В пустыне волн и небес - Фрэнсис Чичестер

Насколько бедственной была моя личная жизнь, настолько успешной деловая карьера. Нашей компании требовались новые клиенты, и я стал рыскать по окрестностям и опрашивать местных домовладельцев, не собираются ли они продавать свои дома. Первый же, кто стал со мной разговаривать, спросил, во сколько я оцениваю его дом. У меня на этот счет были лишь самые общие представления, и я брякнул наобум - 5 тысяч фунтов. Он расхохотался: дом стоил не более полутора тысяч. Но вскоре я уже мог оценивать дома с точностью до 10 фунтов.

Наше с Джефом партнерство оказалось эффективным: он - трезвый, практичный, я - настойчивый, энергичный. Дела наши вскоре пошли в гору. Вначале клиенты обращались не к нам, а в другие, давно уже работавшие фирмы. Но дорога от вокзала шла мимо нашего офиса. Я научился распознавать клиента по выражению лица и, завидев потенциальную жертву, выбегал из офиса и заманивал ее к нам. Чтобы добиться успеха, надо было быстро определить характер и вкусы клиента, после чего я уже знал лучше, чем он сам, что ему нужно. Может быть, эти слова покажутся бахвальством, но при том, что случались, конечно, и промахи, мои приемы оказывались на удивление эффективными. Я быстро понял, что, даже если клиент мог внятно объяснить свои пожелания насчет покупки дома, было бы ошибкой немедленно с ним соглашаться. Я всегда предлагал ему и другие варианты, пусть даже вначале они несколько отличались от его требований.

Спустя три года мы переехали на Главную улицу. Купили деревянную булочную с примыкающими к ней пятью жилыми комнатами, поставили все строение на бетонные столбы, оштукатурили, сделали новые фасады. Булочную переоборудовали под офис.

Все это время я работал с огромным усердием. Как-то раз засиделся за полночь в офисе за счетами (я сам вел всю бухгалтерию). Кругом была полная тишина, я целиком погрузился в свое занятие. Вдруг почувствовал, что у меня на бедре, под брюками, копошится мышь. Она приняла меня, вероятно, за что-то неодушевленное, забралась в штанину, как в норку, и вскарабкалась по ноге, а я, поглощенный работой, этого даже не заметил. Я прижал мышку одной рукой, а другой осторожно и не без труда извлек ее.

За свое столь необычное поведение мышка заслуживала достойного вознаграждения. В 200 ярдах от нашего офиса был красивый сад, и я отнес ее туда.

На аукционе мы купили 50 акров земли в 30 милях от Веллингтона. Это был прямоугольный заброшенный участок с большим количеством деревьев местных пород, посадками кипариса, ели и прочей экзотики, придававшими ему вид парка. Свою новую собственность мы назвали "Плато". Через наше владение бежал ручеек, проложивший глубокое ущелье. По его склонам росли березки с крошечными листочками. Место было замечательное, мы часто приезжали сюда, прогуливались и планировали его дальнейшее развитие. Устраивали пикники возле ручья и наслаждались жизнью под неумолчный звон цикад. Пустить это райское место под туристические коттеджи казалось преступлением, но бизнес есть бизнес. Мы разбили свое владение на 50 мелких участков, проложили дорогу - и не прогадали.

Я уговаривал Джеффри бросить наше агентское дело и заниматься только продажей своей собственности. В конце концов он согласился - думаю, я просто доконал его своими рассуждениями на тему "Нельзя одновременно быть и посредником, и торговцем". Мы продали свое агентство, сдали офис в аренду и купили новый, в Веллингтоне. Потом приобрели землю в Сельверстриме, примерно в 10 милях от Веллингтона, и занялись ее устройством. Наше новое владение было не маленьким - 1100 акров.

Глава седьмая

УЧУСЬ ЛЕТАТЬ

На своем новом участке мы начали с того, что решили сажать сосны. Джеффри очень любил это занятие и считал его выгодным. Я тоже любил деревья, так что мы с энтузиазмом взялись за дело. Первые 40 тысяч деревьев я вырастил из семян. Мне доставляло большое удовольствие наблюдать за развитием сеянцев. Мы защищали их от солнца мешковиной, натянутой на деревянные рамы. Получив сеянцы, сделали опытные посадки: высадили их рядами - 9 футов между сеянцами, 6 футов между рядами. Они хорошо принялись, и тогда мы устроили собственный питомник. Вскоре у нас уже работали несколько посадочных бригад. В общей сложности мы посадили миллион деревьев, и впоследствии сын Джеффри в течение десяти лет использовал их на своей лесопилке. Я горжусь тем, что вырастил лес из семян в собственном питомнике. Новая Зеландия будто специально создана для такого дела: наши сосны за год вырастали на 6 футов и прибавляли по дюйму в диаметре.

Мы проложили дороги на своей земле, и одно время у нас работали три отряда землеустроителей. Чтобы оплачивать все расходы, нам пришлось продавать небольшие участки под коттеджи. Мы купили еще соседнюю землю и разбили ее на участки. Для продажи организовали сеть из 30 агентов. Джеффри был отличным торговцем, я же, как оказалось, не мог продавать свою собственную землю. Меня охватывало чувство неловкости, я впадал в какой-то ступор, чего со мной никогда не случалось при торговле чужой собственностью.

