Носорог - Антон Витальевич Демченко

сознание окунулось в вязкую тьму. Разве что, сверкнула где-то на периферии мысль-догадка о причинах присутствия этой «кошки» при каждом моём приходе в сознание.

Да достали! Сколько можно-то?! Включают-выключают, словно я не живое существо, а робот какой-то! Вот, опять, открыл глаза, любуюсь потолком. Взгляд в окно — вечер. Рядом бурчат серокостюмный с рыжеусым, и кошка тут же хвостом крутит. Дать бы ей по тыковке за издевательства… так ведь расплескаю же.

— Ты в себе? — на этот раз речь рыжеусого, заметившего, что я пришёл в себя, показалась мне куда более связной.

— Нет, в теле какого-то голубокожего урода, — прощёлкал я в ответ и…

— Самокритично, — неожиданно ухмыльнулся рыжеусый, а я понял, что говорит-то он всё на том же непонятном наречии, на котором общался с коллегой, а уже его голос дублируется на знакомом мне трескучем языке. И звук этот идёт из висящего на шее рыжеусого, металлического медальона.

— А мне такую цацку можно? — спросил я, осознав увиденное. И для верности даже пальцем ткнул в тот самый медальон. Ну а что? Толковая же вещица!

— Пятнадцать либр, и он твой, — не скрывая насмешки, проговорил рыжеусый. И судя по тому, как вытянулись лица серокостюмного доктора и медсестры-отключалки, названная цена была не просто высокой, заоблачной.

— Запишите на мой счёт, целитель, — протрещал я, оскалившись во все свои сорок с лишним зубов. Врач с медсестрой тут же подались назад, и в глазах кошачьеглазой вновь зажёгся знакомый зелёный огонёк. Вот, не хватало мне ещё раз отключиться!

— Всё-таки, турс, — прищурился рыжий, оказавшийся единственным из гостей, что никак не отреагировал на мою улыбку. — Огры так не говорят. Слишком тупы.

— Кто? — не понял я.

— Ты, — пожал он плечами.

— Эм-м… стесняюсь спросить, это диагноз или приговор? — почесав пятернёй затылок, осведомился я, в очередной раз отметив, насколько расширился мой словарный запас по сравнению с прошлой встречей. Рыжеусый же фыркнул и расхохотался. В голос. Коллеги смотрели на доктора с изрядной долей изумления, а он всё никак не мог отсмеяться. Наконец, справившись с собой, рыжий промокнул белоснежным платком глаза и вроде бы успокоился.

— Это название твоей расы. Турсы, они же горные великаны — это несколько малых народностей, проживающих преимущественно в горных районах Тебрета. Редкие гости в наших краях, — пояснил он и тут же вынужден был отвлечься на вопросы возбуждённых его состоянием серокостюмного и «отключалки». К моему удивлению, перевод тут же прекратился, и о чём они говорили, я не мог понять даже по репликам самого рыжего.

— Извините, я вам не мешаю? — не выдержав их болтовни, спросил я.

— Ничуть, — нагло отмахнулся от меня рыжеусый, и на этот раз я его понял. Впрочем, стоило ему вернуться к разговору с коллегами, как перевод вновь отрубился.

— Замечательно, может быть тогда объясните несчастному турсу, кто он, как сюда попал, и что с ним, то есть, со мной будет дальше? — перекрывая своим трескучим рыком голоса «гостей», спросил я. От этого рёва в окнах задрожали стёкла, а я едва успел прикрыться подушкой от метнувшей в меня зелёную молнию кошачьеглазой. Ага, вот прямо из глаз и метнула… указка лазерная. Тоже мне, анестезиолог, чтоб её!

Подушка заискрила и от неё, кажется, потянуло палёным. Зато я цел остался, и даже не отключился. Уже прогресс, м-да.

— Не стоит так нервничать, молодой турс, — совершенно спокойным голосом произнёс рыжеусый. — Позвольте, я закончу беседу с коллегами, а потом мы с вами поговорим обо всём происшедшем. Без нервов и криков.

— Ну, хоть так, — проворчал я, разглядывая спасшую на этот раз моё сознание плоскую подушку, на серой наволочке которой обнаружилось небольшое, но явственное обожжённое пятно. А если бы в меня попала? Я посмотрел на кошачьеглазую и та, словно смутившись, поёжилась и отвела взгляд в сторону. Мило.

Эта пантомима не осталась незамеченной докторами, потому как те неожиданно замолкли. Рыжий отобрал у меня подушку, покрутил её в руках… и оба доктора уставились на медсестру.

— Гейда Бродди… дыр-мыр-тыр-дыр… быр-гыр-зыр-быр… — забормотали они чуть ли не одновременно. Вот только укоризны в их словах не было ни на грамм. Скорее уж, больше походило на то, что эти два павлина вдруг дружно принялись с чем-то поздравлять опешившую «отключалку». Так и воркуют, так и воркуют… Стоп. Язык я их точно не понимаю, а вот эмоции, которыми фонтанирует эта троица, оказывается, ощущаю, и очень неплохо. Хм, вот интересно, это у меня врождённое или приобретённое после удара? Или, может, вообще, бонус от вселения?

Чёрт, хоть записывай все эти «плюсы-минусы». А ведь, пожалуй, и придётся. Своё тело и его возможности нужно знать и, главное, уметь ими пользоваться.

От планов по плотному исследованию собственных умений и способностей меня отвлёк всё тот же рыжий. Он, наконец, закончил беседовать с коллегами и, выпроводив их за дверь, застыл передо мной, постукивая металлической рукоятью трости по ладони.

— Итак, молодой турс, — протянул он, не сводя с меня изучающего взгляда, — у нас обоих имеется друг к другу масса вопросов. Не так ли?

— Не спорю, — развёл я руками. — Хотя, считаю, что будь у меня в распоряжении такой вот медальон, и, как минимум, от половины своих вопросов я бы вас избавил.

— Да, было бы славно, если бы у вас имелся такой амулет, — согласно кивнул рыжеусый. — Но, увы, у вас его нет, как нет и денег на его приобретение. Или, может быть, вы вспомнили, где храните свои сокровища?

Сарказм в интонациях доктора не уловил бы только полный идиот. А я себя таковым не считаю… по крайней мере, до получения доказательств.

— Я и имя-то своё не помню, — буркнул в ответ и не удержался, ткнув пальцем в сторону собеседника. — Как, между прочим, мне неизвестно и ваше имя, уважаемый.

— О, и верно! — кивнул тот, не обратив никакого внимания на мой откровенно невежливый жест. — Моё имя — Трой Дорвич. Уважаемый целитель, познающий новое учитель… нет, не так. В языке вашего народа, по-моему, просто нет нужных слов. Всё же, хоть турсы и находятся на куда более высокой ступени развития общества, чем тупые огры, но у них, то есть, у вас, отсутствуют подобные… титулы… звания? Драхх! Прав был мэтр Тарди, эта игрушка несовершенна!

Дорвич