Танец для двоих - Виктория Клейтон

— Правда? — Я удивилась. Мне мистер Фогг показался довольно старым.

— Это немного охладит тебя. Не забудь: у него есть некоторые странности. — Миссис Шиллинг понизила голос до шепота. — Ты все равно узнаешь об этом рано или поздно. Он разбил сердце бедняжке мисс Барлэм. Эта история длится целый год. Мисс Барлэм не ест и не пьет. На выходных она закрывается в комнате, но, когда Фогг появляется, летит к нему как птица. Я пыталась заставить ее поесть, но она просто сидела и вертела вилку в руке. Один раз я застала ее плачущей. Она рыдала, укутавшись в плащ, который мистер Фогг оставил дома.

Миссис Шиллинг наклонилась ко мне — ее большая грудь легла на стол — и произнесла с таинственным видом:

— Не говори, что я тебя не предупреждала! Эта бедная девочка, мисс Барлэм, в скором времени обязательно сотворит что-нибудь сумасшедшее. — Миссис Шиллинг продолжила: — У Фогга были другие женщины. Миссис Мак Фи была его клиенткой, покупала старинную утварь. Несчастная просиживала у нас часами в надежде застать его. Леди Клара приезжала на своем автомобиле. Она громко сигналила, подъезжая к дому. Фогг терпеть этого не мог. Он ненавидит шум. Однажды он резко поговорил с ней. Нет-нет, он не был груб. Он просто… м-м-м… не выбирал слова. Мне удалось случайно подслушать их разговор. Я мыла лестницу. Леди Клара выбежала от него вся в слезах. — Миссис Шиллинг глубоко вздохнула: — Женщины любят мистера Фогга. Он не похож на других мужчин. Он был таким красавцем, когда был моложе!

Мне стало ясно, что миссис Шиллинг сама немного влюблена в мистера Фогга. Она поднялась, сняла с полки кастрюлю и начала чистить картошку. Я предложила помочь. Миссис Шиллинг дала мне нож, но, увидев, как я чищу, забрала его.

— Ты не умеешь этого делать! Нельзя срезать так много! Сколько тебе лет, дорогуша?

— Почти двадцать один.

— Не может быть! Я думала, восемнадцать. Твоя мама разбаловала тебя! Все мы балуем своих детей.

— Вы полагаете, мистер Фогг не ответит на чувства мисс Барлэм? — Мне не хотелось посвящать миссис Шиллинг в подробности своей жизни с тетей. — Может быть, я сделаю что-нибудь еще?

— Спасибо, дорогая. Ты можешь почистить серебро… Нет, не ответит. Хотя и старается изо всех сил не обидеть ее. Ты знаешь, большинство мужчин воспользовались бы ее эмоциональностью. Ты понимаешь, о чем я? Но он — нет. Он держится на расстоянии. Бедная девочка! Мне ее так жаль! Мы с плачем приходим в этот мир и с плачем его покидаем.

На каждый случай миссис Шиллинг имела в запасе философское суждение. Чем лучше я узнавала ее, тем больше ею восхищалась. По рассказам миссис Шиллинг я поняла, что она прожила тяжелую жизнь, но никогда не теряла присутствия духа и стоически относилась к житейским невзгодам. Она казалась мне воплощением здравого смысла. Того самого здравого смысла, наличие которого миссис Шиллинг начисто отрицала у мужчин. Ее история была как развернутая лекция о сложности человеческих отношений.

Несколько дней спустя я вернулась домой, в Толгейт-сквер, после рабочего дня. Я помогала мистеру Фиппсу развешивать в галерее новые экспонаты. Каспар злился на меня — я постоянно роняла молоток и несколько раз опрокинула жестянку с гвоздями. Мне очень хотелось поскорее закончить и добраться до своего нового убежища.

Когда входная дверь захлопнулась за моей спиной, я остановилась на минуту, чтобы насладиться красотой и спокойствием, окружавшими меня. В прихожей чувствовался новый аромат — аромат пачулей, который смешивался с привычными запахами.

— Здравствуйте! Вы, наверное, мисс Отуэй? — раздался голос.

