Круги на воде - Антон Шаффер

– Я его на книжке прочитал. – Чистосердечно признался Олег.

– Что вы несете? На какой еще книжке?

– Про 'Трехкружие', – совсем сникнув от неожиданного допроса ответил звонящий.

С той стороны воцарилось молчание. Олега удивило, что тишина стояла абсолютная, прости идеальная. Пробежав глазами по первым цифрам номера, он мысленно поставил плюс оператору сотовой связи, но потом, спохватившись, стал тревожно вслушиваться в повисшую тишину.

– Вы ошиблись номером, – наконец ответил голос, став опять вдруг удивительно мягким и приветливым.

Связь прервалась. Олег тупо уставился на погасший экран телефона, который покрылся капельками испарины, от слишком плотного соприкосновения с кожей своего хозяина. Внезапно телефон зазвонил, звуча тысячей колоколов в стоявшей тишине.

От неожиданности Олег вздрогнул, матюгнувшись, нажал на кнопку, на которой была нарисована зеленая трубка. Уже собираясь сказать 'алло' Олег осознал, что от внезапности звонка от совсем забыл посмотреть, чей номер определился, но теперь уже было поздно и оставалось лишь начать беседу с неведомым пока собеседником.

– Алло?…

Львова жила в старом доме в самом центре Ленинграда. Смолин и Локиев остановились в гостинице, располагавшейся неподалеку, и первым делом решили прогуляться по окрестностям, а заодно и обсудить дальнейший план действий.

Поразмыслив, они пришли к выводу, что для начала они расспросят о старухе наиболее подходящих для этого соседей, а потом будут действовать исходя из полученных данных. В домуправлении они за несколько минут выяснили наиболее подходящие кандидатуры для получения установочных данных: в одном подъезде со Львовой жили два члена партии, чья репутация честных коммунистов не ставилась под сомнение не при каких обстоятельствах. Получив их адреса, чекисты тут же направились по одному из них. Говорить им предстояло с неким Петром Смирновым, партийным работником, проживающим (и это было настоящим везением) на одной лестничной клетке со Львовой.

Дверь им открыла женщина средних лет. Судя по тому, что на ней был фартук, а руки испачканы в тесте и муке, было ясно, что ее оторвали от плиты.

– Смирнов Петр Иванович здесь проживает? – миролюбиво поинтересовался Локиев.

– Да, – коротко ответила женщина, давая понять, что ждет следующего вопроса.

Оба достали свои удостоверения.

– Петр Иванович дома? – в разговор вступил Смолин.

– Нет.., – налет самоуверенной домохозяйки как рукой сняло. Женщина нервно отерла испачканные руки о фартук, – но он вот-вот, он уже сейчас…

Она явно пыталась объяснить, что Смирнов должен подойти с минуты на минуту, но испуг и волнение не давали ей этого сделать.

– Мы подождем его у вас.

– Да, да…конечно, – она отступила, давая Глебу и Смолину пройти в квартиру.

– Вы?.. – Глеб решил уточнить, кем приходится женщина Смирнову, хотя и так было ясно, что это его жена.

– Жена, Анна Ивановна, – представилась жена Смирнова, немного отойдя от первого потрясения.

– Анна Ивановна, – Смолин постарался произнести это как можно мягче, испытывая неудобство из-за того, что их визит напугал эту милую тихую женщину, – нам необходимо побеседовать с вашим мужем. Но пока его нет, мы были бы не против поговорить и с вами.

– Да, конечно, – Анна Ивановна суетливо освободилась от фартука, и бросилась к умывальнику, чтобы помыть, наконец, руки.

– Вы так не волнуйтесь, – Глеб улыбнулся. – Мы пришли поговорить о вашей соседке, гражданке Львовой.

– Да?… – и в этом вопросе сквозило такое удивление и облегчение, что обоим чекистам в голову пришла мысль о том, что семье Смирновых как будто было чего опасаться. Но это их сейчас меньше всего волновало, а потому оба промолчали, хотя и обменялись понимающими взглядами.

– Сядьте, пожалуйста, всего лишь несколько вопросов и вы вернетесь к своей готовке, – обратился к ней Смолин. – Что вы можете сказать о гражданке Львовой?

– Мы с ней, видите ли, не общаемся, – уклончиво начала Смирнова.

– Почему? – сухо спросил Локиев.

– Дело в том, ну, в общем, как бы вам сказать – поговаривают, что она ведьма. – Сказав это, Анна Ивановна покрылась пунцовыми пятнами, явно стесняясь того, что ей приходится говорить.

– Вот как? – изобразил удивление Смолин. – И почему же так говорят?

– Не знаю. – Честно призналась Смирнова.

