Время вне времен - Андрей Столяров

Запад необратимо утрачивает внутреннее единство, и, возможно, завоевание этого цивилизационного ареала произойдет вовсе не военным путем, требующим колоссальных жертв, а вполне обыденным мирным. Как раньше Запад, используя свое технологическое превосходство, колонизировал Юг и Восток, так теперь Юг и Восток, используя свое демографическое превосходство, постепенно, за счет «ползучей миграции», колонизируют Запад.

Впрочем, призрак военного столкновения тоже вполне реален. Не следует обольщаться громадным технологическим превосходством западным стран, действительно побеждавших последнее время почти во всех локальных конфликтах. Юг и Восток уже выработали собственную стратегическую инициативу. У них уже давно есть ответ, способный поставить под сомнение все западное могущество.

Сумерки богов

Культурологи, занимающиеся проблемами будущего, не случайно пишут о начинающемся в наше время «конфликте цивилизаций». Именно цивилизационные, исторические особенности мировых культур начинают сейчас играть все большую роль в глобальном противостоянии. И конкретная экономическая конфигурация какого-либо крупного государственного образования, и его политика, и его военная мощь представляют собой лишь технологическое выражение особенностей данной культуры. Победы и поражения зарождаются вовсе не на заводах, выпускающих, пушки, танки и самолеты, они зарождаются, прежде всего, в культурном самосознании нации.

В этом смысле индустриальные страны Запада имеют колоссальную слабость перед странами Востока и Юга: в западной культуре традиционно высока ценность человеческой жизни. Это связано с тем, что основные очаги западной цивилизации исторически развивались в умеренных и высоких широтах, где суровые по сравнению с южными странами климатические условия останавливали демографические показатели на достаточно низком уровне. Северные народы всегда были заметно малочисленнее, чем южные. Здесь отсутствовало классическое рабовладение, обезличивающее и обесценивающее человека, и даже в самые жестокие времена средневековых конфликтов, военные действия велись таким образом, чтобы избегать слишком больших потерь среди гражданского населения. В Европе не было ни опустошительных войн «степного» типа, которые практиковали кочевники, ни истребления целых народов, как это было принято в некоторых азиатских завоеваниях.

Такое отношение к человеку сохранилось в западной цивилизации и поныне. Точнее, оно даже усилилось, поскольку стоимость жизни в обществе культивируемого индивидуализма существенно возросла, а спад рождаемости, затронувший почти все развитые индустриальные страны, сделал жизнь каждого человека поистине уникальной.

Страны Запада при осуществлении военных действий панически боятся людских потерь и стараются избегать их всеми возможными способами. Гибель одного-единственного солдата при проведении какой-нибудь «миротворческой» операции вызывает целый шквал общественного негодования, ветеранам «Бури в пустыне» каждое недомогание до сих пор компенсируется громадным количеством весьма дорогих государственных льгот: еще бы, они пострадали в «битве за демократию», а за судьбой нескольких рядовых, случайно попавших во время Косовского конфликта на территорию Югославии, с напряженным вниманием следила чуть ли не вся Америка.

Напомним, что миротворческие подразделения США покинули Сомали после того, как 18 солдат угодили в засаду и были убиты. А когда президент Клинтон приказал бомбить Сербию, он одновременно распорядился, чтобы самолеты не опускались ниже 15 тысяч футов – нельзя рисковать жизнями американских пилотов [18].

В рамках классической «европейской войны» эта специфическая слабость Запада использована быть не может: здесь, в основном, происходит столкновение техники, а не людей. Зато она вполне успешно может быть использована в русле тех новых военных стратегий, которые современный Запад называет «террористическими».

Президент той же Югославии, Слободан Милошевич, например, мог если и не выиграть необъявленную войну против стран НАТО, то по крайней мере нанести им удар такой силы, от которого общественное сознание Запада оправилось бы очень не скоро. Для этого ему нужно было только собрать старую сельскохозяйственную авиацию, которой у Югославии вполне достаточно, загрузить ее бомбами средней мощности, что для югославских военных также проблемы не составляло, и в хаотическом порядке, ночью направить через Адриатику. Полетное время до итальянской границы примерно сорок минут, цели, движущиеся на малой высоте и с низкой скоростью, обнаруживаются радарами плохо, ночное время ограничило бы возможность использования истребителей с американских авианосцев, а противовоздушная оборона Италии, по сообщениям самих же итальянских газет, в случае нападения продержалась бы всего две-три минуты.

