Львиный мальчик - Зизу Кордер

На верхней палубе жили люди — она утопала в огнях и дыму. Пируэт говорила, что она живет в каюте напротив майора Тибодэ, а вместе с ней — какая-то мадам Барбю. Чарли решил, что эту загадочную мадам так зовут. За несколько часов, проведенных на корабле, он порядком запутался в именах и названиях. Мальчик до сих пор не мог запомнить, как же называется цирк. Королевский плавучий… А дальше? Дальше он не помнил. Чарли решил сходить к Пируэт. Наверняка она знает, где ужинают. Пируэт походила на тех девчонок, которые вечно суют нос в чужие дела и всегда все знают.

Как же найти ее каюту? Чарли спросил одного матроса, потом другого… Пошел, как ему сказали, и заблудился окончательно. Тогда он заговорил с низеньким матросом, который как раз проходил мимо, и тот указал мальчику на дверь прямо перед его носом.

Чарли вежливо постучал, и дверь открыла миловидная дама… с длинной курчавой бородой.

Мальчик ошарашенно уставился на соседку балерины.

— Привет! — сказала дама с легким французским акцентом.

— Бонжур, мадам, — ответил все еще недоумевающий мальчишка.

Разве у женщин растут бороды? Да еще такие роскошные? Это настоящая борода? А если ненастоящая — зачем она носит ее на досуге? Нет, кажется, борода все-таки настоящая… А если нет?

— Ты ищешь Пируэт? — спросила дама низким грудным голосом.

— Да, мадам, — тихо ответил Чарли.

Он никак не мог оторваться от созерцания бороды. Завязочек вроде нет, клея — тоже… Но как?

Тогда дама шагнула к мальчику, взяла за руку и приложила его ладонь к своей заросшей щеке.

— Можешь погладить, — сказала она с улыбкой. — Нравится?

Чарли молчал, не в силах отвести руку. Борода и впрямь была чудесная — мягкая, шелковистая, курчавая, как шерсть новорожденного барашка.

— Мы как раз собирались ужинать, — нарушила молчание бородатая женщина. — Пойдешь с нами?

Чарли кивнул. Женщина. С бородой. Ну и что тут такого?

Ужинали циркачи в длинном узком зале на верхней палубе. Каждый брал тарелку, подходил к кухонному окошку и получал свою порцию. Сегодня давали клецки, зеленый горошек и белый хлеб. Потом все садились за длинный стол, ели и разговаривали или, скорее, сплетничали. Чарли впервые увидел всех сразу — людей, с которыми ему предстояло плыть до самой Франции, а то и дальше.

У самого края стола сидела толстая женщина в обтягивающем трико.

— Работает со змеями, — презрительно фыркнула бородатая соседка мальчика.

Напротив восседал седой мужчина с очень суровым выражением лица.

— Дрессирует медведей, — пояснила мадам Барбю.

К раздаче протиснулся высокий молодой человек.

— Геракл. Наш силач, — немедленно отреагировала корабельный экскурсовод.

Неподалеку расположилась шумная компания молодых людей. Среди них Чарли узнал странного ковбоя — Френсиса. Компания живо обсуждала недостатки цирковых лошадей.

— Наездники, — проворчала бородатая собеседница.

Среди циркачей, к радости Чарли, нашлись и дети: два мальчика — один почему-то весь в грязи, и другой, сидящий между двух клоунов, а также девочки-близняшки лет девяти. Девочки были похожи как две капли воды. Мало того что их одели одинаково, они еще и повторяли каждое движение друг друга. Наблюдать за ними было интересно. Правда, через некоторое время у Чарли попросту закружилась голова, и он поспешил отвернуться.

— А ты кто? — спросил мальчик у Пируэт.

— Трапеционист-вольтижер, — ответила девушка с ноткой гордости в голосе.

— Ого! — только и сказал Чарли.

По правде сказать, он понятия не имел, что такое «трапеционист-вольтижер», но на всякий случай решил выказать восхищение.

— Ого! — вежливо повторил он.

Бородатая женщина заговорщически подмигнула мальчику.

— Ты все поймешь, — ободрила она его, — когда посмотришь представление.

— А когда это будет? — нетерпеливо спросил Чарли.

— Мы едем в Париж, — отозвалась Пируэт. — Представление назначено на следующие выходные. Имперский посол устраивает прием. Приглашены все большие шишки — это точно. А мы будем их развлекать.

Париж! Мальчик попытался вспомнить, где это. Кажется, в глубине материка, где-то на севере… Никак не на побережье. Что ж, когда они доплывут до материка, можно будет порасспросить местных кошек и двигаться дальше.

