Дневник княгини Варвары Туркестановой, фрейлины Ее Императорского Величества Марии Фёдоровны, за 1818 год. - Варвара Туркестанова

Бреслау, 19 сентября.

Вчера — убийственный ужин, сегодня — бал. Согласитесь, госпожа графиня, что это путешествие — настоящая кампания. Мы мчимся во весь опор, а когда прибываем на место, то вместо того, чтобы отдыхать, начинаем думать о туалетах, а затем представляемся обществу или едем на бал! Уверяю вас, не существует в мире такого здоровья, которое всё это бы выдержало. Что касается моего здоровья, то она очень скоро разрушится. Вот уже четыре или даже пять дней, как я страдаю. Я чувствую, как меня отравляет желчь. Мы покинули Карлсруэ в десять часов утра. Но перед тем, как мы пустились в путь, герцог изъявил желание показать свои владения императрице, и мы объехали его парк, английский сад и виноградники. Растительность Силезии, безусловно, очень красивая. Однако я всюду нахожу один и тот же недостаток: здесь не ухаживают, как у нас, за дорожками и газонами, всё пущено на самотек. Вернувшись с прогулки, мы тут же направились в Бреслау. Однако вместо того, чтобы провести в дороге четыре часа, как нам было объявлено, мы ехали семь; и поэтому въехали в город только в пять часов. Прежде чем мы добрались до дворца, нам пришлось несколько раз останавливаться: то для того, чтобы пройти через триумфальную арку, то для того, чтобы прослушать торжественную речь, то для того, чтобы взглянуть на молодых девиц, одетых пастушками. Я не буду говорить о цветах, которыми бросали в нас. Карета была полна ими, и мы были вынуждены выкидывать их горстями. Наконец, прибыв в замок, я возблагодарила Небеса! У лестницы нас встречали принцы Пруссии, княгиня Луиза и князь Антон Радзивилл. В первой зале мы увидели много дам, а соседняя комнаты была битком набита мужчинами, священниками, военными, представителями гражданской власти и так далее. КнягиняЛуиза представляла дам, а наследный принц — мужчин. Затем состоялся обед, закончившийся в половине седьмого, а в восемь часов мы уже были на балу, устроенном в городском собрании. Особняк этот очень просторный; танцевальная зала прелестно украшена; музыка довольно хорошая; но вот ужин, последовавший за балом, продолжался так же долго, как и ужин в Карлсруэ и был весьма скучным. Я познакомилась с очаровательной особой — княгиней Михаил Радзивилл. Она красива, наделена умом и приятнейшим характером. Затем я познакомилась с фрейлинами принцессы Луизы, также весьма достойными особами — госпожой Сарторис и госпожой Неаль. Все родственники дома Радзивиллов встречали нас, как старых знакомых. То ли под воздействием рассказов князя Антона, то ли по каким-либо другим причинам, но мы прекрасно поладили. Княгиня Луиза — необычайно приятная особа. Она во многом напоминает госпожу Свечину. Только я имею веские основания полагать, что супруг побаиваться ее. Он, такой оживленный в прошлом году, более не осмеливался ни за кем ухаживать. Ее дочь, княжна Элиза, совсем недурна собой. Родители ее обожают. Говорят, что в нее влюблен принц Вильгельм. Это было бы вполне естественно. Император Австрии прислал сюда одного из своих камергеров, князя Лобковица, с предложением внести изменения в наш маршрут. Речь идет о том, чтобы в Чехии мы поехали бы другой дорогой. Но этот вопрос будет обсуждаться завтра.

20 сентября.