Южная Италия в тот момент была забита складами горючего, смазочных материалов, техники и боеприпасов для войск НАТО. Огненный ад, который бы там возник, похоронил бы все надежды стран Запада на бескровное умиротворение.

Конечно, на подобный беспрецедентный шаг еще нужно было решиться, и президент Милошевич как политик, принадлежащий именно к европейскому типу сознания, осуществить такую акцию просто-напросто не осмелился, но ведь в том-то и заключается специфика восточной и южной цивилизационных культур: жизнь человека имеет здесь совершенно иное ценностное измерение, использование смертников для достижения цели представляется вполне естественным.

В христианской религии человек устремлен к богу, наивысший смысл жизни – соединиться с создателем, однако при этом за человеком все-таки остается свобода выбора и конкретный путь к спасению души он выбирает самостоятельно. В исламе же человек богу – принадлежит, жизнь его предначертана и заранее определена божественной волей, человек не имеет права уклониться от исполнения долга и, если бог во имя высоких целей требует жизнь, то человек ее безропотно отдает.

Эта разница трансценденций обеих культур определяет разницу мировоззрений, образов жизни, социальных устройств, политики, экономики.

Она же определяет и разницу «естественных» технологий войны, используемых обоими гигантскими суперэтносами.

«Камикадзе», священным ветром, назвали японцы ураган невероятной силы, разметавший в 1281 году флот монгольского хана Хубилая, посланный для завоевания Японии.

В конце второй мировой войны, находясь уже в преддверии тотального поражения, японцы даже сформировали особые части летчиков-камикадзе, которые загружали свои самолеты бомбами и взрывчаткой, взлетали – иногда без шасси, чтобы исключить возвращение – и затем таранили американские корабли. Решающего ущерба флоту США камикадзе не нанесли, фатальный для Японии ход войны переломить таким способом не удалось, но идея профессиональных смертников, ради победы жертвующих собой, была впервые воплощена в жизнь.

Сейчас, с появлением новых технологических средств, она обрела необыкновенную силу.

Западный мир беззащитен перед стратегиями «неограниченного террора». Он ничего, по крайней мере в данный момент, не сможет противопоставить тому, что сотни и тысячи смертников начнут просачиваться на его территории – подрывать себя в магазинах и государственных учреждениях, на вокзалах, в автобусах, в самолетах, в офисах крупных фирм. Даже несколько согласованных акций подобного рода, как показывает недавний опыт, способны вызвать панику, охватывающую целые города, а если счет действий террора возрастет, например, на порядок, государственная система Запада просто утонет в хаосе.

Еще большие потрясения может вызвать применение биологического оружия. Дело здесь, конечно, не в письмах с таинственным порошком, посланных в свое время в Государственный департамент Соединенных Штатов и якобы содержащих споры сибирской язвы. Эта акция, скорее всего, имела целью лишь психологическое устрашение. Письма, в конце концов, можно перехватить. Однако достаточно нескольким десяткам людей, скажем, подросткам или даже женщинам с грудными детьми, получившим инъекции остро заразного боевого вируса, потолкаться в течение часа в крупнейших аэропортах Европы и США, откуда пассажирские рейсы уходят буквально каждые десять минут, и грандиозная эпидемия, сравнимая разве что со средневековой чумой, охватит весь Западный ареал.

Конечно, в координатах европейского гуманистического сознания подобные акции выглядят просто чудовищно. Однако, не следует забывать, что с точки зрения восточных и южных цивилизаций индустриальные страны Запада также ведут против них игру без правил. Силовые операции НАТО, проводимые односторонне, без учета мнения мирового сообщества, безусловно разламывают существующий международный порядок, и, следовательно, в противостоянии им, которое Юг и Восток рассматривают исключительно как оборону, также можно не считаться ни с какими правилами и законами.