть Мерида ощущала, даже когда с трудом брела по снегу к мишеням сбивать с них белые шапки. Она отмерила шагами расстояние, резко обернулась, выдернула стрелу из колчана на спине и, не давая себе особенно времени прицелиться, выстрелила. С приятным – бам! – наконечник вонзился в дерево мишени; стрела угодила недалеко от центра. Мерида знала, что эти первые выстрелы – всегда самые лучшие. Потом пальцы замёрзнут, перестанут как следует чувствовать натяжение тетивы; плечо устанет выдавать нужную дальность; голова утомится снова и снова рассчитывать поправку на ветер.
Но именно так стрельба из лука и помогала Мериде успокоиться. До того напрягала, что на тревожные мысли не оставалось никаких сил. Сознание очищалось до пустоты, и в этой бесстрастной пустоте словно из ниоткуда рождались новые идеи. Нужно было просто немного подождать.
И Мерида выпускала стрелу за стрелой, брела за ними к мишеням, складывала в кучку безнадёжно поломанные, в другую – подлежащие починке. Ей подумалось, что мишени хорошо бы покрасить заново: пока она странствовала, к ним никто не притронулся, и полоски потускнели на солнце и покрылись плесенью. Сегодня, конечно, всё равно; эти мишени она знает, как поле для брандуба, – никакие маркировки уже не нужны. Она и в брандуб играла без всякой разметки. Единственное, что ей сегодня по-настоящему мешало, так это запахи замковой кухни. Даже сюда доносился великолепный пряный аромат праздничных жаровен. Вспомнились вчерашние булки, и в животе заурчало.
Пожалуй, стоило без малого год пробыть в отлучке, чтобы заново оценить по достоинству данброхские угощения.
«Вот оно!» – решила Мерида.
Надо заставить их всех выбраться из замка. Не навсегда. На чуть-чуть. Близнецы, те вообще ни разу не путешествовали. Лиззи не выезжала никуда с тех самых пор, что устроилась в замке, да и матушка её, деревенская повитуха, вряд ли побывала хоть раз за пределами родного села. А ведь Мерида могла бы, наверно, свозить Лиззи к сёстрам в монастырь! Сколько уже королева пытается обучить её грамоте, всё без толку – ничего у Лиззи в голове не задерживается. Так может, хоть сёстры что в неё вколотят. Может, Лиззи и монастырь сам по душе придётся, ей же нравится религии собирать.
Хьюберту, раз он такой отважный, наверняка понравятся странники-картографы. Следовать за ними трудно, каждый ночлег в новом месте, но Хьюберт любит, когда много суматохи и все что-то делают. Скромному Хэмишу понравятся нагорные лачужки с резвыми телятами. Посмотрят другую жизнь, другие виды, окунутся в заботы и радости дороги – а там, гляди, и переменятся волей-неволей. Ну а Харрис... а что Харрис. Над чем будет меньше язвить, туда и поедет. Какая разница – Мериде и не нужно сейчас конкретный план до мелочей продумывать, главное – сама идея. Этому она научилась у картографов. Достичь самой северной точки данного озера – есть. Проверить, не смыло ли вот эти мосты со времени прошлой проверки, – есть. Дойти до таверны вовремя, пока там наливают, – есть. Одна задача за раз.
Зимнее солнце уже начинало клониться к горизонту. Мерида выпустила ещё одну стрелу.
В яблочко.
* * *
– Вот ты где, Мерида, – заметила королева Элинор, когда Мерида присоединилась ко всем. – Гилл Петер сообщил нам кое-что совершенно чудное и абсолютно непохожее на правду, а именно: он видел, как кто-то, до крайности похожий на тебя, только в мужской сорочке и старом охотничьем плаще, стрелял из лука на заваленной снегом площадке. Разумеется, это была не ты, поскольку не этим подобает заниматься принцессам в день всеобщего торжества, но согласись, презабавная история? – и королева едва заметно сморщила губки.
Раньше подобный случай вполне привёл бы к очередной ссоре, но в последние дни и королева, и Мерида старались изо всех сил поддерживать добрые отношения. Королева никак не могла заставить Мериду проявлять королевское достоинство; Мерида никак не могла заставить мать быть проще.
– Очень смешно, – согласилась Мерида. – Разумеется, ему показалось.
Королева не стала требовать дальнейших объяснений и похлопала по соседнему сиденью, а Мерида не стала вдаваться в объяснения и села, куда указано, пахнув мылом и расправив ещё немного влажное платье.
Семейство Данброх по обыкновению собралось в задымлённой общей гостиной. Вообще-то в музыкальной гостиной было натоплено ничуть не хуже, и при
