Любовь на карантине (ЛП) - Карлан Одри

С включенным мозгом, задницей в кресле и пальцами на клавиатуре, я возвращаюсь к работе. Эта история складывается великолепно. Просто великолепно. Спасибо тебе, Эван Спаркс.

ГЛАВА 4

КАРАНТИН: ДЕНЬ 4

СЭДИ

Сейчас час дня, когда я выхожу на балкон с чашкой кофе в руке. Ах, дневной свет, мой старый враг. Щурюсь и надеваю

солнцезащитные очки. Я провела чертовски трудную ночь, работая до четырех утра. Но когда муза в ударе, нужно быть глупцом, чтобы встать у нее на пути. И когда дело доходит до моей карьеры, я очень стараюсь не быть глупой. Непристойной? Да. Умной? Черт возьми, да. Но глупой? Нет, спасибо.

Вкусные ароматы еды и соблазн свежего воздуха манят меня наружу. Наряду со здоровой дозой любопытства относительно благополучия моего соседа. О, прекрасно. Итак, я хочу снова поглазеть на него. Слышать его смех и слушать, как он дразнит меня. С ним весело общаться, и нет ничего противозаконного в том, чтобы слегка влюбиться в нового парня по соседству. Встреча с ним приносит дополнительную пользу, помогая моему писательскому процессу. Общение с ним можно было даже считать исследованием. Следовательно, необходимо для развития моего сюжета… вместе с тем, чтобы хорошо провести время. Победа.

— Эй! — Я ухмыляюсь и машу ему рукой.

Эван стоит у гриля, на нем простой черный фартук и щипцы в руках. Он не улыбается. На самом деле, его гранитная линия подбородка кажется особенно капризной и невыразительной сегодня днем.

— Привет, — бормочет он, не глядя на меня.

— Как дела? Что бы ты ни готовил пахнет восхитительно.

В ответ я слышу только ворчание здоровяка: может быть, он плохо спал или что— то в этом роде. Сейчас повсюду напряженные времена. Я облокачиваюсь на перила, делая еще один глоток кофе.

— Вчера я проделала так много работы. Говорю тебе, мое количество слов просто ошеломляет. Не ложилась спать почти до рассвета.

Эван переворачивает один из кусков говядины и переворачивает пару початков кукурузы. Мой рот наполняется слюной от вида его футболки и джинсов — я знаю, что это его обычное дело, но он носит их так чертовски хорошо — и запах настоящей еды. К сожалению, он даже не смотрит на меня. Мой новый друг явно недоволен.

— Чем ты занимался вчера? — Спрашиваю я.

Он просто пожимает плечами.

Сухой ответ.

Глория крадется из квартиры и поднимается на перила на моей стороне. Давая мне громкое мяуканье в приветствии. По крайней мере, кто— то, кажется, рад меня видеть.

— Она скучала по тебе. — Он машет щипцами в направление кошки.

— Драгоценная шлюшка. Я тоже скучала по ней.

Я улыбаюсь рыжему коту, желая, чтобы у меня не было аллергии.

— Тогда почему ты не выходила весь день? Я ждал тебя, — говорит он, затем замирает и хмурится. — Мы ждали тебя. В смысле…Я просто присматривал за ней. Идиотский кот, стоящий под дождем, весь холодный и мокрый. Это было чертовски жалкое зрелище.

— Извини. — Еще одно ворчание. Как будто ему было наплевать на мои извинения.

О боже. Его плечи подняты, он свирепо хмурится. Я действительно испортила это дело. Сейчас всем приходится нелегко. Необходимость оставаться дома, невозможность навестить друзей и семью. Я — самое близкое, что есть у Эвана к настоящему человеческому контакту с приятелем, и я подвела его. Я не хотела, но все же.

— Я, гм… Иногда, когда я полностью погружаюсь в историю, как бы теряю след внешнего мира, — объясняю. — Но если бы я знала, что вы двое ждёте меня, я бы точно сделала перерыв и подошла поздороваться.

Он бросает на меня быстрый взгляд. Не совсем счастлив, но и не совсем зол. Может быть, я делаю какой— то прогресс.

— Я не хотела оставлять тебя в таком состоянии. — Мой тон полон сострадания, насколько это возможно собрать, потому что я действительно чувствую себя очень плохо.

Он вздыхает, его широкие плечи немного опускаются.

— Неважно. Итак, у тебя есть работа?

