Ловзар - Дамир Халилов

– И где это кредитное бабло?

Хасан протянул папку. Сергей открыл, пролистал и закрыл папку.

– Че ты мне бумажки суешь, я тебя про бабло спрашиваю!

– Прочитай, там все написано, – лаконично заметил Хасан.

Сергей передал папку Льву Семеновичу. Он склонил голову на левое плечо, полистал документы, хмыкнул и кинул папку на пол.

– «Транссиб». Благочестивый чекистский банк-прокладка. Под диктовку напишут все, что попросят. Молодые люди, вы куда пришли? Вы что думаете, мы конченые идиоты? Сейчас побежим недвижку переписывать?

Хасан молча смотрел на папку, лежавшую на полу. Арсена опять посетило то же чувство, что и на встрече с Александром Евгеньевичем: между Хасаном и этими людьми была какая-то тайна. Наконец Хасан заговорил:

– У нас есть договор. Согласно этому договору, часть платежа мы можем покрыть кредитными средствами. – Хасан резко перешел на диалект столичных яппи. – При этом в договоре у нас нет блэк-листа банков. Поэтому…

До сих пор сидевший молча бритоголовый резко вскочил и достал пистолет из кобуры, которую скрывал пиджак. Он сделал шаг к Хасану и приставил пистолет к его лбу. Арсен рванулся помочь, но Сергей тоже вытащил пистолет и направил на него.

– Нохча, ты че, тупой? – заорал лысый. – Ты че, расклад не понял?! Тебе пояснить надо?

Хасан с ненавистью смотрел на бритоголового. Наконец он произнес:

– Вам конец, парни.

В ответ лысый дал Хасану звонкую пощечину.

– Я похож на лоха? – продолжил он. – Интересно, ты о чем думал, когда сюда шел? Что я скажу, отлично, братан, – отдашь, когда сможешь, вот тебе хаты?

Хасан смотрел в пол и повторял:

– Вам конец. Такое вам не простят.

Арсен изучал дуло нацеленного на него пистолета. Он вдруг подумал о том, что это будет очень странная смерть – умереть от пули, выпущенной человеком в тапочках за какой-то непонятный ему сбой в непонятной ему игре.

– Ребятушки, – заговорил продолжавший сидеть пожилой мужчина, – мы во все эти чеченские авизовки наигрались в девяностые. Теперь предпочитаем наличные, в крайнем случае понятный безнал. Хасан, какой у нас был разговор?

Хасан молчал. Бритоголовый ткнул его в лоб дулом пистолета.

– Мы оплатим часть безналом, часть – полученными по кредиту средствами, – сказал Хасан.

– Хорошо. Скажи: это полученные по кредиту средства? – мужчина кивнул на папку.

Хасан посмотрел в глаза пожилому.

– Нет.

Лев Семенович сделал жест руками, означавший: «И?»

– Лев Семенович, вы же понимаете, что последует за всем этим? – Хасан слегка боднул головой пистолет.

– Отлично понимаю. Я и мои достопочтимые коллеги, они же старшие у вот этих двух ребяток, – Лев Семенович кивнул на Сергея и бритоголового, – будем иметь серьезную беседу с вашими старшими, в частности с Султаном Ибрагимовичем, храни его Аллах. В рамках этой беседы мы выскажем убедительнейшую просьбу больше близко не подпускать к нашим делам таких сопляков и обсосов, как ты.

Хасан зло засопел.

– Ну и, безусловно, потребуем некую сатисфакцию за сегодняшний инцидент. – Лев Семенович прищурил глаза.

– Вы допустили большую ошибку, – процедил Хасан.

– Денис, застрели обоих, – устало приказал Лев Семенович.

Бритоголовый со щелчком снял пистолет с предохранителя.

Арсен замер. Он посмотрел на Хасана – тот зажмурился и тяжело задышал. Бритоголовый Денис лыбился, явно наслаждаясь мгновением. Лев Семенович снял очки и протирал их полой пиджака. Арсен поднял голову, но увидел там лишь потолок. Побелка на потолке вокруг нелепой люстры была нанесена неровно, неопрятными мазками мастерка. Слои штукатурки образовывали странные завораживающие ландшафты, то расползаясь, то, наоборот, сгущаясь, взгляд цеплялся за все шероховатости и неровности, погружаясь в них все больше.

Потом он услышал грубый смех Дениса. Следом раздался высокий переливистый смех Сергея. Арсен опустил глаза и увидел, что Лев Семенович улыбается, и в его улыбке была все та же усталость.

– Ну, хоть не обосрались, – не прекращая смеяться, констатировал Сергей.

– Пошли вон, – коротко сказал Лев Семенович.

