Всемогущее правительство: Тотальное государство и тотальная война - Людвиг фон Мизес

случае необходимости разгромить любое революционное движение в Пруссии или в любом из малых государств Конфедерации, а также отразить возможное вторжение с запада, имеющее целью заставить германских властителей дать своим подданным конституцию и другие послабления. В Европе 1850-х годов, где император Франции{26} и британский премьер-министр лорд Пальмерстон открыто выражали симпатию народным движениям, угрожавшим законным интересам королей и аристократов, армия дома Гогенцоллернов была rocher de bronze{27} посреди поднимавшейся волны либерализма. Сделать эту армию надежной и несокрушимой значило нечто большее, чем сохранение трона Гогенцоллернов и их аристократических прислужников; это означало спасение цивилизации от угрозы революции и анархии. Такова была философия Фридриха Юлиуса Шталя и правых гегельянцев, таковы были идеи прусских историков, принадлежавших школе Kleindeutsche{28}, такими были настроения военных кругов при дворе короля Фридриха Вильгельма IV. Конечно, этот король был невротиком со слабым здоровьем, постепенно сходившим с ума. Но военачальники во главе с генералом фон Рооном, имевшие поддержку принца Вильгельма{29}, брата короля и наследника престола, находились в здравом уме и настойчиво шли к поставленной цели.

Частичный успех революции выразился в создании парламента Пруссии. Но его полномочия были настолько ограничены, что Верховный главнокомандующий имел полную возможность принимать любые меры, которые казались ему необходимыми для превращения армии в абсолютно надежный инструмент власти.

Эксперты считали, что для полноценной подготовки пехотинца совершенно достаточно двух лет службы. Король увеличил срок службы до двух с половиной лет в 1852 г. и до трех в 1856 г. по чисто политическим соображениям. Благодаря этому сильно увеличивались шансы на успех в случае повторения революционного восстания. Военная партия не была уверена, что в ближайшем будущем сил гвардии и регулярных частей окажется достаточно для разгрома плохо вооруженных повстанцев. Исходя из этого, она пошла на всестороннюю реформу армии.

Целью реформы было повышение боеспособности армии и обеспечение ее безусловной верности королю. Численность пехотных частей была почти удвоена, артиллерийских – увеличена на 25 %, а также были созданы новые кавалерийские части. Ежегодный призыв был увеличен с 40 000 до 63 000 человек, и пропорционально выросла численность офицерского корпуса. В свою очередь, милиции предстояло стать резервом регулярной армии. Люди старших возрастов были уволены из милицейских частей как не вполне надежные. На руководящие посты были назначены офицеры действующей армии[13].

В сознании своей силы, которую им дало продление срока службы, и в уверенности, что в обозримом будущем можно не опасаться революционного взрыва, двор провел эту реформу, даже не проконсультировавшись с парламентом.

К тому времени безумие короля стало настолько заметным, что принц Вильгельм был назначен принцем-консортом; теперь королевская власть сосредоточилась в руках сговорчивого сторонника аристократической клики и военных ястребов. В 1859 г., во время войны между Австрией и Францией, была проведена мобилизация прусской армии. Демобилизацию провели таким образом, что оказались достигнуты цели реформы. К весне 1860 г. были созданы все предусмотренные планом реформ воинские подразделения. Только после этого кабинет передал законопроект о реформе в парламент с просьбой утвердить необходимое увеличение расходов[14].

Борьба с этим законопроектом была последним политическим деянием немецкого либерализма.

4. Конституционный конфликт в Пруссии

Прогрессисты, как назвали свою партию либералы, вошедшие в нижнюю палату прусского парламента (палата депутатов), ожесточенно сопротивлялись реформе. Король – Фридрих Вильгельм IV уже умер, и трон унаследовал Вильгельм I – распустил парламент, но избиратели опять обеспечили большинство прогрессистам. Король и министры не смогли справиться с противодействием законодателей. Поэтому реформу они проводили без одобрения парламента, т. е. вне конституционных рамок. Армия провела две кампании и разгромила Данию в 1864 г. и Австрию в 1866 г.{30} И лишь после этого прусский парламент уступил, после присоединения королевства Ганноверского, курфюрства Гессенского, герцогств Нассау, Шлезвиг и Гольштейн, а также вольного города Франкфурта, после утверждения верховенства Пруссии над всеми государствами Северной Германии и заключения военного соглашения с государствами Южной Германии, по которому они также подчинились Гогенцоллерну. Прогрессивная партия раскололась, и некоторые бывшие ее члены поддержали правительство. Король получил большинство в парламенте. Нижняя палата проголосовала за одобрение всех неконституционных мероприятий правительства и задним числом, после шести лет сопротивления, узаконила реформу и все расходы правительства. Конституционный конфликт закончился полной победой короля и столь же полным поражением либерализма.

Когда делегация палаты депутатов принесла королю примирительный ответ на его речь, произнесенную при открытии новой сессии, он высокомерно заявил, что действовать так, как в последние годы, – его долг, и в будущем в подобных обстоятельствах он будет действовать точно так же. Но в ходе конфликта король не раз был готов сдаться. В 1862 г. он потерял все надежды преодолеть сопротивление народа и был готов отречься от престола. Генерал фон Роон убедил его сделать последнюю попытку и назначить премьер-министром Бисмарка. Бисмарк примчался из Парижа, где был представителем Пруссии при дворе Наполеона III. Король, по его словам, выглядел «утомленным, угнетенным и обескураженным». Когда Бисмарк попытался изложить свое понимание политической ситуации, Вильгельм прервал его словами: «Я предвижу совершенно ясно, чем все это кончится. На Оперной площади, под моими окнами, отрубят голову сперва вам, а несколько позже и мне». Вдохнуть мужество в трепещущего Гогенцоллерна оказалось непростой задачей. Но в конце концов, сообщает Бисмарк, «я воззвал к его воинской чести, и он увидел себя в положении офицера, обязанного защищать свой пост, пока не погибнет»[15].

Королева, принцы и многие генералы были испуганы еще сильнее. В Англии королева Виктория бессонными ночами думала о положении своей старшей дочери, которая была женой кронпринца. По королевскому дворцу в Берлине бродили тени Людовика XVI и Марии Антуанетты.

Однако все эти страхи были беспочвенны. Прогрессисты не замышляли новой революции, а если бы и рискнули, то были бы разгромлены.

Подвергавшиеся со всех сторон нападкам немецкие либералы, эти преданные науке люди, читатели философских трактатов, любители музыки и поэзии, прекрасно понимали, почему провалилось восстание 1848 г. Они знали, что не смогут создать народное правительство в стране, миллионы жителей которой все еще пребывают в тисках религиозных суеверий, неграмотности и дикости. По существу, политическая проблема была проблемой образования. Конечный успех либерализма и демократии представлялся несомненным. Движение в сторону парламентаризма неодолимо. Но для победы либерализма необходимо, чтобы просвещение затронуло тот слой населения, в котором король набирает верных себе солдат, сделав их приверженцами либеральных идей. Тогда король будет вынужден уступить, и власть достанется парламенту без кровопролития. Либералы были настроены всеми силами оберегать немецкий народ от ужасов революции и гражданской войны. Они были уверены, что в не столь отдаленном будущем получат