— Куча. Книга идет очень хорошо. У меня хорошее предчувствие по этому поводу. Как будто герой и героиня живут своей собственной жизнью. Я печатаю так быстро, как только могу, чтобы не отставать, понимаешь?

— Да? Звучит позитивно.

Я улыбаюсь.

— Абсолютно. Там настоящая химия на страницах между этими двумя. Я думаю, что читателям это понравится.

— Ты пишешь роман или что— то в этом роде? — спрашивает он, поднимая бровь.

Мой подбородок поднимается вверх. Это инстинктивно. Люди любят гадить на мой жанр, который мгновенно выводит меня из себя.

— А что, если это так? — Мой внутренний демон поднимается на поверхность, готовый идти в бой.

— Ничего. Просто любопытно.

— Да, Эван. Я пишу любовные романы. И горжусь этим.

Теперь я проецирую свой голос и использую официальный тон "трахнись со мной и умри медленной смертью". Зарезервировано исключительно для тех случаев, когда люди совершают серьезную социальную оплошность, например, режут передо мной в продуктовом магазине. Или когда идиоты отпускают шутки о моей работе. Дерьмо не в книгах, которые я люблю, или я прикончу тебя. Наверное, мне стоит сделать эту татуировку у себя на лбу. Нет, может быть, запястье или что— то в этом роде. Более женственной.

Только Эван, похоже, этого не делает. Он просто кивает с безмятежным выражением лица.

— Хорошо. Отлично. Хорошо, что у тебя есть работа, которую ты любишь и которой увлечена. Я никогда не читал романов, поэтому не могу ничего комментировать. Но, похоже, ты серьезно предана…это все, на что ты можешь надеяться с карьерой, верно?

— Правильно.

Так что, может быть, в данном конкретном случае я была слишком резкой и несколько излишне. По разным причинам его мнение обо мне и моей работе, по— видимому, имеет значение. Интересно. Я смотрю в пространство, обдумывая это нежелательное развитие событий. Мой желудок пользуется этой возможностью, чтобы громко заурчать.

— Ты умираешь с голоду, да? — спрашивает он со смешком. — Ты смотришь на мой гриль так, будто это твой давно потерянный любовник, и я могу поклясться, что слышал, как урчал твой желудок всю дорогу сюда.

Он ловко лязгает щипцами.

— Возможно, я не могу существовать только на одних конфетах, которые я ела последнее двадцать четыре часа.

— Конфеты? Сэди, мы можем сделать что— то получше. Весь этот сахар вреден для тебя.

Его брови сведены вместе, а голова склонилась набок, когда он оглядел меня с ног до головы. — Хотя это объясняет изгибы. — Он злобно усмехается.

— М не, очевидно, нужна вся сладость, которую я могу получить. И эти изгибы прекрасны, большое тебе спасибо!

Я положила руки на округлые бедра. Они становятся больше? Нет? Я занималась йогой и бегала на месте, чтобы не заснуть. Я хмурюсь. Он от души смеется. Девушка может пристраститься к этому звуку. Все глубокое, низкое и манящее.

Все в моем животе переворачивается от этого шума. Мой центр снова болит и мокрый, это все его вина. Меня сбивает с толку то, как легко он заводит меня и беспокоит. Одно непристойное слово, похотливый взгляд, сексуальный смех, и мне конец. Меня удивляет, как сильно я хочу ему угодить. Потому что вы могли бы сказать, что это просто я признаю, что в эти дерьмовые времена человеческие взаимодействия важны больше, чем когда— либо. Была ли я вчера здесь, на балконе, или нет, он был главным в моих мыслях весь чертов день.

Вся эта загадка с Эваном и Имоном. Честно говоря, когда твоя муза и герой живут так близко от дома, это немного пугает. Я не только придумываю в уме грубые и интимные сценарии с участием этого мужчины, но и переношу их на страницу. И боже, какие они откровенные и наполненные эмоциями. Социальное дистанцирование в данном конкретном случае может не спасти мое бедное сердце. Это только увеличит вероятность поломки в будущем. Я не хочу снова разочаровываться. Пожалуйста, не так скоро после Шона.

Чертовски угнетает, когда интрижка вот так взрывается у тебя на глазах. Особенно когда это твоя собственная чертова вина за то, что ты игнорируешь предупреждающие знаки. Например, чуть не засыпаю за обеденным столом, потому что он чертовски скучный. Например, позволить кому— то, кто должен заботиться о тебе, отойти на второй план и принизить твою карьеру. И это напоминает мне, что мне нужно перестать зацикливаться на своем бывшем.