Букет на приеме - Ольга Лаврова

-- Пионерским собранием запахло. Если будешь перевоспиты-вать, я ушибить могу, имей в виду!

-- Нет, мы, что называется, беседуем за жизнь. Ты высказался откровенно? Высказался. Дай мне... Раньше на базарах стояли смешные фотографы. У них был ящик гармошкой на треноге, помнишь?

-- Ну!

-- И обычно была картина: например, джигит с саблей, но без лица, вместо лица -- дырка. Клиент сунет в нее голову -- и готово дело, на коне.

-- Ну?

-- Сняться так, Боря, можно. Но каждый день эту бутафорию таскать -шею свернешь. И зачем? Помогал тебе папаша профессор и вилла?

-- Ну...

-- Мешали, Боря! Кто-нибудь позавидует мельком и забудет. Зато ты непрерывно помни... чтоб не споткнулся бутафорский конь. Прав? Нет?

Борис угрюмо отвернулся, даже "нукать" перестал.

-- А закадычные друзья у тебя есть? -- донимает Томин. -- Наверно, нет. Сближаешься с людьми до определенной черты, пока можно в душу не пускать. Откуда дружба? Или любовь? Допустим, женишься. На какую виллу повезешь в отпуск жену?

-- Да иди ты, хватит уж...

-- Нет, ну почему тебе не быть самим собой?! В открытую, без похвальбушек? Чего зазорного! Высот не достиг? Но ведь и не рвался. Прими ты себя таким, как есть! И другие примут. Погляди в зеркало -- нормальный мужик. Здоровый, видный. Чего надо?

Борис щурится и поводит широкими плечами, будто примеря-ет новую одежду.

-- Саш, это в пользу бедных или начистоту?

Во весь рот, со стоном Томин зевает:

-- Для дипломатии слишком устал. Скажем так: ты моих вос-торгов не вызываешь. А уважать -- я бы тебя уважал. Если б не вранье, я б тебя вот так уважал!

* * *

Наскучив вести пустые допросы (десятистепенные знакомые Петуховых), Знаменский под вечер тоже заявился в "Букет". Вживается в эфирный галдеж, где кроме переговоров с диспетчерами слышны и посторонние реплики: "Как дела?", "Когда кон-чаешь?", "План у меня дымится". Это водители между собой, хотя и не полагается засорять волну.

Час минул. Полтора. Все чем-то заняты, а Пал Палыч слоняет-ся без дела. Присел возле Томина, который делает пометки в бланках-заказах. Из динамика:

-- Коль, слышишь?

-- Слышу. После смены -- как договорились?

-- Само собой. Как ты?

-- А загораю на куличках. Возил каких-то шизиков.

Томин наощупь прибавляет звук.

-- А чего они?

-- Сели -- будто в Щелково, больную мамашу проведать, и все "гони" да "гони". Я говорю, машина завтра в капиталку идет, забарахлить может. Тогда, говорят, нас не устраивает. Вылезли -- и в метро.

-- Володя, Данилова сюда быстро! -- окликает Томин Самойло-ва.

-- Загораю теперь на Щелковской... Ладно, значит, после сме-ны?..

Подходят Данилов и Самойлов.

-- Други, у Щелковского метро стоит такси, которое два "шизонутых" нанимали до Щелкова, но раздумали -- машина старая.

-- Да ну?

-- Свяжитесь, пусть шофер позвонит старшей из автомата, не по рации.

Все напряженно ждут. Наконец телефон на столе старшей звонит.

-- Диспетчерская... Десять-сорок?.. Передаю трубку, с вами будут говорить.

-- Угрозыск. Быстро опишите своих пассажиров... -- Слушая, Томин расцветает. -- Та-ак... Вы видели, что действительно они направились в метро?.. Сколько прошло времени?.. Ни с кем пока не обсуждайте своих впечатлений.

-- Вынырнули? -- ахает Знаменский.

И только теперь все ощущают, как сильно, себе не признаваясь, волновались за успех операции.

* * *

Ждали повторения попытки. Больше всех маялась старшая по смене. Томин посоветовал Знаменскому:

-- Побеседуй с Галиной Сергеевной, она нервничает.

-- Еще бы не нервничать! С тех пор, как несчастье с Мишей Ермолаевым... я уже рассказывала Александру Николаевичу.

-- Преступников тогда задержали? -- поддерживает беседу Пал Палыч.

-- Их-то поймали через день, а он до сих пор в больнице и...

-- Саша, включи тридцать второй! -- кричит через зал Дани-лов.

Томин щелкнул кнопкой динамика, звучит разговор диспетче-ра с шофером:

-- На Первомайской, на Первомайской я. Еду в Щелково. Пассажиров двое, багажа нет.

-- Тринадцать-тринадцать, мы в городе завалены заказами, а вы в Щелково!

-- "Букетик", мужикам очень нужно, оплатят оба конца.

-- Минуточку, решу.

Возле девушки-диспетчера Данилов, он ей подсказывает.

-- Хорошо, тринадцать-тринадцать, поезжайте. Я с вами свя-жусь.