Несколько часов сна восстановили мои силы, хотя я до сих пор страдаю от изжоги. Я уже одета, чтобы выйти вместе с императрицей, и ожидаю ее приказаний. Наше путешествие — настоящая мечта. Если бы я вам не писала, я уверена, что забыла бы всё, что видела и даже города, через которые мы проезжали. Мы уезжаем сегодня вечером. Всё утро прошло в бегах. Сейчас я вам подробно опишу, что мы видели. Сначала мы отправились с визитом к монашенкам монастыря святой Елизаветы, где находится госпиталь на 32 больных. Там 27 монашенок, а капитал монастыря насчитывает 40 тысяч экю. Все остальные расходы оплачиваются из денег, пожертвованных прихожанами. Послушницы дают обет только на два года, затем они могут остаться в монастыре или покинуть его стены. Затем мы отправились в лютеранскую церковь святой Елизаветы, где находится портер Лютера, написанный его другом Лукасом Кранахом. Картина, висящая в главном алтаре, считается шедевром силезского художника Вильмана, жившего в XVII веке. В церкви мы увидели прекраснейший орган и органиста Бернера, который играл в то время, как мы входили. Он считается великим музыкантом. Следующий визит мы нанесли в Университет. Мы осмотрели большую пеструю залу, в которой происходят церемонии награждения, красивую церковь, которая раньше принадлежала иезуитам. Мне сказали, что там службы совершаются попеременно: по католическому и по лютеранскому обряду. Затем мы посетили кафедральный собор, основанный в XII веке польским королем Казимиром I, а затем перестроенный Силезским епископом по имени Вальтер. Там есть капитул. Там также расположена очень красивая часовня, построенная архиепископом Майнцским, курфюрстом Нойбургским, братом императрицы Елизаветы, приходящейся матерью Марии Терезии. Этот духовный князь, который соединил множество епископств к великому неудовольствию других духовных князей, заложил несколько богоугодных сооружений. Эта часовня находится под непосредственным покровительством Баварского дома, спасшим ее от влияния Реформации. С другой стороны церкви возвышается еще одна часовня, посвященная святой Елизавете, основательнице ордена, который носит ее имя. Там находится прекрасная статуя святой во весь рост из каррарского мрамора, а по бокам ее окружают сыновья, изображенные в виде ангелов. Всем желающим показывают ее трость и митру, изготовленную ею собственноручно и украшенную узором из соломки, имитирующей золото. Напротив алтаря расположен памятник, установленный Христианом Гольштинским, генералом империи, убитом в сражении с турками. В третьей часовне, называемой маленькими хорами, находятся картины, вызывающее восхищение. Там есть картина епископа по имени Пржеслав. Затем мы поехали в церковь Креста, основанную Генрихом Благочестивым, герцогом Силезии, могила которого выполнена как произведение гончарного искусства. В этой церкви есть капитул; он стал протестантским в 1810 году. Следующий визит мы нанесли в Песчаную церковь (Sand-Kirche), названную так, поскольку построена она на песчаном острове. Это настоящий собор Богоматери. Некогда она принадлежала августинцам. В монастыре, прилегающем к церкви, в настоящее время располагается библиотека. Там посетителям показывают… манускрипт святой Гедвиги, покровительницы Силезии, написанный неким Пьером, Freitag de Brieg для святого Антона Хорнига в 1451 году. А также русский перевод Библии, известный под названием Острожская Библия: однако это издание не принадлежит к числу самых древних. Затем мы отправились в церковь святого Венсена, где находится могила Генриха II, герцога Силезии, и прекрасные картины Вильмана. Наш последний визит состоялся в лютеранскую церковь Марии Магдалины и к монхиням-урсулинкам, посвятивших себя воспитанию молодежи. Более 400 детей приходят сюда учится, причем бесплатно; в обители постоянно живут 25 пансионеров, а сестер там также насчитывается 25. Каждые два года они подтверждают свой обет, как и монашенки святой Елизаветы. Однако еще не было случая, чтобы кто-нибудь из них покинул монастырь. Было забавно смотреть на оркестр, образованный из этих добрых сестер. Они играют на скрипке, флейте и даже на басе. Концерт, устроенный ими, стал для меня большим развлечением. Завершив всю эту беготню, мы вернулись к себе, чтобы — переодеться, поскольку отправлялись на званный обед. Однако к счастью вечер у меня был совершенно свободен. Я воспользуюсь им, чтобы принять рвотное, ибо боюсь заболеть желтухой. Видите ли, господин граф, любуясь этим утром великолепной архитектурой религиозных зданий, я с болью заметила, что мы безнадежно переродились под влиянием великих идей. В замыслах художников прошлого чувствуется такая дерзость, что всё сотворенное в наши дни представляет собой жалкое зрелище. Поскольку в своей жизни я ничего не видела подобное, то у меня просто руки опускаются при созерцании таких красот. А что было бы, если бы поехала в Италию! Теперь я стану смотреть на Казанский собор совершенно по-другому! Прощайте, сударь.