Бомба мощностью в один гигабайт - Анатолий Гончар

Выпитое придало смелости. Муслим Алиханович рубанул ладонью по столу, запустил в угол опустевшую бутылку и взревел:

– Пешка?! На ноль помножить меня решили? На, выкуси! – Он сложил из пальцев дулю и показал таращившемуся из зеркала двойнику. – Я вам еще покажу, я вам еще устрою! Посланец… тля, я еще и не таких закапывал! Мне бы только до этой флешки первым добраться, я вам такое устрою! – бормотал Муслим, принимая твердое решение начать собственную игру. Ведь всем известно: играть в собственную игру проще – ты сам устанавливаешь правила.

Выйдя от Мухаммедова, Маслов достал из кармана новенький телефон и вставил в него «левую» симку, он был абсолютно уверен: вскоре ему позвонят. На сегодня дела еще не закончились – требовалось оставить послание.

Глава 8

Валентина Валентиновича знали немногие. А уж те, кто знал… Большинство из них стремилось поскорее забыть о его существовании. Официально он никакой должности не занимал, бизнесом не интересовался, тем не менее, некоторые высокопоставленные чины готовы были встать во фрунт при одном только упоминании его имени. Господин Маслов, человек «для особых поручений», отправляясь куда-либо, всегда имел при себе бумаги, облекавшие его необходимыми полномочиями. И те, кто пользовался услугами Валентина Валентиновича, знали: все будет сделано в наилучшем виде.

Мухаммедов проснулся рано, несмотря на головную боль, встал, умылся, в общем, привел себя в порядок и даже слегка позавтракал. К слову сказать, завтракать Муслим Алиханович привык плотно. Запеченная с черносливом курица приятно дополняла сдобренный бараньим жиром рис. Затем крепкий чай и сдобные булочки. Две кисточки винограда и порезанное дольками зеленое яблоко служили десертом. Меню на неделю он всегда составлял сам. Не обращая внимания на условности, вписывал в него то, что хотел увидеть на своем столе. Сегодня аппетита не было, но он, тем не менее, поблагодарил приготовившую снедь кухарку, оделся и в сопровождении охраны выехал в офис. Муслим не спешил, даже стояние в пробке не испортило его настроя – принятое вчера решение принуждало к действию, будило давно забытое чувство победного боя. И хотя до победы было еще очень и очень далеко, он всем нутром ощущал ее приближение. Ничто не могло помешать ему в его движении к цели.

Вопреки ожиданиям, секретарши на месте не оказалось. Муслим, взглянув на часы, хмыкнул – Нина слегка опаздывала. Не придав этому особого значения, Мухаммедов прошел в кабинет, плюхнулся в кресло и с неприкрытым удовольствием оглядел помещение – последствий вчерашнего погрома не наблюдалось.

Тут взгляд его упал на картину, и он с сожалением вынужден был констатировать – на фоне пламенеющего заката явственно проглядывало более бледное, расплывающееся по краям пятно.

Первое желание выбросить или выставить требующий реставрации подлинник на продажу неожиданно сменилось другим, более сладостным – цвет заката как нельзя кстати подходил цвету человеческой крови. Для реставрации Муслим решил использовать именно ее, и чья это будет кровь, он уже знал – простить полученное оскорбление значило потерять лицо. И что из того, что произошедшего никто не видел? Разве это так важно?

Из сладостных раздумий о предстоящей мести его вывели трели городского телефона. Отвечать на него надлежало секретарше, но той все не было. А телефон продолжал взывать к себе трескотней вызова.

«И где эту чертовку носит?» – с раздражением подумал Муслим, поднимая, казалось бы, уже раскалившуюся от звуков трубку.

В РОВД позвонили утром. Приглушенный голос сообщил о совершенном преступлении и назвал адрес. Оперативная бригада выехала тотчас. На то, чтобы понять: вызов не является ложным, много времени не потребовалось. Дверь в указанную квартиру оказалась открытой, в коридоре валялась сорванная с вешалок одежда, на кухне и в ванной все перевернуто так, словно что-то искали, в комнате то же самое. Посреди зала поваленный стул с привязанным к нему телом. Жертву пытали. Во рту кляп, ногти на ногах и руках сорваны, левый глаз вырван, на груди отчетливый отпечаток раскаленного утюга, выключенный утюг аккуратно поставлен рядом. Проткнувший сердце кухонный нож смотрится как акт милосердия. Чистой воды девяностые. И главное, из соседей никто ничего не видел.

– Муслим Алиханович, вас майор Витюшин беспокоит, – раздалось в трубке, и Мухаммедов с удивлением узнал голос знакомого (прикормленного) следователя.

– Здравствуй, здравствуй, дорогой! – вроде обрадованно поприветствовал он майора, но сам уже напрягся в ожидании неприятностей. Без особой необходимости Витюшин звонить бы не стал. – Какие-то трудности?

