В роли невесты - Хельга Нортон

Но дальше, вместо того чтобы выровняться, день пошел вкривь и вкось. Путешествие в центр города заняло больше времени, чем предполагалось. По мере приближения к банку транспорта становилось все больше. На одной из улиц фургон Глэдис оказался со всех сторон зажатым другими автомобилями, и она полчаса не могла выбраться из этой пробки. Она сидела, нервно барабаня пальцами по баранке и поминутно поглядывая на часы.

Глэдис планировала по пути заехать в магазин и купить пакет цемента, а также некоторые мелочи, необходимые для работы. Оформление конференц-зала закончилось, настала пора приниматься за столовую. У нее уже были готовы эскизы, но в конце прошлой недели она отпустила рабочих, потому что вначале предстояло сделать главное – выложить красочное мозаичное панно на одной из стен столовой, которое Глэдис собиралась выполнить собственноручно.

Из-за загруженности дорог ей пришлось подъехать к магазину с другой стороны, и на это тоже потребовалось дополнительное время. К тому моменту, когда Глэдис добралась наконец до банка «Обри Кроунер», ее выдержке пришел конец. Глэдис была готова выплеснуть свое раздражение на любого, кто осмелился бы заговорить с ней.

Фасад банка выглядел впечатляюще. Тяжелые дубовые двери вели в просторный холл, где царила тишина, словно олицетворяющая собой почтение к хранящимся в банке огромным вкладам.

Придя сюда впервые и ожидая, пока ее примет один из директоров, Глэдис рассматривала картины на стенах, глубокие кресла, обтянутые красной кожей, и размышляла о том, каким образом такому старомодному банку удалось выжить в современном финансовом мире. Но позже, когда появилась возможность заглянуть на верхние этажи, она увидела в кабинетах новейшее оборудование и поняла, что первое впечатление, оставшееся от поседения банка «Обри Кроунер», оказалось ошибочным.

Толкнув дверь служебного входа, Глэдис вошла в вестибюль и вдруг обнаружила на дверцах лифта табличку «Не работает».

– Черт! – в сердцах воскликнула она, ставя на пол тяжелые сумки. Только этого не хватало!

Глэдис взглянула вверх, на лестницу, потом вниз, на сумки. Интересно, подумала она, почему я должна пешком преодолевать девять этажей, если в главном холле есть прекрасные лифты? Проблема заключалась в том, что этими лифтами строго-настрого запрещалось пользоваться в хозяйственных целях, чтобы не создавать неудобства для посетителей банка. Но Глэдис не собиралась принимать во внимание какие-то глупые правила.

Снова взявшись за ручки сумок, она направилась к главному входу, затем прошла по мраморному полу через весь холл и нажала на кнопку лифта, не обращая внимания на выражение ужаса в глазах швейцара.

К счастью, в это время дня посетителей почти не бывало, и Глэдис, несмотря на свою браваду, почувствовала облегчение, увидев, что спустившийся лифт пуст. Войдя внутрь, она прислонилась к стенке лифта и протянула было руку к кнопкам, как вдруг через щель, образованную начавшими закрываться дверцами, протиснулся какой-то человек.

– Здравствуй, Глэдис! – произнес он. Это был Джозеф Мертон.

Возможно, на нее подействовал эффект поднимающегося лифта, но она внезапно почувствовала, что пол ушел из-под ног. Глэдис побледнела и на несколько секунд потеряла дар речи, но затем бурная волна эмоций вернула на ее лицо румянец. В ее глазах попеременно отразились потрясение, невозможность поверить в происходящее, былое раздражение, а также поспешно подавляемый взрыв радости. В первое мгновение она лишь смотрела на Мертона, то открывая, то закрывая рот, как вытащенная на берег рыба.

Это и в самом деле был Джозеф! Целых две недели Глэдис старалась забыть черты его лица, общие очертания фигуры, а сейчас обнаружилось, что он выглядит не совсем так, как запомнилось ей в последнюю встречу, – глаза более светлые, взгляд более проникновенный, а волосы оказались гораздо темнее. Правильно в памяти Глэдис запечатлелись лишь губы.

– Мне казалось, ты в Америке, – сказала она первое, что пришло ей в голову.

– Я вернулся оттуда в субботу.

Глэдис вдруг почувствовала, что Джозеф не испытывает большого восторга от их встречи. В его словах звучал оттенок недовольства. Она сразу подумала о том, что ее лицо, должно быть, до сих пор пылает после утренней суеты, а волосы растрепаны и в беспорядке лежат на плечах, то есть она выглядит точно так, как в тот памятный вечер на террасе. Эта мысль вызвала у нее новую волну смущения. Ведь ей хотелось встретиться с Джозефом совершенно по-другому. Глэдис собиралась предстать перед ним самостоятельной, сдержанной деловой женщиной. А сейчас разве можно удивляться тому, что в его глазах явственно читается неодобрение?

Сам Мертон конечно же выглядел великолепно. На нем был элегантный темный костюм, голубая рубашка и синий галстук с золотым зажимом. Он будто нарочно оделся так, чтобы преподать урок Глэдис.

– Ты здесь по делу? – резко спросила она.

Услышав интонацию, с которой был задан вопрос, Джозеф удивленно поднял бровь.

– Да. – Он посмотрел на сумки, стоявшие у ног Глэдис. – А ты что здесь делаешь?

– Работаю, – коротко ответила та.

– Ты всегда возишь на этом лифте свои инструменты? – кивнул Джозеф на деревянные рукоятки, выглядывавшие из сумки.

– А почему это тебя интересует? – сухо поинтересовалась Глэдис.

– Потому что это производит неприятное впечатление, – сдержанно пояснил он. – Посетители банка не должны прокладывать себе путь среди хозяйственных сумок.

– Возможно, другие посетители не такие привередливые, как ты, – сердито заметила она. – К твоему сведению, сегодня служебный лифт не работает, а я не собираюсь подниматься по лестнице пешком только потому, что хозяйственные сумки оскорбляют твое достоинство! Хотя если бы я знала, что мне придется ехать с тобой, то скорее всего предпочла бы проделать весь путь по ступенькам!

Джозеф удрученно покачал головой.

– Вижу, любезности в тебе не прибавилось! И все же, Глэдис, будь немного осторожнее в выражениях, особенно с незнакомыми людьми.

Она и сама знала, что следует вести себя приличнее, но у нее так напряженно начался день, а тут еще встреча с Джозефом Мертоном!

– Видишь ли, Джозеф, – язвительно заметила Глэдис, – ты, конечно, можешь произвести впечатление на Берту и Рэндала, но твое состояние еще не дает тебе права поучать всех и каждого. Ты не такая уж важная птица!

– Речь идет не о моей важности. – В голосе Мертона вдруг зазвенел металл. – Это составная часть делового этикета. Разве директора ни разу не делали тебе замечаний?

– Тебя совершенно не касается деятельность здешних директоров, – гордо возразила Глэдис. Впрочем, она испытала облегчение, заметив, что лифт остановился и дверцы отворились на этаже, где производился валютный обмен. Как хорошо, что Джозеф не едет со мной на девятый этаж, пронеслось у нее в голове.