– Что-то вы, гражданка, Смирнова, темните, – укоризненно начал Глеб, но продолжить ему не удалось, так как во входной двери заскрипел ключ и в квартиру вошел Петр Смирнов.

Анна Ивановна тут же вскочила с места и бросилась навстречу мужу, который с удивлением смотрел на двух незнакомых мужчин, сидевших в его кухне.

– Петя, это товарищи из ОГПУ, – затараторила Смирнова. – Они по вопросу нашей соседки, Натальи Сергеевны.

Смирнов на ходу снял пальто, которое тут же кинул в руки жене, и прошел на кухню.

Обменявшись рукопожатиями с непрошенными гостями, он сел на свободную табуретку и, наконец, обрел дар речи:

– Слушаю вас, товарищи. – Знаком он дал жене знать, чтобы она покинула помещение, что Анна Ивановна незамедлительно и сделала.

– Петр Иванович, мы хотели бы, чтобы вы рассказали нам все, что вы знаете о вашей соседке, гражданке Львовой Наталье Сергеевне.

Смирнов пожал плечами, показывая, что вопрос этот для него весьма неожидан.

– Даже не знаю…А что вас конкретно интересует?

– Все. – повторился Смолин, добавив, – Ваша жена уверяет нас, что Львова, вреде как, ведьма. Признаюсь, это весьма странное заявление.

– Да вы ее не слушайте, – заволновался Смирнов, – мало ли что баба мелит!

– Ну, тогда мы с интересом послушаем вас, – вклинился Глеб.

– Понимаете, Странная она старуха – эта Львова. Из дома почти не выходит, но к ней постоянно кто-то ходит. Вот и поговаривают, что она дома у себя вроде бы обряды какие-то проводит. Ну, знаете, привороты и прочая чертовщина. Мы-то с женой стараемся с ней не контактировать, да она и сама не поздоровается никогда.

Смолин слушал Смирнова и пытался найти хоть какие-нибудь зацепки для установления контакта со Львовой. Лобовая атака могла все испортить – нарком ясно дал понять, что старуху надо привести по доброй воле, а не под дулами пистолетов.

– А как же, Петр Иванович, к ней все эти люди приходят? Просто так вот заявляются? – поинтересовался Смолин.

– Чего не знаю, того не знаю, – Смирнов закурил папиросу.

– Ладно, товарищ Смирнов, спасибо, – Глеб со Смолины поднялись со своих мест. – Если что-то вспомните, то сообщите в ОГПУ, мы проинформируем о вас. И, само собой, этот разговор не должен выйти за пределы вашей уютной кухни.

– Конечно, конечно, – тут же заверил Смирнов.

Выйдя на улицу, оба какое-то время шли молча, пока, наконец, Глеб не заговорил первым:

– Думаю, наш единственный шанс – прийти к ней, так сказать, на прием.

– У нас есть еще несколько адресов. Давай для начала проверим их.

Глеб согласился, выразив сомнение, что это что-то даст.

– Попытка – не пытка. Нет, так нет. А вдруг? – Смолин подмигнул Локиеву, пытаясь его немного подбодрить.

По двум адресам они оказались у закрытых дверей – хозяев не было дома. Оставался последний контакт, который они решили проверить в последнюю очередь, как наименее перспективный. В домуправлении его им дали в последнюю очередь, сказав, что там они вообще вряд ли кого найдут, так как это был новый адрес прежнего жильца квартиры, в которой ныне проживала Львова.

– Да он, вообще, вам вряд ли нужен, – усомнилась дама, просматривавшая домовую книгу.

– Вы запишите все же, – настоял Смолин.

Некий гражданин Новиков проживал на самой окраине Ленинграда, но, не смотря на усталость, было принято решение все же навестить его.

Добирались долго. Оказавшись перед домом, который оказался барачной постройкой, решили перекурить, а затем вошли в убогий подъезд. Комната Новикова находилась в самом конце длинного коридора, по которому носились неумытые дети и то и дело шмыгали забитого вида женщины с кастрюльками, чайниками и тазами. Почти достигнув нужной двери, они услышали громкий туберкулезный кашель за спиной, за которым последовал мат. Обернувшись, чекисты увидели перед собой мужика в грязной тельняшке, который набычено уставился на них.

– Кто такие?- развязно поинтересовался мужик.

– Вы что-то хотели, товарищ? – спросил в ответ Глеб.

– Я спрашиваю: кто такие? – заорал туберкулезник, двинувшись на них.

Смолин уже подготовился отразить удар, который мужик явно намеревался нанести, но тут дверь Новикова отворилась, и из нее вышел прилично одетый человек лет сорока. Мужик остановился, замерев с поднятой рукой.

– Вы ко мне, товарищи? – вежливо обратился он.

– Если вы гражданин Новиков, то да, – Глеб настороженно водил взглядом с мужика на возможного Новикова.