Хасан с Арсеном переглянулись, словно проверяя реальность происходящего. Арсен развернулся и пошел к выходу. Хасан последовал за ним.

– Хасанка, – окликнул Лев Семенович, – ты же был славным мальчиком. Что с тобой стало?

– Скоро узнаешь, – негромко сказал Хасан, взял в руки свои коричневые остроносые туфли и вышел.

Ехали молча. Хасан пристально смотрел на дорогу, глубоко погруженный в мысли. Арсен безразлично смотрел в окно, испытывая сильный эмоциональный спад после всего, что произошло. Вдруг он похлопал Хасана по плечу и, когда тот повернулся, молча кивнул на руль.

Хасан увидел, что руль испачкан в крови, сочившейся из язв на его ладонях. Он со злостью ударил по рулевому колесу обоими кулаками и прорычал:

– Этим тварям конец!

Глава 3

Арсен семь лет не смотрел телевизор. Когда-то ему нравилась бессмысленная болтовня телевизионных героев, к которой совершенно не обязательно было прислушиваться и которая давала ощущение безопасности и домашнего тепла. Арсен включал телевизор, включал нажатием любой кнопки канал и, не различая передач, создавал в квартире фон из звуков и случайных образов. Однако в какой-то момент он почувствовал, что эти образы постепенно становятся все более навязчивыми, властно приковывают к себе внимание и занимают мысли. Вся транслируемая информация была ему не нужна и неинтересна. Арсен поймал себя на том, что знает пофамильно всех министров, знает о сложностях во взаимоотношениях России с другими странами, откуда-то в его голове появились знания о семейной жизни каких-то певиц, чьих песен он никогда не слышал и чьи сценические имена звучали как собачьи клички.

Тогда он взял перочинный ножик и перерезал провод телевизионной антенны. Примерно через год обнаружилось, что вместе с телевизором из его жизни исчез лишний информационный шум. Раз в день Арсен просматривал в онлайне топ-5 новостей. Это позволяло знать о ключевых событиях планеты, но не забивать голову подробностями. Оказалось, что, не имея представления о позиции главы МИД Франции относительно ближневосточного вопроса, вполне можно жить.

Даже сейчас, несмотря на семилетнее воздержание, стоило ему оказаться рядом с включенным телевизором, тот неведомым образом притягивал взгляд. Арсен мог есть, общаться, читать – рано или поздно он ловил себя на том, что глаза жадно впивались в экран. Причем это было абсолютно неосознанное действие, мозг даже не пытался расшифровывать картинки, считываемые с экрана, – что-то подсознательное, первобытное, ждущее опасности отовсюду заставляло подспудно следить за источником быстрых, резких движений.

Вот и сегодня, вместо того чтобы изучать меню, Арсен невидящим взглядом уставился в экран висящего над барной стойкой кафе телевизора. На часах было 12.15 – время бизнес-ланча, особого ритуала для каждого сотрудника банка.

К обеду здесь относились серьезно. Компания, в которой человек обедал, определяла его позицию на векторе внутренних взаимоотношений в коллективе. В результате практически все сотрудники объединялись в своеобразные «обеденные клубы» – небольшие коллективы от трех до десяти человек, которые ежедневно проводили вместе обеденный час.

Арсену всегда было интересно отслеживать на примере таких «клубов», как формировались мини-социумы в банке. В каждом из них объединение происходило по какому-то ярко выраженному общему принципу. Были клуб интриганов, клуб начальства, клуб любимцев начальства, клуб курильщиков, клуб зануд, клуб красивых девочек, клуб некрасивых девочек, клуб коренных москвичей, клуб любителей футбола. Когда в коллективе появлялся новичок, каждый из клубов вначале внимательно присматривался к нему, затем его пару раз брали на «испытательные ланчи», где шла примерка его жизнеоощущения к ментальной общности клуба, и в конце концов происходило его условное принятие в члены одного из клубов.

Практически с самого утра, сразу после чашки утреннего кофе и проверки почты, участники каждой «обеденной ячейки» начинали выбирать, куда они сегодня пойдут на обед. Это был очень многоуровневый процесс, в котором учитывалось множество факторов. Например, близость зарплаты. В первую неделю после зарплаты коллеги Арсена посещали японские и итальянские рестораны, к концу же месяца более популярными становились небольшие безликие кафешки с приглушенным светом, алюминиевыми салфетницами и ламинированными меню. Также обсуждались цены, обслуживание (причем как аргумент приводились даже конкретные персоны официантов), обширность меню, наличие «счастливых часов», калорийность блюд (для разных «обеденных клубов» высокая калорийность могла быть как минусом, так и плюсом). Для таких обсуждений создавались чаты в социальных сетях, спор о выборе конкретного заведения шел также через sms и электронную почту.