Так было суждено - Неизв.

— Марина, — в сотый раз исправила девушку светловолосая. Произнесено это было, скорее на автомате, потому что староста уже смирилась с тем, что Юля не будет называть ее по имени.

— Да хоть Маргарита, мне-то что? — показала язык Юля. — Так, я валю отдыхать, а ты можешь дальше продолжать тухнуть в этой комнате, позволять пожирать мыслям твой мозг и морозить все кругом.

— В одиннадцать ты должна быть уже здесь. Комендантский час, если ты не забыла, — открыв глаза, сказала Марина.

— Заботливая какая. Так и быть. Не возбунтую против устава комендантского!..

— А ты вообще куда? — повернув голову в сторону Юли, спросила светловолосая.

— О, ты проявила какой-то интерес к моей скромной персоне! Какая честь, я прям не могу! Пойду писать кипятком от счастья, заказывать фейерверки и танцевать шаманские танцы на столе у Надежды Викторовны!

— Остынь, — отрезала Марина, невольно вспоминая, как Яна сравнила Юлю с огнем. — Я просто обещала твоей матери наблюдать за тобой. А если с тобой что-то произойдет, то в первую очередь настучат по голове именно мне. Так что можешь не волноваться. Никакой заботой тут и не пахнет.

— А я-то понадеялась! — буркнула Юля. — Так-с, я с Таней ушла, так что не заблужусь, не потеряюсь и не упьюсь, мамочка.

— С кем? — казалось, что теперь Марина и вправду проявила интерес к Юле. Глаза не были прикрыты, а смотрели с неподдельным интересом, в котором можно было узреть толику удивления, далекой грусти и боли.

— С Таней… — подозрительно косясь на светловолосую, осторожно повторила Юля. — А что?

— Ничего, — лицо девушки вновь стало непроницаемым и холодным.

— Да ладно? Впрочем, я уже пойду.

— Погоди, — внезапно вновь сказала Марина.

— Что еще?

— Оставь мне свой номер телефона, — решительно произнесла девушка.

— Зачем? — изумленно спросила Юля, а затем, хитровато улыбнувшись, добавила: — А, я поняла! Ты хочешь узнать мой номер, чтобы строчить мне любовные смски, да?

— Что ты за ересь несешь? Я староста, у меня должны быть все номера телефонов моего класса. Иначе, как я свяжусь с тобой в случае чего?

— Как же, оправдывайся! Ладно, пиши уж, смертная.

Продиктовав Марине свой номер телефона, Юля попросила, чтобы светловолосая позвонила ей, дабы и кареглазая знала номер телефона своей старосты. Однако девушка не удержалась и не сбросила, как делают все нормальные люди, а подняла трубку.

— Бугага! — не дожидаясь, пока Марина разразится какой-нибудь поучительной тирадой, Юля вихрем вылетела из комнаты, по пути споткнувшись о свой чемодан, упав и чуть не разбив себе нос, а потом, врезавшись в Инну, чуть ли не поседела.

— А долго идти? — озираясь по сторонам, спросила Юля.

Кареглазая уже встретилась с Таней, и теперь девушки неторопливо шли прямо к З.-младшему, маленькому городку, где Юля надеялась найти, если можно так выразиться, отдых для души или место, где можно будет спокойно прогуливать уроки.

Таня оказалась весьма общительным и дружелюбно настроенным человеком и теперь вовсю рассказывала о том, какой замечательный городок находится на острове.

— Кинотеатр у нас хоть и небольшой, но зато очень уютный, и всегда идут новинки кино, так что можно не отставать от жизни и знать, что сейчас идет на больших экранах мира. Для людей, которые хотят погулять в одиночестве, конечно, есть наш школьный парк, но и тут, в городе, тоже есть несколько местечек, где одинокая душа сможет найти свой покой, — последнее прозвучало как-то двусмысленно, так что Юля с сомнением взглянула на новоиспеченную подругу, а та тем временем продолжала свою речь: — Для тусовщиков тоже есть места, которые им по душе как раз. Парочка клубов имеется. Хотя, бывала я там с Мариной и Яной не раз, так что…

— С кем, с кем ты бывала в клубе? — кареглазая аж споткнулась, услышав имя своей соседки по комнате.

— С Яной… — повторила Таня и удивленно посмотрела на Юлю.

— И с Мандариной?

— Да, и с ней тоже. У нас просто сейчас сложные отношения, раньше все было иначе, — как-то пространно ответила девушка.

— Кто бы мог подумать! Морозилка! Да в клубы ходила! Ептить-колотить, ей-богу…

— Ну, она не очень любила клубы. Сейчас тем более не любит. Там было другое, но неважно.

— Ну пипец! — Юля уже не слушала Таню. Девушка пребывала в состоянии удивления и то и дело произносила самые разнообразные слова, которые не пускает на порог своего громадного дома литературный язык.