Джеффри был полон идей. Мы приобрели компанию, изготовлявшую кресла для театров и кинотеатров, хотя подобные направления деятельности меня никогда не увлекали. Действительно, в этом деле нам не хватало знаний, и оно оказалось проигранным. Но мы владели теперь тремя компаниями, связанными с продажей земли, и они процветали. К 26 годам я имел 10 тысяч фунтов годового дохода. Джеффри предложил мне очередную идею, на этот раз она касалась авиации, и мы организовали "Авиационную компанию Гудвин-Чичестер". Первый же полет привел меня в неистовый восторг. Я заболел небом.

Мы приобрели новозеландское авиационное агентство, купили два самолета ("Avro Avians") и решили организовать развлекательные полеты. Веселое это было занятие. Прежде всего надо было найти подходящие взлетно-посадочные площадки. Потом мы дали объявление - пригласили к нам всех желающих полетать. В нашем распоряжении были четверо лучших в Новой Зеландии пилотов. Они летали во время Первой мировой войны на тяжелых военных самолетах, но сажать наши легкие машины на травяные поля оказалось для них слишком тонкой задачей. Хорошо еще, что мы потеряли только по 10 шиллингов с каждого из 6 тысяч пассажиров, которые воспользовались нашими услугами.

Постоянные аварии выводили меня из себя, и я решил сам научиться летать. На новозеландской базе военно-воздушных сил в Крайстчерче я взял несколько летных уроков на самолете "Avro-504 К". У этого самолета роторный двигатель, то есть пропеллер и двигатель вращаются вместе. Убавить газ нельзя, при посадке просто выключается зажигание. Если посадка неудачна и надо быстро взлететь опять, зажигание снова включается (чаще всего оно действительно включалось). В двигателе использовалось касторовое масло, оно издавало тошнотворный запах и обильно орошало лицо пилота. Я прилежно старался постичь летную науку, но оказался плохим учеником. К декабрю 1928 года я провел с инструктором в воздухе 18 часов 50 минут, но все еще не научился летать самостоятельно. Думаю,, одна из причин была в том, что я не мог сосредоточиться на летном деле, так как вел чрезвычайно напряженную деловую жизнь. Мы с Джеффри в то время самостоятельно управляли пятью своими компаниями, не считая еще партнерского участия в других, и я не менее 12 часов в день, не жалея себя, делал деньги.

Весной 1929 года, спустя десять лет и три месяца после приезда в Новую Зеландию, я решил, что пора навестить Англию. Обратно из Лондона в Сидней мне хотелось добраться по воздуху, а значит, надо было приобрести самый надежный самолет. Приняв такое решение, я отправился в Соединенные Штаты и провел там два месяца, изучая этот вопрос. Я опробовал в полете с полдюжины разных самолетов, причем еще три, которыми я интересовался, разбились, прежде чем я до них добрался. Ни один мне не подошел, и с точки зрения аэронавтики мой визит в Штаты оказался неудачным. Зато я приобрел хорошего друга в лице Чарли Блэкуэлла и замечательно провел с ним время в Сайта-Барбаре.

В конце июля я прибыл в Лондон и там возобновил свои занятия воздухоплаванием. Вначале я брал уроки в Стэг-Лейн, но, увидев, что здесь дело идет медленно, обратился в Бруклендз (с 1907 по 1939 годы крупнейший автодром Великобритании), где попал в руки Дункана Дэ-виса и Тэда Джонса. 13 августа я впервые самостоятельно выполнил 5-минутный полет, налетав перед этим в общей сложности 24 часа с инструктором. 28 августа я получил летные права класса "А", разрешавшие летать одному. А как быть с навигацией? Вдруг я не сумею сориентироваться в полете? Мой первый полет за пределы аэродрома доставил мне массу волнений. Сначала все смешалось, я не мог понять ни где я, ни что подо мной. Но понемногу стал ориентироваться: вот железная дорога, здесь Темза, там водохранилище Стейнес. Помогала карта. Держа ее перед собой и двигаясь в воздухе со скоростью улитки, я стал различать и другие ориентиры. Меня охватили радостные чувства: если в первый день я так преуспел, значит, мое летное мастерство зависит только от практики и опыта. 8 сентября я купил "Джипси Мот I", весившую 880 фунтов. Это было не совсем то, на что я рассчитывал, уезжая из Новой Зеландии, - я хотел приобрести машину и больше, и лучше. Но этому помешали неожиданные финансовые затруднения: почти сразу же после моего отъезда резкий экономический спад 1929 года ощутимо ударил по нашему бизнесу. Все мои сбережения были вложены в землю, и мы значительно превысили кредиты, приобретая дополнительную собственность. В банке нервничали и настаивали на досрочном возврате части кредитов. Наши клиенты, покупая у нас мелкие участки, задолжали нам огромные деньги, которые теперь так нелегко было собрать из-за кризиса.