Очерки истории Руси до монголов - Михаил Петрович Погодин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Часть руси повернула было опять к Малой Азии и высадилась в Вифинии. Но войска теперь уже находились в сборе. Они встретили русь под начальством патрикия Варды Фоки и доместика Иоанна с силами, несравненно многочисленнейшими, и пришельцы были разбиты. Многие взяты в плен, остальные побежали к судам и не осмелились выходить более на берег. Голод начал одолевать их, и они, ночью снявшись с якорей, отплыли к стороне Фракии. Феофан стоял на страже: узнав об их намерении, он отрядил против них часть своих судов. Надо было сражаться, но сражение нельзя было выиграть, несмотря ни на какую храбрость. Спаслись немногие и долго рассказывали дома об ужасном своем положении во время этого трехмесячного несчастного похода: точно молния, что на небесах, была в руках у греков, и они пускали ее на нас и сожигали! И видеть такое чудо было страшно! Вот почему мы не могли одолеть их. «Бысть видети страшно чудо, яко же молонья, яже на небесех, Греци имут у собе, и сию пущающе жежаху нас; сего ради не одолехом их».
Использование «греческого огня». Миниатюра XII в.
Плененная русь была отведена в Константинополь и торжественно казнена. Гугонов посол видел казнь собственными глазами и рассказывал своему пасынку, историку Лиутпранду, кремонскому епископу, который сохранил для нас это известие, вместе с прочими, в своей летописи.
Но Игорь не пал духом. Ему хотелось во что бы то ни стало загладить стыд своих поражений и отомстить грекам.
Он послал за море звать своих родичей норманнов в поход на Грецию. Там всегда находились охотники служить кому угодно, а на Константинополь, со своими, и подавно! Толпы повалили с Севера в Киев.
Три года продолжался сбор.
Наконец Игорь приготовился, нанял еще печенегов, взял у них талей (или заложников) и отправился в путь.
Корсуняне, поселенцы греческие на берегу Черного моря, известили Константинополь: «Се идут Русь без числа корабль», – покрыли море кораблями.
Вслед за ними прислали известие и болгары: идет русь и наняла себе печенегов.
Император не рассудил за благо вступать с русью в новую войну, несмотря на прежние победы. Политика его состояла в старании сохранять дружбу с варварами, которые со всех сторон устремлялись на слабеющую империю. Он послал первых своих бояр к Игорю сказать ему: «Не ходи на нас, но возьми дань, что брал Олег, мы придадим к ней и еще». К печенегам греки также отправили богатые дары.
Игорь был тогда на Дунае. Он созвал дружину на совет и передал им речь цареву. «Чего же лучше, – отвечала дружина, – не бившись, получить золото, серебро и паволоки, если так предлагает царь. Как знать, кто одолеет, мы ли, они ли. Моря никто не знает. Мы ходим не по земле, а по глубине морской. Смерть грозит всем одна».
Игорь послушался, указал печенегам идти на Болгарскую землю, а сам взял у греков золото, серебро, паволоки, на себя и на всех воинов, и возвратился в Киев.
К этому же году арабские летописцы причисляют нападение руси на знатный город Берду, за Кавказом. Вероятно, часть ополчения, ходившего под Царьград, отряжена была в эту сторону за неимением дела в Греции, чтобы не даром остался тяжелый подъем. Только путь выбрала русь другой, не по Волге, оставившей такие прискорбные между ними воспоминания. Из Черного моря они перешли волоком через Кавказский перешеек, по предгорью, но не могли пробиться через Дербент, а сели на суда в Каспийском море, проплыли до устья Куры, поднялись вверх по Куре и явились, наконец, перед богатою столицей Аррана. Начальник гарнизона выступил против них с отрядом числом более пяти тысяч, но русь разбила их в одно мгновенье; дейлемины были переколоты, а бежавших с поля сражения преследовали до самого города, из которого с другой стороны спешили спасаться все, кто мог только достать вьючного скота. Вступив в город, русь объявила, вероятно, опасаясь прежних последствий, что жизнь обитателей будет пощажена, и сдержала свое слово.
Между тем войска мусульманские собирались со всех сторон. Русь вышла им навстречу и вынудила разбежаться. Во время сражения городская чернь действовала против нее и бросала камнями, несмотря на увещания. Русь, потеряв терпение, объявила, чтобы все жители выходили из города. Многие выехали, но многие еще остались. Русь предала их мечу, а девятнадцать тысяч забрала в плен, мужчин, женщин и детей. С остальных, собранных в мечеть, требовала выкупа. Одни христиане начали договариваться и согласились по двадцати драхм за голову, но многие из заключенных не хотели платить и были умерщвлены. Город был разграблен.
Мусульмане из всех соседних стран, растревоженные участью Берды, собрали новое ополчение из тридцати тысяч, но опять были разбиты.
После этой победы русь долго оставалась спокойно в Берде, совершив только один набег на Мерагу, пила, ела и прохлаждалась; но излишнее употребление плодов вызвало между ними заразительную болезнь, от которой их погибло множество.
Мусульмане собрались тогда со свежими силами и осадили город. Несколько приступов русь выдержала, но наконец вынуждена была запереться в крепости Берды, Шегристане. Ночью она вышла из крепости, унося на плечах лучшее имущество. Достигнув берега реки Куры без всякой помехи со стороны осаждавших, которые не смели ее преследовать, она села на суда и отправилась восвояси.
Ибн Гаукал, арабский путешественник, был в Берде через четыре года после русского погрома. Город этот, говорит он, находится на почве самой плодородной и производит большую торговлю шелком, плодами и другими дарами земли. Теперь он находится не в таком цветущем состоянии, однако же все еще заключает в себе много рынков, караван-сараев и общественных бань, несмотря на все претерпенное им от Руси.
В следующем году императоры константинопольские и великий князь русский обменялись между собою посольствами и заключили договор на следующих условиях, менее выгодных для руси, чем Олеговы:
«Мы от рода
