Нам было отпущено лето... (СИ) - Татьяна Лайт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В кафе было не многолюдно. Официанты были приветливы. Когда рассчитывалсь, поинтересовалась, есть ли опасные хищники в этом лесу.
— Если не заходить очень далеко, а пройтись по краю, что граничит с городом, то можно спокойно гулять. Но вглубь заходить одной опасно, — рассказал мне парень.
Я его поблагодарила и отправилась в сторону леса. Наряд не предполагал такого рода прогулок. Но с краю он казался не очень густым, а вглубь я не планировала заходить. Но все пошло совсем не так, как я думала.
— Боже, что я наделала! — причитала я, проходя по одному и тому же месту в который раз.
Уже сильно смеркалось. Солнце почти не проникало через кусты и деревья. Стало резко прохладно. В отличии от побережья, где я за всю прогулку не встретила ни одного комара, тут меня стали облеплять. Плечи горели от солнечного ожога и укусов комаров. А я теряла боевой настрой, который был еще пару кругов назад.
— Я же далеко не уходила, — хныкала, садясь на поваленное дерево, или просто криво растущее, я не вдавалась в тот момент в подробности, — Боже, за что мне этот отпуск? Неужели он последний в моей жизни?
Егор
После реплики Марины о моей бороде, зарекся, что больше не подойду к этой Московской фифе. Пусть утюжит ночью, гуляет по диким пляжам, и не ест. Все что мог, я сделал. И никакая сила не должна была меня переубедить. Если я себе слово дал, то это железо-бетонно. Как с шашнями с постоялицами. Никаких отношений с теми, кто живет в отеле, работает. Никогда. И я выполняю.
— Ой, смотри! — услышал за спиной, проходя по территории, после знаменательного завтрака с Мариной.
— Ага, шикарный. Надо замутить! — тихо произнесла девушка, но я расслышал.
«Ага, максимум, что ты можешь замутить, так это коктейль» — подумал тут же я.
— Вот это борода! — послышалось.
Внутри аж потеплело. Руки сами к ней потянулись, но я не поддался. Все-таки что-то было в этой Марине, что так отреагировал на ее замечание. Ведь борода — это моя гордость. И ничье мнение о ней не интересовало меня до этого момента.
После терапевтических возгласов, пошел в свой кабинет. Работы было много. И я ушел в нее с головой. Даже не заметил со злости, что уже был глубокий вечер, когда заболела спина и захотелось лечь и потянуться. Отругав себя за такие посиделки. Поплелся в свой дом. Проходя по коридору недалеко от стойки регистрации перед выходом в холл, уже по привычке, прислушался к разговору сотрудниц.
— Вот наша цаца, что из люкса, самый лучший постоялец года! — произнесла одна.
— Чем же она заслужила это звание? Тем что завтракает с нашим Егоркой? — зло произнесла вторая.
— Что-о-о? Да, ладно! У него в доме? Откуда знаешь? — спросила администратор горничную, что убирается и у меня.
— Вот еще! В ресторане! — заверещала та.
— Ну, тогда для тебя еще не все потеряно, — отмахнулась первая.
— Да, ну. За все время, он даже не посмотрел на меня.
— Он ни на кого не смотрит, — огласила очевидные вещи администратор.
— Так в чем такая эксклюзивность этой Москвички? — все-таки вернула тему разговора в первоначальное русло девушка.
Я продолжил свое движение, но замедлился.
— Она не только не пришла на обед, на ужин, еще и в номер с утра не возвращалась. Может и жить у нас не будет? — рассмеялась администратор.
— Было бы замечательно, и Егорке прибыль, и мои нервы в спокойствии, — проговорила горничная и пошла по своим делам.
И я собирался выйти из коридора в холл, но прибежала администратор, которая отработала смену.
— Нина, наша цаца вернулась? — задыхаясь, произнесла та.
— Нет, только что с Нателлой обсуждали. Не ест, не живет! Красота! — отмахнулась Нина.
— Зря отмахиваешься. Я сегодня видела, как она в лес пошла. Одна пошла. Я в кафе к сестре забежала, смотрю наша постоялица появилась. А потом от официанта узнала, что про лес спрашивала. Я выбежала за ней, но она уже далеко была. А я устала. Думала, что вернется, не маленькая. А тут тебе вечером позвонила, а ты говоришь, что нет ее. Что делать будем?
— А что мы можем? Раньше трех суток, никто нас слушать не будет. Полиция не вариант. Если только Егору Рудольфовичу сообщить? — задумалась девушка.
А я в душе матерился, причем не ругался на чеченском, а именно матерился. Я же слово дал не вмешиваться. Только сегодня дал. И тут на тебе. Что делать? За три дня мы ее в лесу не найдем живой. А поисковые работы разводить, так она не просила. Может это вид отдыха у нее такой? Я же ничего о ней не знаю. Мало ли, что у них в Москве теперь модно?
Глава 7
Марина
Мне было очень страшно. Я от каждого шороха вздрагивала, от упавшей ветки душа переворачивалась и холодела. Прохладный воздух добавлял тремора по всему телу. Плечи уже не щипали, а зудели вместе с ногами и руками, которые так же обильно погрызли горные южные комары.
— Мамочки! — слезы катились по щекам.
Ходить по лесу не было сил и никакого толку. Темень была необычная, не такая, как в лесу, в который мы ходили один раз с бабушкой.
Тут же вспомнилось детство, деревенский домик, теплые бабушкины руки и кружка парного теплого молока на столе на завтрак. Я тогда часто еще оставалась на долгий летний срок у матери моей мамы. Мы с ней работали в огороде, чесали и доили козу, вечерами перед телевизором пряли или вязали, а еще ковыряли вишню от косточек. Было милое, беззаботное время.
Однажды коза порвала веревку и убежала вечером. Мы ждали, что она придет, так как вечернюю кормежку она не пропускала, но и на нее она не явилась. Тогда бабушка решила отправиться в лес, пройтись по окраине и поискать ее. Я наотрез отказалась отпускать ее одну. Я говорила, что боюсь за нее, но на самом деле мне было страшно оставаться одной дома. В голову лезли странные мысли. И бабушка сдалась, взяла меня с собой. Козу мы нашли быстро. Прямо на окраине леса. Она запуталась оставшейся веревкой
