Прекрасная мука любви - Патриция Мэтьюз

Когда они вошли в салон, произошло нечто невероятное. В дальнем конце салона играл оркестр. Внезапно он оборвал мелодию на самой середине и принялся играть «Мой старый добрый Кентукки». А сидящие за столиками все как один повернулись к вошедшим и начали громко им аплодировать.

– Что это с ними? – спросила Ребекка, в замешательстве глядя на Глэдни.

– Это они аплодируют Пэдди Бою, выигравшему сегодня скачку, – объяснил Глэдни, – и выказывают уважение вашему дедушке, который представлял Кентукки на скаковых дорожках всего мира и делал это просто великолепно.

Ребекка пристально взглянула на Глэдни – не смеется ли он над дедушкой. Однако похвала молодого ирландца прозвучала совершенно искренне, и Хок, услышав ее, так и просиял. Глядя на него, и Ребекка расплылась в улыбке. Она чувствовала, что Глэдни заранее подстроил всю эту сцену, и была ему за это благодарна.

Глэдни провел Ребекку с Хоком к их столику. Как только они уселись, к ним подошел метрдотель.

– Добрый вечер, мистер Хэллоран, – поздоровался он. – Капитан передает вам всем привет и надеется, что вы будете чувствовать себя здесь как дома. Он взял на себя смелость сам сделать для вас заказ. – Метрдотель щелкнул пальцами, и перед изумленными Ребеккой и Хоком словно по волшебству появилось ведерко, в котором охлаждалось шампанское. – Желаю приятно провести время.

И Ребекка не замедлила претворить в жизнь это пожелание. Никогда еще за свою двадцатилетнюю жизнь ей не доводилось сидеть в таком роскошном месте и наслаждаться такой изысканной едой. Ей казалось, что она очутилась в волшебной сказке, в каком-то воображаемом мире сладких грез. Ребекка чувствовала себя совершенно счастливой. Голова слегка кружилась и от выпитого шампанского, и от того, что с ней происходило. Хотя она вела непринужденную беседу с Глэдни, смеялась над его шутками именно тогда, когда это было уместно, если бы ее спросили, о чем он говорит, она не смогла бы ответить: великолепие сказочной страны, в которой она пребывала, всецело поглотило ее.

Но всему на свете приходит конец. Прошло совсем немного времени – Ребекке вообще показалось, что они не просидели за столом и нескольких минут, – и вот уже появились первые признаки того, что этому волшебному вечеру скоро наступит конец. Дедушка начал позевывать, явно намекая на то, что устал и что пора и честь знать. А увидев, что его намеки не производят должного впечатления, Хок, несколько раз громко откашлявшись, наконец высказался:

– Бекки, уже поздно, и я устал. Сегодня был длинный день, девочка моя.

– Хорошо, дедушка, сейчас пойдем, – ответила Ребекка.

– Может быть, перед уходом мы с вами прогуляемся по палубе? – с надеждой в голосе предложил Глэдни.

– С удовольствием! – воскликнула Ребекка. – Можно, дедушка?

– Вы, молодежь, идите, – разрешил Хок, – а я посижу здесь и подожду вас.

– Ты и в самом деле не хочешь с нами пройтись по палубе, дедушка?

– Нет, конечно, – бросил Хок и, вытащив из кармана сюртука портсигар, достал из него сигару. – Идите, молодые люди, развлекайтесь, а я пока покурю.

На палубе было прохладно и темно. Глэдни взял Ребекку под руку, и они стали прогуливаться, глядя на темные блестящие воды реки. Неподалеку кто-то играл на банджо, и незамысловатая, однообразная мелодия показалась Ребекке самой сладкой музыкой на свете. Ребекка с Глэдни подошли к перилам и несколько минут постояли, молча глядя вниз. Ребекка вздрогнула.

– Вам холодно? – заботливо спросил Глэдни.

– Не очень.

Глэдни поспешно снял с себя куртку.

– Вот, набросьте на плечи, согреетесь.

Ребекка повернулась к нему, Глэдни набросил ей куртку на плечи. И в этот момент Ребекка с удивлением поняла (хотя не знала, отчего на нее нашло это озарение), что Глэдни собирается ее поцеловать. Но еще больше ее поразило то, что она и не пытается возражать.

Притянув Ребекку к себе, Глэдни приник к ее губам. Сначала поцелуй был нежным, даже несколько робким, но, видя, что Ребекка и не думает отстраняться, Глэдни осмелел. Внезапно Ребекка словно очнулась и начала вырываться. Но чем сильнее она сопротивлялась, тем настойчивее становился Глэдни, и в конце концов Ребекка сдалась на милость победителя.

В ту же секунду с ней произошло нечто странное. Страх, который она поначалу испытывала, сменился любопытством, удивление – наслаждением. Приятное чувство пронзило Ребекку, когда Глэдни раздвинул ей губы и проник языком в сладостную влажность ее рта. Нечаянный стон сорвался с ее губ, тело, охваченное огнем желания, какого ей еще не доводилось испытывать, затрепетало. А потрясающий поцелуй все продолжался, и казалось, ему не будет конца. Ребекка и не представляла, что он может быть таким долгим. Голова ее сладко закружилась, все мысли улетучились, и она всецело отдалась только что познанному волшебному чувству.

Наконец Глэдни разжал объятия и отступил на шаг. Ребекка почувствовала, как у нее подкосились ноги, ставшие вдруг будто ватные, и ей пришлось ухватиться за перила, чтобы не упасть.

– Простите меня, – произнес Глэдни, тяжело дыша. – Прошу вас, малышка, не обижайтесь за то, что я так на вас набросился. Даже не знаю, что это на меня нашло.

– Это я... я не знаю, что на меня нашло, – возразила Ребекка и на секунду задержала дыхание, пытаясь унять гулко стучащее сердце. – Настоящая леди должна в таких случаях кричать или что-то еще делать... но, видно, настоящей леди из меня не получится. Прошу вас, мистер Хэллоран, отведите меня к дедушке.

– Конечно, – согласился Глэдни. – Пойдемте.

– Капитан Дженкинс! – послышался в этот момент с нижней палубы чей-то голос. – Капитан Дженкинс! Быстрее! Сюда!

– Что там случилось? – забеспокоилась Ребекка. – Почему этот человек так кричит?

– Не знаю, – ответил Глэдни. – Может, пойдем посмотрим?

Они быстро спустились на нижнюю палубу. Сделав несколько шагов, Ребекка остановилась как вкопанная: она увидела нечто, по форме напоминавшее человеческое тело. Его, похоже, только что вытащили из реки, поскольку с него все еще стекала вода.

– Ребекка, не смотрите! – закричал Глэдни и поспешно встал перед девушкой, чтобы она не увидела неприятное зрелище.

Поздно! Ребекка уже все поняла.

– Не нужно, мистер Хэллоран, – убийственно спокойным тоном произнесла она. – Я поняла, что это такое. Я даже знаю, кто это. Это Тимми Берд, наездник Оскара Сталла. Он ведь мертв, верно?

Глава 3

В ту ночь Ребекка спала урывками. Бедняга Тим Берд не шел у нее из головы. Бесформенная груда, в которую превратилось тело несчастного наездника, стекающая на деревянную палубу темная, как кровь, вода так и стояли у нее перед глазами. Ребекка не смогла бы сказать, гнал ли пережитый ужас сон или, наоборот, ее сон был полон этим кошмаром. Но, так или иначе, за ночь она совсем не отдохнула и утром чувствовала себя настолько разбитой, словно и не ложилась.