Поцелуй со вкусом мечты - Эйлин Уилкс

— Так это сделано нарочно? — ошарашенно спросила она.

Она огляделась, не в силах представить, что такое могло произойти. Кто-то сыграл с ней злую шутку.

— Что же мне теперь делать? — Она пришла в замешательство, услышав собственный голос. — В запасах корма нет сена люцерны.

— У вас есть друзья среди владельцев местных ранчо, так ведь?

Саммер помотала головой, все еще обескураженная. Кто-то сделал это нарочно!

— Никто из них не продаст мне сена люцерны. Лошади помоложе могут обойтись травяным сеном, но старым лошадям, таким, как Медовушка, люцерна необходима. — Затем она взорвалась: — Ну кому понадобилось это делать? Что, если бы гнилое сено дали лошадям?

— Думаю, — тихо произнес он, подойдя к ней, — можно догадаться, что именно такова и была цель.

Она повернулась к нему лицом.

— Нет, — страстно возразила она, — нет, это просто нелепо! Заплесневелое сено может убить лошадь!

— Я знаю, — мягко согласился он.

Это знал всякий, кто хоть что-нибудь понимал в лошадях. Вдруг она вздрогнула.

— Никто из тех, кого я знаю, не мог убить лошадь только для того, чтобы досадить мне. У меня нет врагов, которые могли бы это сделать!

— Может быть, не враг, а человек, у которого другие мотивы. Как у того агента.

— Рей Флетчер отвратительный тип, но зачем ему это делать? Чтобы купить новое сено, мне понадобится пара сотен долларов, разве таким способом заставишь меня продать землю! Кроме того, он ничего не смыслит в лошадях, да и как бы он добрался сюда? Стоит ему хоть шаг сделать во двор, Ханна в ту же минуту поднимет тревогу!

— Он мог бы заручиться помощью, — сказал Чейз, — кого-нибудь, кто хорошо знает лошадей, кого-нибудь, кто... о Господи, не смотри на меня так, Саммер!

С этими словами он обнял ее и прижал к себе.

— Я в полном порядке, — отозвалась она, уткнувшись лицом в его рубашку. — Не надо меня утешать. Я просто...

— Я знаю! С вами все великолепно, и вам никто не нужен, но сейчас помолчите немного.

Чейз медленно, успокаивающе поглаживал ее по спине. Она раскрыла рот, чтобы запротестовать, но почувствовала, что вот-вот расплачется. От него исходили тепло и доброта, и это окончательно прогнало ее слезы. Она стояла неподвижно, позволяя держать себя в объятиях.

— Я могу с этим справиться, — пробормотала она.

— Конечно, можете, — подтвердил он.

Саммер поняла, что он говорит о заплесневелом сене, о котором следовало бы говорить и ей. Но она на самом деле горевала о себе и своих предательских чувствах и пыталась радоваться, что он намерен лишь утешить ее, тогда как она заживо сгорала в его объятиях.

Затем он пошевелился. Его руки скользнули со спины к ее талии и ягодицам и крепко прижали молодую женщину к себе. В ту же секунду, когда она ясно ощутила, как ошиблась насчет его истинных намерений, эти руки подобрались к ее лицу и запрокинули назад ее голову.

Он с улыбкой смотрел в ее ошеломленные глаза, по крайней мере его губы улыбались. Но во взгляде была тайна.

— Не надо было доверяться мне, правда? У меня были добрые намерения, но я не умею сопротивляться искушению, Саммер, совсем не умею! Тебе надо бы это помнить.

Затем он наклонил голову и поцеловал ее.

Нет, хотела сказать она, но это слово не сорвалось с ее губ, и она крепко закрыла глаза. Она не собиралась позволять ему вовлекать себя в неприятности, но его губы оказались удивительно нежны и терпеливы. Наконец ей пришлось раздвинуть губы, и его язык вошел внутрь.

Волна, нахлынувшая на нее, горячая стихийная лава, должно быть, нахлынула и на него. Потому что он вдруг потерял терпение. Одна рука плотно сжала ее затылок, а второй он еще крепче притянул ее к себе.

Они оба забыли об ее ключице.

Услышав ее тихий стон, Чейз, должно быть, сразу же уловив разницу между болью и страстью, испуганно вскинул голову и уронил руки.

Она инстинктивно шагнула назад. Не в силах ни о чем думать, несколько секунд пристально смотрела на него, затем повернулась и побежала к двери.

Глава пятая

Саммер в грязных джинсах, с бледно-голубой перевязью и в неряшливом синем свитере стояла в центре загона. Ее волосы были завязаны сзади в конский хвост.

Плечо у нее болезненно пульсировало. Она медленно поворачивалась, наблюдая за четырьмя своими учениками, которые скакали на спокойных, старых лошадях.

Услышав, как к соседнему с конюшней двору подъехал грузовик, она отправилась к нему, кинув через плечо:

— Покатайтесь несколько минут, ребята! Я сейчас вернусь!

Подойдя к грузовику, она строгим голосом спросила:

— Почему так долго?

Чейз отсутствовал в течение почти трех часов. А ведь взять небольшое количество сена люцерны, которое старый друг отца любезно согласился продать ей из своих запасов, можно успеть за час-другой.

Чейз не знал наверняка, отчего Саммер так разволновалась, но пара неплохих догадок у него была. Он перелез через задний борт в кузов и нагнулся, чтобы опустить его.

— Там, откуда я приехал, принято платить услугой за услугу! Адамс перевозил сено с одного пастбища на другое, поэтому я остался и немного помог ему!

Саммер покраснела.

— Простите, — пробормотала она. — Что-то Рауль не показывается!

Он вытащил из заднего кармана джинсов перчатки и натянул их.

— Я позвонила Раулю. Вернее, попыталась. — Она остановилась, чтобы он не увидел, как она сглотнула. — Его мать сказала, что он отправился работать в какой-то гараж в городе, в пятнадцати милях отсюда.

— Понятно.

Вина Рауля стала ему очевидна с самого начала, как и нежелание Саммер поверить в это.

— Он даже не соизволил предупредить меня, что уедет.

— А вы ожидали, что он предупредит? После того, что он сделал?

— У нас нет доказательств, что это сделал он!

По выражению лица молодой женщины было видно, как огорчило ее предательство Рауля. Чейз схватил один из брикетов за скрепляющую проволоку и сбросил на землю.

— Если сделал не он, то как он мог не заметить, что сено влажное? Он единственный, кто бывал на сеновале за последние несколько недель, если верить тому, что вы сказали, нанимая меня, мэм!

О, как это мэм ее раздражало!

— Не находите ли вы глупым снова впадать в эту напускную вежливость, — спросила она, — после того, как приставали ко мне на сеновале?

— Приставал?

Он широко улыбнулся.

— Так вот как вы это называете? Если так, то вы тоже очень мило приставали... мэм!

Ей, казалось, захотелось хорошенько врезать ему. Он покачал головой, забавляясь ее гневом.

— Лучше все прояснить до конца, ковбой, — на удивление спокойно произнесла она. — Несмотря на то, что произошло на сеновале, валяться с вами в сене мне нисколько не улыбается. Понятно?