Через несколько минут эстафету приняли посты ГАИ. Им надлежало взять под строгий контроль выезды на Щелковское шоссе. Такси с указанным номером, а также с номерами, забрызганными грязью и плохо различимыми подвергать проверке, чтобы выявить пассажиров с известными приметами.

Опять ждали. Почему-то возникло общее убеждение, что пас-сажиры -- те самые, и одолевал зуд поговорить с шофером. Но понимали, что без повода нельзя -- мужики могут насторожить-ся.

-- Придумайте повод, Галина Сергеевна -- не выдерживает Томин.

-- Я? Ой... Если предложить поездку из Щелкова во Внуково...

-- Мечта таксиста!

Старшая бежит в радиокабину.

-- Соня, скажи тринадцатому, что есть заказ из Щелкова во Внуковский аэропорт. Весело, поняла?

Девушка вызывает водителя, предлагает соблазнительный заказ.

-- Смотря на какое время, -- отзывается шофер.

-- А через сколько вы там будете?

-- Да не скажу пока, у пассажиров заезд тут в городе.

-- Да?.. -- Девушка на секунду теряется. -- Тогда свяжитесь со мной попозже, может, все-таки успеете...

-- Куда их понесло? -- хмурится Знаменский.

-- Решили что-то переиграть... Эх, как бы чистенько мы их взяли на Щелковском шоссе!

-- Александр Николаевич, Арутюнова-то, водителя, предупре-дить бы... хоть намекнуть, чтоб остерегался! -- умоляет старшая.

-- Любой намек они поймут раньше него. Теперь уже спросить, где именно он едет, и то небезопасно.

-- Саша, выход должен быть! Думай!

Томин шагает из стороны в сторону.

Думай... думай... думай... -- Останавливается. -- Он из какого парка?

-- Из первого.

-- Данилов, зови Кирпичова! Галина Сергеевна, они сейчас поговорят, а вы прервите, будто Кирпичов на линии. Арутюнова из своего парка знаете? -встречает он вопросом входящего Кирпичова.

-- Знаю.

-- История с Ермолаевым ему известна?

-- Всем известна.

-- И то, что он из больницы еще не выписан?

-- Само собой.

-- Идемте, переброситесь с ним парой фраз. Его надо предупре-дить об опасности.

Кирпичову все ясно.

-- Эй, Гошка! -- зовет он в микрофон. -- Две чертовы дюжины!

-- Кто еще зовет?

-- Это я, Артем. Новость есть. Просили передать, что у тебя все шансы сегодня встретиться с одним человеком -- с Мишей Ермо-лаевым.

-- Шутки шутишь?

-- Не шутки, а точно. Ты не перебивай, некогда. Тебе с Ермола-евым встречаться вовсе не к чему, верно я говорю? Сообрази хорошенько!

Арутюнов отвечает после паузы словно бы спокойно, но очень медленно.

-- Ага. Что-нибудь соображу.

-- Товарищи водители! -- строго прерывает старшая. -- Прек-ратите посторонние разговоры, мешаете работать!.. "Букет" вы-зывает свободные машины в районе Проспекта Мира, Шаболов-ки, Парка культуры... -- имитирует она диспетчерскую рутину.

-- Похоже, понял, -- облегченно вздыхает Данилов.

-- Но что один против двух!.. -- качает головой старшая.

-- Если не растеряется, сможет, -- уверен Кирпичов.

Они ждут несколько минут, давая шоферу время для размыш-ления. И снова:

-- Вызываю тринадцать-тринадцать. Ответьте "Букету"!

-- Слушаю.

-- Заказ из Щелкова в аэропорт снимать с вас или нет? Люди нервничают.

-- Жалко мне этот заказ, "Букетик", да, видно, не судьба. Мимо меня сейчас девятнадцать-двадцать восемь проскочил, пустой. Отдайте ему.

Сумел-таки Арутюнов дать зацепку!

-- Вызываю девятнадцать-двадцать восемь. Вызываю девят-надцать-двадцать восемь, -- поспешно выкликает девушка.

-- Девятнадцать-двадцать восемь на приеме.

-- Где вы находитесь?

-- В Сокольниках. Оленьи пруды.

Томин мгновенно кидается звонить в ГАИ:

-- Автомашина тринадцать-тринадцать изменила маршрут: Сокольники, на трассах, расходящихся от Оленьих прудов!

* * *

На аллеях Сокольников разыгрывается короткая погоня.

Такси тринадцать-тринадцать засекли патрульные машины, но Арутюнов, повинуясь, видимо, приказу пассажиров, вынужден уходить от преследования.

И только когда милицейская машина вылетает из боковой аллеи и останавливается поперек дороги, а сзади несется вторая, такси тормозит...

* * *

Наутро Тамара Георгиевна Томина с облегчением отправится по магазинам, не опасаясь встреч с соседями. А сам Томин недели полторы будет пользоваться в доме исключительной популяр-ностью.

Но другая победа останется ему неизвестной, потому что не увидит он, как Петухов предпринимает первые шаги на новой стезе.

-- Вот так, -- говорит он за чаем у тетки. -- Не академик, не герой, не мореплаватель и не плотник, да! Бригадир грузчиков! Это, между прочим, не в конторе сидеть. Ящики сами не бегают.

У Надежды Ивановны голова кругом.