Любовные хроники: Флинт Маккензи - Эйна Ли

Но она явно недооценила стойкости Флинта. Ни рана, ни спиртное не изменили его походки. Проводник отыскал свою шляпу, нахлобучил ее на голову, потом выдернул из спины индейца нож, обтер лезвие о ногу убитого, вложил оружие в чехол и, к удивлению Гарнет, снял с трупов мокасины.

Флинт чертовски злился. Но не на спутницу, а на самого себя. Нечего было так кидаться на бедную женщину. Ведь он даже не удосужился спросить, не пострадала ли она. Может быть, перед тем как он подоспел, индейцы успели ее изнасиловать.

— С вами все в порядке?

— Все, — огрызнулась Гарпет.

— Я хотел спросить… не причинили ли вам какого-нибудь вреда?

— Никакого. Так что не было смысла их убивать. Я полностью владела положением.

— С чего это вы взяли? — оторопело спросил Флинт, подбирая оброненное ею ружье. — Когда я появился у поляны, то увидел, что вы совершенно голая стоите перед двумя дикарями.

— Это верно, — сухо подтвердила женщина. — Но и индейцы видели то же самое. Мама когда-то меня учила: окажешься в затруднительном положении — тут же срывай с себя одежду!

Флинт фыркнул и насмешливо изогнул бровь:

— Чего ради? Чтобы ошарашить своим видом незваных гостей?

— Мать утверждала, что от вида обнаженной женщины мужчина теряется. А мне только это и было нужно — воспользоваться их замешательством.

— И как долго, миссис Скотт, вы рассчитывали держать их в растерянности?

— Довольно, чтобы успеть дотянуться до ружья. Оно лежало всего в нескольких ярдах. Стоило мне его схватить, и я заставила бы индейцев бросить оружие.

Флинт откинул голову и залился смехом:

— Вы и двух шагов не успели бы сделать, как томагавк снес бы вам голову.

— Заблуждаетесь, сэр. Вы же сами видели, как они из-за меня спорили.

— Действительно, спорили, — еще больше развеселился проводник. — Кстати, вы говорите на шойонском наречии?

— Нет. А почему вы спрашиваете?

— Потому что индейцы разговаривали именно на этом языке.

— Знаете что, мистер Маккензи, не обязательно понимать язык, чтобы догадаться, о чем идет спор. Мне и без слов все было ясно.

— Краснокожие спорили, кому из них вы послужите добычей.

— Добычей? — в замешательстве нахмурилась Гарнет. — Вы хотели сказать, они договаривались, кто первый мною овладеет?

— Я имел в виду совершенно иное. Индейцы препирались, кому достанется Сэм, а кому ваш скальп.

— Скальп? — Женщина в ужасе округлила глаза. — Не понимаю.

— Судя по тому, что я слышал, — принялся объяснять Флинт, — на команчей ваша нагота не произвела ни малейшего впечатления. Ваши рыжие волосы достались бы проигравшему в споре. Видите ли, здешние индейцы очень ценят лошадей.

Гарнет надменно вздернула подбородок:

— Я вам не верю.

— Верите или нет, меня это мало трогает, — проворчал проводник, сравнивая две пары мокасин, и, выбрав меньшие, предложил спутнице:

— Наденьте вот эти.

— Что вы сказали? — возмутилась та. — Надеть обувь с ноги мертвеца!

— Пока не выберемся из гор, миссис Скотт, лучше ходить в мокасинах, а не в ботинках. В них можно двигаться быстрее, они не скользят на камнях и не оставляют следов.

— Тогда наденьте их коню, — предложила Гарнет, — он ведь тоже идет с нами. — И она отпихнула от себя мокасины.

Флинт спрятал добычу в седельную сумку и пробормотал под нос:

— Да, Сэм, капризная нам досталась бабенка.

— Собираетесь и здесь оставить мертвецов без подобающего погребения? — Гарнет подбоченилась и сердито топнула ногой.

— А вы желаете заняться их похоронами? Милости прошу, миледи. Только я сматываюсь — не хочу дожидаться, пока появятся остальные. Но учтите, если так печетесь о достойном погребении двух дикарей, которые чуть не лишили вас рыжих волос, — команчей хоронят лишь на западных склонах: считают, что духам умерших с заходящим солнцем легче добраться к Великому Духу. Вот еще, чуть не забыл, их надо закапывать сидящими. А когда зароете, поищите в округе, где они спрятали лошадей. Я бы сам занялся, да недосуг.

Кипящая от злости Гарнет схватила ботинки и поспешила за Флинтом. И была готова вцепиться ему в лицо, заметив самодовольный взгляд, когда он наклонился, чтобы помочь ей подняться на круп коня. Она оказалась сзади и, чтобы не соскользнуть, обхватила спутника за пояс и прижалась к нему всем телом.

Глава 4

Начавшийся так бурно день завершился вполне мирно. К вечеру беглецы разбили лагерь. Флинт обнаружил еще одну пещеру для ночлега и решил, что в ней достаточно безопасно, чтобы развести костер.

К счастью, его рана оказалась неопасной, и как только кровотечение унялось, Флинт вновь обрел свою прежнюю силу. Конь нес на себе двойной груз, и чтобы дать передышку Сэму, приходилось часто останавливаться. Флинт, казалось, беспокоился больше о животном, чем о Гарнет и о себе самом.

Во время нескольких кратких стоянок удалось набрать немного орехов и ягод, но Гарнет не давало покоя видение шипящей на сковороде великолепной отбивной.

Она снова проверила лодыжку. Нога не болела, и Гарнет решилась снять бинт. Можно перевернуть на другую сторону и завязывать Флинту рану.

Пока он разводил огонь, женщина вышла из пещеры и из собранного для костра хвороста и ветвей соорудила западню и наживила ее орехами и листьями сассафраса.

— Кого же вы рассчитываете поймать? — Флинт встал позади и рассматривал плоды ее трудов.

— Кролика, белку, а то и горного льва. — Она скосила на него глаза. — Дождитесь утра, увидите.

Не оставалось никаких других развлечений, как лечь на одеяло и рассматривать спутника. Флинт погрузился в собственные мысли, и его профиль четко выделялся в свете костра. В такие минуты Гарнет испытывала покой и чувство безопасности просто оттого, что он был рядом, и взнуздывала услужливое воображение, чтобы они снова не направились по вчерашней распутной стезе.

— Как, по-вашему, скоро мы доберемся до города? — спросила она.

Флинт повернул голову и посмотрел на женщину. И снова она встретила все тот же отсутствующий взгляд, словно он только что вернулся с небес на землю.

— Думаю, через пару дней. Перевалим на другую сторону хребта и выйдем к Команч-Уэллсу.

— Вы из этих краев, мистер Маккензи?

— Нет.

— Но я вижу, вы техасец. Во время войны много здешних ковбоев побывало в Джорджии. Так что стоит мне услышать ваш гнусавый выговор, и я сразу узнаю техасца.

— Я родился и вырос в Техасе. Родители владели ранчо у Ред-Ривер.

— Вы сказали «владели». Значит, они лишились его, как большинство из нас лишилось наших домов?

По тому, как Флинт колебался, Гарнет поняла, что ему не хочется рассказывать о себе. Но вдруг, к ее удивлению, он стал продолжать: