Я - обычный - Владислав Жеребьёв

Журналисты теперь даже не пытались приземляться на крыши, а барражировали над городом, освещая последние события, а заодно и собирая оставшихся в живых, а вот спасателей почему-то видно не было. По заверениям властей, работы в городе у них было непочатый край, но как я ни силился, не мог увидеть ни тех, ни других, а с нашей высоты не заметить вертолет было ой как сложно. Впрочем, на третий день, ближе к вечеру мы все-таки его дождались.

— Летит, летит! — Леха бежал по коридору, стуча во все двери. — Летит!

Гул вертолетных винтов доносившихся из окна, заглушал его крики, но было ясно, мы, наконец-то дождались.

В момент появления спасательной группы, я сидел в кабинете и упорно скачивал на мобильный карту для навигатора. Скорость была маленькая, паршивая, цифры то вздымались вверх, то стремительно обрушивались вниз, грозя в единый миг прервать соединение и обратить все мои старания в прах. Вскочив с кресла, я перескочил через стол и выскочив в коридор.

— Летит! — Орал юрист, подпрыгивая и радуясь как ребенок.

— Летит? — Из кабинетов показались остальные, такие же возбужденные и взволнованные.

— На крышу, на крышу, — затараторил Марк и первым рванул в сторону двери ведущей к пожарной лестнице.

Дружной, но нестройной толпой все мы бросились за ним, забыв про осторожность и соблюдение тишины. На последнее можно было наплевать, так как рев машины приземляющейся на крышу мог разбудить и мертвого. Быстро преодолев единственный лестничный пролет, отделяющий нас от такой желанной эвакуации, мы один за другим начали подниматься на крышу.

Выскочив последним, я на всякий случай прикрыл за собой дверь, подперев её валяющимся тут же железным прутом, забытым когда-то кем-то из рабочих, и вслед за толпой ринулся к вожделенному борту с розой ветров и аббревиатурой на борту, и застыл в оцепенении. Из открытой двери на нас смотрел ствол автомата.

— Инфицированные есть? — Рявкнул сержант, проводя стволом по нашей группе. — Я спрашиваю, инфицированные есть?

— Нет, — я вышел вперед, поднимая руки вверх. Сам до сих пор не знаю, почему я так сделал, но этот жест явно разрядил обстановку.

Вздохнув, сержант опустил оружие и что-то крикнул сидящему в вертолете, тот ответил, кивая и бурно жестикулируя, и показывая на нас.

— Объясняю диспозицию, да заглуши винты Серега, ни черта же не слышно, всю глотку сорвал. — Пилот в кабине зашаманил над приборной панелью и вдруг наступила тишина. — Объясняю диспозицию, — еще раз повторился военный. — Горючки мало, берем на борт только женщин, стариков и детей. Только их, молчать, — он вскинул вверх руку в штурмовой перчатке, мгновенно прекратив волну возбужденных голосов. — Это не моя блажь, а распоряжение командования. Только дети, старики и женщины, то есть те, кто, по мнению отцов командиров, не способен держать в руках оружия.

— А как же мы? — ахнул логист. — Как же быть нам? Мы уже третьи сутки находимся взаперти. Ни оружия, не боеприпасов у нас нет, да и еда кончается. Когда будет следующий вертолет?

Сержант устало посмотрел на Петра Семеновича, и устало вздохнул. Видимо подобный разговор повторялся у него уже несколько раз.

— Вертолета не будет, вертолетов вообще мало, пять машин всего. Еще меньше горючки. Используем стратегический запас, чтобы хоть кого-то вывезти из города по воздуху, минуя инфицированных. Обещают подбросить технику, но это будет недели через две, а с топливом так вообще беда, но я бы лично на эти рейсы не рассчитывал.

— То есть, вы бросаете их здесь? — Воскликнула Галина.

Сержант повел стволом в сторону кабины.

— Сигайте, дамочка, и не делайте из всего трагедию. Не бросаю, а оставляю. У меня и так уже перегруз, идем еле-еле, так что, в принципе, вполне могли уйти на базу без вашей персоны.

Оглянувшись на нас, Галина замялась, силясь что-то сказать. Логист отвел глаза, Марк хмыкнул, а Леха только махнул рукой и отвернулся.

— Идите, Галина, — кивнул я. — Это ваш шанс. Нас они точно не пустят, видите автомат? Они им не для защиты от бешенных, а для таких как мы.

— Зря ты так, — военный сплюнул на землю. — Мы уже третьи сутки на ногах, ребята валятся от усталости, а пилоты так вообще на одном кофе живут. Настолько нахлебались, что уже не действует.

— Извини, — потупился я, понимая, что взболтнул лишнего. — Получается, вы ничем не можете помочь?

— Почему? — хмыкнул сержант, могут. — Два АК могу дать, один Абакан, три цинка патронов, по нынешним временам это еще то богатство. С оружием обращаться умеете?

— Умеем, — быстро соврал я. Не то, чтобы я совсем не держал оружие в руках. Было это и предостаточно, еще в ту пору, когда в армии служил, но говорить о том, что навыки обращения с автоматом следует освежить, при сержанте я, по разумным соображениям, не стал. Вдруг решит, что стволы нам ни к чему, и лучше отдать их не белым воротничкам, а взаправдашним воякам, в чьих руках они будут служить значительно эффективней?

— Тогда принимайте. — Сержант закинул свой автомат за плечо и принялся выгружать обещанное. — Все не заряженное, если что, чтоб палить не вздумали. Даже не пытайтесь, кстати, у меня на борту снайпер, вмиг почикает.

— Были прецеденты? — заинтересовался, оживившийся при виде оружия, Марк.

— Были, — потвердел военный, передавая последний цинк, зеленую жестяную коробку, весьма тяжелую и на вид похожую на консервную банку, — очень уж здоровенным мужикам улететь хотелось. Вчера, вот, палили суки, бак у седьмго пробили, так он еле дотянул. Думал, рухнет прямо на город. С тех пор только разряженное. Я бы после этого вообще оружие гражданским не давал, а вот командир уперся.

— Правильный мужик у тебя командир, — кивнул я. — Понимает.

— Да и я понимаю, — улыбнулся на прощание сержант и махнул пилоту, — только уж очень не охота пулю получить по глупости от какого-то «слона».

Пилот включил двигатели и стремительно завращавшийся винт опять поднял тучи пыли. Откуда только берется, подивился я.

— Если будете выбираться из города, — кричал сержант, свесившись с борта, — идите на север, там самый ближайший блокпост. Постарайтесь добыть машину, так безопаснее, но по центральным улицам не двигайтесь, лучше дворами, там хоть проехать можно.

— Спасибо, — кричал я в ответ, маша рукой удаляющейся вертушке.

Наконец, сделав небольшую петлю, вертолет, чуть уйдя в крен, понесся к горизонту, а я обернулся к своим товарищам по несчастью.

— Господа, — улыбнулся я, — все не так плохо, как кажется на первый взгляд. Теперь у нас есть оружием.

Перетащив полученные от сержанта подарки в офис, мы снова заперли дверь и придвинули к ней, уже ставшую привычной, баррикаду.