– Хм, – замялся следователь. – Муслим Алиханович, мне, право, неловко, но не могли бы вы подъехать по адресу, – и майор быстро назвал место проживания так и не появившейся на работе секретарши. В душу Муслима закралось предчувствие самого недоброго.

– Что случилось?

– Боюсь, – голос майора дрогнул, – она мертва.

– Что, что? – поперхнулся Мухаммедов, он ожидал чего угодно, только не этого.

– Ее убили, – коротко проговорил майор и замолчал, ожидая реакции собеседника.

– Что ж, я сейчас буду, – не заставив себя долго ждать, заверил тот.

– Я вас встречу, – в свою очередь, пообещал следователь и повесил трубку.

«Да как же такое возможно? – Муслим почувствовал, как затряслись руки. – Может, это ошибка? Нет, навряд ли. Витюшин не мог бы так сильно и глупо ошибиться. Неужели он? Зачем, почему? Невероятно! Какой смысл? Совпадение? Случайное совпадение? Скорее всего. Какой-нибудь маньяк. И надо же, как нехорошо совпало!» Успокоив себя этой мыслью и выбросив прочь все рассуждения о причастности к убийству своего недавнего визитера, Мухаммедов нажал кнопку селектора, на которой значилось одно слово – «Охрана».

– Да, Муслим Алиханович, я слушаю, – тут же отозвался начальник дежурной смены бывший капитан местного СОБРа Олег Замятин.

– Готовь ребят к выезду и обзвони остальных – пусть сидят в готовности.

– У нас неприятности? – обеспокоился начальник смены.

– Нет, – уверенно заявил Мухаммедов, – но, возможно, придется поработать внеурочно.

– Я понял, босс, – сказал Замятин, на что Муслиму невольно подумалось: «Ничего-то ты, капитан, не понял», но вслух он этого не высказал. К чему? Только предупредил:

– Через пять минут выезжаем, – после чего отключил селектор и в задумчивости уставился в пространство. «Как это все не вовремя», – подумалось ему. Никакого сожаления по поводу убиенной у него не было.

Витюшин встретил, как и обещал, возле подъезда. Поздоровавшись, подчеркнуто холодно (на людях свои деловые отношения они старались не афишировать), майор провел шефа убитой через выставленное оцепление и вместе с ним поднялся в квартиру.

Царивший в прихожей разгром подарил надежду, что предположения относительно случайности произошедшего убийства верные, но, войдя в комнату и увидев труп, Муслим Алиханович сильно засомневался в своих выводах. Уж больно все напоминало некую постановку, рассчитанную на одного-единственного зрителя. Едва справляясь с подступающим удушьем, он поспешно окидывал комнату взглядом, тревожно выискивая подтверждение тщетности своих надежд, ожидая увидеть некий знак, некое послание. Перевернутый торшер, стул, залитый кровью, разбросанная одежда…

– Мы здесь ничего не трогали, – заверил его следователь.

Мухаммедов понимающе, но как-то отрешенно кивнул. Его взгляд уже зацепился за некую неправильность – на углу компьютерного монитора лежала разломанная серебристая флешка, почти точь-в-точь как та, утраченная. Увидев ее, Муслим Алиханович все понял. Его лицо стало серым – послание дошло до адресата. Шутки кончились. Медленно развернувшись и повесив голову, он, тяжело ступая, поплелся к выходу. Когда же наконец грузно вывалился на лестничную площадку, до него донеслось вполне ожидаемое:

– …и никаких следов.

Следователь вышел на площадку вслед за вытирающим холодный пот Мухаммедовым.

– Муслим Алиханович, – почтительно обратился он к теперь уже бывшему боссу убитой, – а у вас, случайно, не имеется догадок по поводу личности ее убийцы?

– Нет. – Занятый своими мыслями, Муслим ответил слишком поспешно и тут же, поняв, как это может выглядеть со стороны, поправился: – Совершенно никаких. – А потом почти искренне добавил: – Какой ужас!

– Безусловно! – согласился майор. Некоторое время напряженно молчал, а затем вновь вернулся к прерванному разговору: – Но, возможно, она что-то такое говорила? О своих планах, какой-нибудь встрече? О чем-нибудь подобном?

– Нет-нет, ничего такого, – поспешил заверить Муслим и вдруг сообразил, что опять допустил оплошность. Он же вчера отпустил девушку с работы раньше, чем обычно, что в свете произошедшего само по себе выглядело подозрительно. Пытаясь исправить ошибку, Муслим Алиханович сделал вид, что задумался. – Разве что… – пауза, – разве что она вчера ушла пораньше. Отпросилась, видите ли. Но зачем, почему – я не спрашивал. Обычно на подобные темы мы с ней не разговаривали. Если бы знать… – сокрушенно развел он руками.