Честно говоря, Чарли обуревали противоречивые чувства. С одной стороны, на корабле, среди людей, он чувствовал себя в относительной безопасности. Рафи вряд ли станет искать его здесь. Мальчику очень хотелось пожить на судне. Побродить по палубам, познакомиться с животными, завести друзей… К тому же в глубине души он отчаянно желал увидеть представление — воплощенную магию цирка. Чарли надеялся, что еще до прибытия во Францию многое прояснится. С другой стороны, родители не шли у него из головы. Два самых дорогих человека в опасности. Как им помочь? Что сделать? Как бы там ни было, пока «Кирка» не причалит во французском порту, ничего не изменишь.

— Представление мы показываем на Большой арене, — продолжала тем временем Пируэт. — Мы приплываем в город, a потом люди поднимаются на борт.

— Поднимаются на борт? — переспросил Чарли.

Он искренне надеялся, что просто неправильно понял девушку.

— Ты еще не видел Большую арену? — изумилась мадам Барбю.

Новенький ей нравился: одинокий, напуганный, но очень открытый и дружелюбный.

— Ах, Чарли, ты обязательно увидишь нашу арену. Это самая лучшая арена на свете, поверь мне! — воскликнула женщина. — Ну, по крайней мере, лучшая плавучая арена. Там сиденья обиты бархатом, на полу — настоящие опилки, а сверху — огромный полосатый шатер. Все как надо.

Мальчик собирался спросить, как можно вместить огромную арену на маленьком корабле и как бы посмотреть на нее, когда один из вошедших людей неожиданно привлек его внимание.

Это был мужчина — не такой высокий, как майор Тибодэ, и не такой мощный, как силач Геракл. Обычный темнокожий мужчина лет сорока или, может, даже пятидесяти. Он был довольно хорошо сложен и поразительно, необыкновенно спокоен. Если к нему ненароком подкатывала волна суеты, она тут же пропадала. Спокойствие темнокожего человека попросту поглощало ее. Тишина словно свила вокруг него невидимый кокон. Когда мужчина вошел, шумные итальянцы замолчали и уткнулись в тарелки, мадам Барбю оборвала речь на полуслове.

Чарли глядел на вошедшего и не мог оторваться. Тот медленно повернул голову и пристально посмотрел на мальчика. Глаза человека напоминали два бездонных колодца, наполненных темнотой. Где-то в этой темноте жил свет — отблеск глаз зверя, хищника. Человек так же медленно отвернулся.

— Кто это? — прошептал мальчик, пододвигаясь чуть ближе к мадам Барбю.

— Это Маккомо, — ответила она, и Чарли поразился ее спокойствию. — Он укротитель. Впрочем, он не любит этого слова. Предпочитает, чтобы о нем говорили так: «Маккомо дрессирует львов». Так вот, он дрессирует львов. Кстати, он — африканец, как и ты.

Может, и африканец… В одном мальчик был уверен: тишина, которая окружала «дрессировщика», вызвана не покоем. Она вызвана страхом.

Укротитель! Да уж! Не известно, как львов, а циркачей он уже укротил.

Чарли взглянул на Пируэт. Девушка сосредоточенно поглощала ужин, не поднимая головы от тарелки.

Маккомо, признаться, испортил мальчику аппетит, так что до конца трапезы он только прислушивался к журчанию беседы. Один из итальянцев упрашивал остальных принести ему мандолину. Он хотел что-то сыграть и убеждал товарищей, что музыка полезна для пищеварения. Вдруг вошел толстый лысый мужчина весьма внушительного вида.

— Кто это? — повторил Чарли в сотый раз.

На этот раз мадам Барбю только шикнула на него.

Мальчик перевел взгляд на дверь и увидел в проеме высокого бледного человека с поразительно длинными кистями рук. Вокруг него вилась стайка мальчишек-арабов.

Чарли бросил на бородатую женщину умоляющий взгляд.

— Это Воздушный Дьявол, фунамбулист.

Мальчик разочарованно покачал головой. Он не понял ни слова. Сначала трапеционист-вольтижер, теперь еще фунамбулист какой-то. Впору словарь заводить.

Чарли еще раз оглядел комнату и пришел к выводу, что циркачи походят на членов одной очень большой семьи. Ему здесь начинало нравиться.

После ужина к мальчику подошли близнецы.

— Привет, — сказали они хором. — Ты кто?

— Чарли. Я присматриваю за обезьянами.

Девочки многозначительно переглянулись.

— Майор Тиб всегда определяет новичков к обезьянам. — Они говорили почти одновременно. — Не волнуйся, тебе скоро подыщут другое место. У тебя есть шоколад?

Как они угадывают, о чем говорить дальше? Ну и фокусы! Хоть на представлении показывай!

— Есть, — признался мальчик. — Хотите?