Кантата - Николай Журавлев

Каюта моя была небольшая. Кровать, которая выезжала из стены, с пола поднимался небольшой стол для работы. Справа в стене находился шкаф, в котором висело три комплекта одежды: повседневная и два белоснежных халата. Рядом была ещё одна дверь, за которой находился шкаф с научной литературой по исследованию пси-матрицы. Среди книг обнаружилось несколько изданий за авторством профессора Эйтерна.

Джозеф Эйтерн – легенда в мире науки. Он и его ученики стали первопроходцами в деле исследований пси-матрицы. Именно благодаря их научным изысканиям стали возможны межпланетные перелёты. Именно профессору Эйтерну принадлежит открытие, что пси-матрица распространяется от центра по всей галактике. Он даже вычислил расположение этого центра, но проникнуть в него так и не удалось. Отгороженное от остальной части космоса сильным барьером, ядро пси-матрицы выводило из строя любую технику, которая к нему приближалась. Всё, что удалось на данный момент – это фиксировать его расположение и исходящие от него волны. Но попытки пробраться внутрь барьера продолжались.

Дверь в мою каюту раскрылась. Вошёл профессор Эйтерн и улыбнулся мне. Я тут же вскочил и протянул руку.

– Это огромная честь для меня… – пробормотал я, пожимая руку Джозефа

– Бросьте, молодой человек, – улыбаясь, ответил профессор. – Все мы сейчас находимся на пороге чего-то большего, что даст такой научный прорыв, перед которым померкнут наши имена.

– Да-да, – пробормотал я.

– Я пришёл ввести вас в курс дела, – Эйтерн перестал улыбаться, его лицо сделалось серьёзным. – Я думаю, мой помощник уже рассказал о ситуации вокруг нашего проекта.

– Да, – снова пробормотал я.

– Так вот, не буду темнить, – продолжил профессор. – «Источник» на грани срыва. Церковники требуют отменить проект, они считают, что подобным экспериментом мы навлечём на себя гнев «бога».

Он усмехнулся. Я решил спросить:

– Вы не разделяете их мнения?

– Помилуйте, молодой человек! Кстати, нас так и не представили. Профессор Джозеф Эйтерн.

– Питер Дакуорд, – ответил я.

– Очень приятно. Так вот, Питер. Я учёный, мой бог – наука, и только в этого бога я верю. Средневековые суеверия меня не интересуют, а лишь смешат. Мы продвинулись настолько далеко в развитии технологий и ни на одном этапе не встретили ни малейшего доказательства существования Бога.

Я улыбнулся. Это были слова настоящего учёного, который верил только фактам и научным доказательствам.

– Теперь о насущном , – продолжил Эйтерн. – В силу того, что протесты на Земле усиливаются, а Уинтерс может стать – и станет, поверьте моему слову, – советником, наш проект под угрозой. Мы решили перенести дату запуска Кольца. Он состоится через два дня.

– Нам дали на это разрешение? – удивился я. Только постройку Кольца согласовывали больше года. Ещё год прошёл в дебатах о его запуске.

– У меня есть знакомый в Совете, – объяснил профессор. – Он сказал, что прикроет наш преждевременный запуск. А когда эксперимент завершится успехом, то самый последний скептик будет посрамлён; каждый станет называть произошедшее величайшим достижением человечества.

Казалось, он не допускал даже мысли о том, что что-то может пойти не так. Я тоже был уверен, что проект будет реализован удачно. В конце концов, множество предварительных исследований и испытаний не выявили ничего, что могло бы стать серьёзной помехой для удачного воплощения эксперимента.

Остаток дня меня знакомили с персоналом станции и её устройством. Профессор Эйтерн посчитал необходимым лично ввести меня в курс дела. После очередного, не помню какого по счёту, рукопожатия (имена я уже даже перестал пытаться запомнить), мы пришли на пункт управления.

Огромный иллюминатор открывал вид на Кольцо. Станция находилась на безопасном расстоянии от самого устройства, поэтому оно сейчас казалось маленьким, величиной с ладонь. Но я знал реальные размеры Кольца – оно было в разы больше Юпитера.

– Не правда ли, завораживает? – спросил у меня профессор Эйтерн.

Он был прав. Я не мог оторвать взгляд от маленькой точки сферы, связанной с двумя пересекающимися кольцами. То, о чём я только читал в научных журналах, теперь предстало перед моим взглядом.

Весь следующий день прошёл в предподготовительных испытаниях. Все системы должны были быть отлажены, мы не могли допустить хоть малейшей технической неисправности. Работами руководил лично профессор Эйтерн, он чётко и коротко отдавал команды. Его уверенность в собственных действиях передалась и мне. Я был убеждён, что проект пройдёт без единого сучка, и если ранее во мне и были капли сомнения, то сейчас они полностью исчезли.

И вот настал день запуска. Техники завершили последнюю проверку, и теперь за дело принимались учёные. Профессор Эйтерн выслушал все отчёты и дал команду: «Запустить проект «Источник».

С мест операторов послышались короткие комментарии действий. Всё шло по плану. Я увидел, как зажглись огни на кольцах. Ядро стало светиться, накаляясь изнутри. Вокруг него пространство космоса начало меняться: сначала появились искажения, как при жаре в воздухе, потом чёрная бездна начала менять свой цвет, переливаясь всеми цветами радуги. Это рвались наружу внешние слои пси-матрицы. Меня снова замутило. Чем ярче становились цвета, тем хуже мне становилось. Я старался держаться, но когда цвета стали смешиваться, приобретая ярко-огненный цвет, я потерял сознание.

Меня привёл в чувство наш штатный доктор. Я очнулся, когда он набирал в шприц какой-то жидкости. В носу стоял терпкий запах нашатыря. Двадцать второй век, а медицина всё ещё пользуется старыми проверенными методами. Ко мне подошёл профессор Эйтерн.

– С ним всё в порядке? – спросил он у доктора.

– Да, – ответил тот ему. – Подобные реакции на возмущения пси-матрицы есть у каждого третьего. Сейчас я сделаю небольшой укол, чтобы организм чувствовал себя бодрее, и будет как огурчик.

– Не надо мне никаких уколов, – сказал я, поднимаясь с пола. – Всё в порядке.

Доктор недоверчиво посмотрел на меня, затем, ворча «Ох уж эти учёные», убрал шприц в сумку. Я огляделся и увидел, что ещё несколько человек на станции сидели с заживляющим пластырем. Что ж, утешает, что не я один оказался в такой неприятной ситуации.

Профессор тут же схватил мою руку и стал трясти.

– Поздравляю, Питер! – воскликнул он. – Мы это сделали! Эксперимент проведён успешно!

Я улыбнулся ему в ответ и подошёл к иллюминатору, возле которого уже столпились все учёные. Раскалённый шар ярко светился в космосе. От кольца остались лишь небольшие обломки, которые не спалил выброс из пси-матрицы.

– Сколько ему понадобится времени, чтобы остыть? – спросил я.

– Миллионы лет, – ответил стоящий рядом со мной учёный, кажется, его звали Кристофер.

– Господа! – раздался над всеми нами голос Эйтерна. – Поздравляю вас с удачным завершением проекта! Поверьте, этот день войдёт в историю!

– Ура! – закричали мы все.

– Профессор, вокруг ядра фиксируются колебания пси-матрицы, –