На лестнице, ведущей из подвала, показалась голова, увенчанная короной рыжих волос. Вслед за головой появилась стройная фигура. Передо мной стояла Тиффани Тредголд. Она была одета во что-то фиолетовое и струящееся. На длинных ногах были чулки. Моя тетя назвала бы такой наряд претенциозным. Тиффани была около шести футов ростом. Ее лицо можно было назвать интересным, хоть она и не была красавицей. Черный шифоновый шарф, обмотанный вокруг шеи, тянулся за ней по полу.

— Очень приятно познакомиться. — Тиффани протянула руку. На ее пальцах блестели серебряные кольца. — Я так рада, что вы будете здесь жить! Вам должно у нас понравиться! Я в этом не сомневаюсь!

Ее голос был хриплым и звонким одновременно. Мне казалось, что мы вдвоем были на сцене, играли в пьесе Ноэля Кауэрда [6] «Сенная лихорадка».

— Бедняжка! Вы совсем промокли!

— На улице шел сильный дождь. У меня кончились деньги, и пришлось долго идти пешком.

— Спускайтесь вниз! Я сварю грог, он согреет вас!

Я вынуждена была принять предложение, хоть алкоголь и действует на меня как яд. К счастью, Тиффани добавила достаточное количество меда, смешав его с неменьшим количеством темного рома. Выпив грог, я чувствовала жжение в горле и груди еще в течение часа. Тиффани болтала без умолку. Она спросила, сколько мне лет и чем я занимаюсь, нравится ли мне моя работа и о чем я мечтаю. На последний вопрос я не могла ответить искренне. Я испугалась, что она будет меня презирать, если я скажу, что хочу выйти замуж, иметь детей и жить в деревне среди кошек, собак, кроликов и кур.

Я сказала, что хочу стать писателем.

— Я так и знала! — Тиффани резко качнула головой, ее серебряные серьги с янтарем зазвенели. — Как только я пожала вам руку, внутренний голос сказал мне: эта девушка — родственная душа.

Мне стало весело. Я вспомнила, что тетя хранит целый сундук плетеных корзинок, рождественских открыток и вышитых мною скатертей. Ни одна из моих работ не содержала ни малейшего намека на талант. Тетя хранила также стопки тетрадей со школьными сочинениями. Все обложки помечены рукой учителя: «Виола пишет живо и отличается воображением, но должна учить грамматику и работать над знаками препинания. Она должна знать, как правильно строится предложение». Подобные сентенции начисто разбивали мой энтузиазм.

— Я рождена для сцены! — продолжила Тиффани. — Театр — моя судьба!

Тиффани захихикала. Я последовала ее примеру — грог сделал свое дело. Я смеялась и не могла остановиться.

— Вы вдвоем, кажется, не скучаете. — На кухню тихо зашел Дэниел Фогг. Он взял чашку, из которой пила Тиффани, и понюхал. — Ты станешь алкоголичкой, когда прославишься. Только отсутствие денег держит тебя в рамках.

— Спасибо за предсказание. Я и так уверена в своем будущем, лишь изредка чувствую укол сомнения. Если бы только судьба была так благосклонна и послала головную боль этой ужасной Беб Балантайн! О, я была бы так счастлива!

Обезьянка спрыгнула с плеча мистера Фогга и вскочила на голову Тиффани. Жозефина начала таскать Тиффани за косы, пока та не закричала от боли. Мистер Фогг стоял, скрестив руки на груди. У него была смуглая кожа, а глаза были настолько темными, что казались черными. Его волосы, тоже когда-то черные, сейчас были седыми. Он плотно сжимал уголки рта и время от времени облизывал сухие губы. В глазах читались усталость и скука. Казалось, что-то его терзало. Его запястья, выглядывавшие из рукавов серого плаща, были тонкими, как у девушки. Он показался мне интересным и довольно романтичным. Мистер Фогг повернул голову и поймал мой взгляд. Тень удивления пробежала по его лицу. Эффект был поразительным. Мне стало понятно, почему бедная мисс Барлэм потеряла аппетит.