После того, как зеленоглазая упомянула о столь любимой жертве язвительных шуточек, то есть о соседке Юли по комнате, девушка посмотрела куда-то в сторону, как бы не желая встречаться взглядами с кареглазой. Та, в свою очередь возжаждала узнать еще о, как она выразилась, «темном и сомнительном прошлом Марины-Мандарины», поэтому то и дело восклицала, размахивала руками и вообще чуть не поцеловалась с деревом, которое внезапно выросло прямо у нее перед глазами. На Танино минутное молчание кареглазая не обратила никакого внимания, и лишь потом, когда Юля заметила, что на щеках зеленоглазой нет ямочек, то поняла, что девушка не улыбается.

— Эй, чего грустим? С тобой же я, сама Юля Великая, Неповторимая и… И… блин, сама я, короче! — очень скромно крякнула Юля и, картинно споткнувшись о булыжник, мирно дремавший на пыльной дороге и думавший о смысле бытия, прочесала носом эту самую дорогу. Булыжник мужественно перенес удар судьбы и в наказание оставил на Юлином мизинце синяк, который еще не проявился, но обещал себя еще показать этому бренному миру.

Отплевываясь от забившейся в рот пыли, кареглазая вспоминала всю семью булыжников и кричала, что она ненавидит камни, однако потом, когда Таня, улыбаясь, протянула ей бутылку с водой, дабы Юля сполоснула рот, решила, что камни все-таки не такие уж и плохие ребята, и побрела дальше.

Спустя какое-то время тропа, по которой брели две одноклассницы, резко вильнула в сторону, а затем Юле открылся такой вид, что у девушки невольно захватило дух. Невдалеке от тропы — в метрах двух — внезапно начинался острозубый обрыв, уходящий вниз на несколько сот метров. Внизу серебряно-голубые волны пытались бороться с бритвенно-острыми камнями и постоянно предпринимали попытки рассечь их пополам. Хлопья белоснежной пены взметались в воздух, словно подкинутые вверх невидимой силой, а затем как будто бы растворялись, оставаясь в памяти лишь жалким сиюсекундным воспоминанием.

— Завораживает, правда? — улыбнулась Таня. — Об этой тропе знают многие, но далеко не все по ней ходят, так как дорога делает большой крюк. А с тех пор, как построили новую дорогу, то все по ней и ходят, а там и добираются до городка за минут двадцать или двадцать пять.

— Да, здесь красиво… — ответила Юля. Обычно она ограничивалась словами типа «крутотенюшка» и т. д., но тут уж случай обязывал и не позволял прикасаться к красоте не самыми лучшими выражениями.

— Здесь, если забраться вон на тот холмик, — зеленоглазая махнула рукой в противоположную от обрыва сторону, — то можно спокойно посидеть в одиночестве и полюбоваться на море.

— Ты здесь часто бываешь, видимо? — Юля в задумчивости смотрела на зеленый холмик, на котором одиноко ютились несколько низкорослых деревьев.

— Раньше частенько бывала, теперь редко сюда хожу. Это я специально для тебя небольшую экскурсию устроила. Ты ведь, скорей всего, как все нормальные люди, будешь короткой дорогой ходить. А это так, для общего развития. Но, если захочешь, можешь сюда прийти, если все достанут.

— Здорово, а? — Юля до сих пор была под впечатлением. — Спасибо, что показала. Мне очень приятно! Буду знать, куда валить надо, если дела не айс.

Кареглазая еще немного постояла у обрыва, а затем девушки уже направились прямиком в сторону З.-младшего. За разговорами ни о чем можно, порой, узнать человека больше, нежели говоря на какие-нибудь пространные темы. Так Юля узнала, что Таня, как и сама кареглазая, порой тоже любит поязвить, но только Юля могла делать едкие и острые замечания, а Таня шутила по-доброму, так что на нее даже обижаться, казалось, было невозможно.

— Пьешь, куришь? Колись!

— Да не колюсь я, — показала язык Таня. — Вообще-то не курю, хотя пробовала, признаюсь. А вот выпить с хорошим человеком — это могу.

— А-а-а-а-атлична! — делая особые ударения на «а», выдала Юля. — Нужно нам с тобой отметить наше знакомство! Как считаешь?

— Я не против. Только, главное, не напиться до зеленых человечков, а то потом от коменданта втык получим, от директора, от старосты нашей, — последнее Таня произнесла уже так, что Юля ее не услышала.

Кареглазая уже увидела первые дома, снующих туда-сюда людей, приличную часть из которых составляли непосредственно ученицы и ученики, и теперь у девушки появились два пляшущих огонька в глазах и прибавилось сил, с которыми можно было теперь смело идти спасать плантации от саранчи.

— Ну-с, погнали!