Король драконов и Принцесса-Апельсин - Ната Лакомка

class="p1">– Значит, всё получилось, – заявил тот, кого моя «жёнушка» назвала королём Рихардом. – Мы так и рассчитывали появиться – тихо, незаметно, без лишнего шума, – и он хохотнул. – Верно, Тюнвиль? – окликнул он второго мужчину в соломенной шляпе.

Тот приподнял край шляпы указательным пальцем и меланхолично оглядел нас. Глаза у него тоже были черными и блестящими, как у короля. Как ежевика после дождя. Или как черные морские камешки, которые только что окатил прибой. Он очень походил на короля, но был моложе, без косматой бороды, чисто выбритый, и лицо у него было без шрамов – очень красивое, но совсем не нежное.

– Да, верно, – ответил этот самый Тюнвиль, и в голосе его я уловила подрыкивающие звериные нотки.

Тюнвиль… Тюнвиль… По спине у меня пробежал противный холодок, хотя солнце так и палило. Тюнвиль Палладио? Который младший брат короля? Неужели, в Солерно объявили слёт драконов?..

– Ну так что, нас пригласят? – прервал мои размышления король Рихард, ещё и мерзко посмеиваясь при этом. – Как-то невежливо держать гостей за дверями.

– Пригласят, – ответила я, уже взяв себя в руки. – Хотя в Солерно не любят незваных гостей, которые подбираются, как воры.

– Попрошу не оскорблять его величество! – шепеляво возмутился Ламброзо. – Вы видите, милорд, – он заискивающе обратился к королю, – как я страдаю рядом с такими соседями. Я надеюсь, сегодня нам удастся разрешить все разногласия…

– А вас никто не приглашает, граф, – отрезала я. – Ворам и грабителям не рады в Солерно ещё больше, чем незваным гостям.

– Попрошу! – завопил он. – Что за голословные обвинения?!

– Всё, не визжи, – произнёс король и словно запечатал рот Ламброзо, потому что граф сразу замолчал. – Слышал же – тебе не рады. А нас – пригласили, – и он изобразил улыбку, которая больше походила на оскал.

Хильдика щипала меня через камзол так больно, что у меня, должно быть, образовалась дыра на боку, и мне ничего не оставалось, как сказать дракону и его брату:

– Добро пожаловать в Солерно, ваше величество. И его светлость тоже – добро пожаловать. Прошу за мной, – и я направила коня к городу, наблюдая за тем, что происходило позади, в блестящую до зеркальной гладкости золотую пластину на шее у Хильдики.

Было видно, как король Рихард махнул рукой, и Ламброзо и Вльяпито не осмелились поехать следом за нами. Уныло понурились и развернули коней.

– Отец будет рад видеть вас, ваше величество, – сказала я, решив, что надо как-то проявить благодарность за то, что не настаивал на компании грабителей.

– А принцесса будет рада? – король снова изобразил улыбку, больше похожую на оскал. – Мы слышали про принцессу Аранчию и желаем её видеть.

Хильдика ущипнула меня особенно больно, ещё и с подворотом, но я даже не изменилась в лице.

– Моя сестра тоже была бы рада приветствовать вас, – ответила я чинно, – но как раз сегодня утром она отбыла в монастырь, чтобы присутствовать на праздничном богослужении.

– Какая жалость, – подхватил Рихард. – Когда она должна вернуться?

То, что он не спросил, на какой это праздник отправилась принцесса, лишний раз убедило меня, что драконы – лютые невежды и безбожники. Тем лучше. Невежд всегда проще обвести вокруг пальца.

– Боюсь, ваше величество, – произнесла я с притворным сожалением, – что моя сестра задержится в монастыре надолго. После праздника она пожелала провести сорокодневное поминание по нашей безвременно почившей матери. Но когда Аранчия вернётся, я передам ей ваши добрые пожелания.

– Аранчия… Красивое имя, – похвалил дракон, ничуть не огорчившись, что принцессы не будет больше месяца. – И сестра у вас – красавица, под стать имени?

– Не могу ответить на этот вопрос, ваше величество, – сказала я спокойно, а бедную Хильдику колотило, как в припадке – только звенели подвески головного убора. Но это можно было списать на неровную поступь коня.

– Почему? – тут же пристал король, как репейник.

– Потому что для брата сестра всегда красива… Даже если это не так, – я скупо улыбнулась королю, который ехал рядом со мной, стремя в стремя. – Но больше, чем красоту, я ценю в сестре её скромность. Рассуждая о красоте сестры, даже заочно, я сразу ставлю под сомнение её добродетель. Рано или поздно мои слова дойдут до её ушей, и кто знает – не смутится ли её душа? А мне не хотелось бы испытывать добродетель Аранчии. Ведь истинно прекрасная женщина должна быть тиха, набожна, и слышать только молитвы и звон колоколов, а не восхваления собственному тщеславию. Я, как любящий брат, должен обеспечить моей сестре всё это.

– Как хорошо вы говорите о леди Аранчии, – произнёс дракон с восхищением, но его тон меня не обманул. – Я уже стал её верным рыцарем.

Чтобы король Рихард восхищался женщиной? Не смешите. Легче поверить в белых ворон, чем в восхищение дракона. А уж в то, что дракон станет верным рыцарем…

– Думаю, я задержусь у вас в гостях, принц, – объявил король Рихард и кивнул, в подтверждение своих слов. – Пока не вернется этот светоч, это совершенство среди женщин. Пока не вернётся ваша сестра.

Хильдика в моих руках чуть не грохнулась в обморок второй раз. Она положила голову мне на плечо, пытаясь хоть таким образом спрятаться от этого горящего взгляда, но король смотрел на меня – жадно заглядывал мне в лицо, и глаза его полыхали, как угли.

– Гостите, если вам так угодно, – ответила я, пытаясь не показать, как меня взбесило это заявление. – Но разве государственные дела смогут подождать вас месяц?

– Ради вашей сестры подождёт весь мир, – галантно ответил он.

– Боюсь, вы слишком многое придумали в отношении моей сестры, – сказала я, незаметно похлопывая Хильдику по спине, чтобы не дрожала так. – Она всего лишь женщина. Глупо государю ради женщины забывать о стране.

– Намекаете, принц, что мне лучше у вас не задерживаться? – проявил Рихард необыкновенную догадливость.

– Беспокоюсь о вашей безопасности, милорд, – сдержанно ответила я ему. – Вы прибыли без надлежащей свиты, всего лишь в сопровождении брата… Это верх легкомыслия, как мне кажется. Конечно, в Солерно вам никто не угрожает, но вокруг столько разного сброда, – тут я оглянулась и выразительно посмотрела