Поезд для Анны Карениной - Нина Васина

— С комплексами, — улыбнулась Ольга. Он кивнул, словно так и думал.

— У него всегда с комплексами, — заметил другой.

— Он что, всех своих знакомых сюда приводит? — спросила Ольга, преодолевая головокружение.

Она не получила ответа на свой вопрос. Вместо этого ей предложили полное избавление от комплексов за два сеанса. Ольга поблагодарила и отказалась.

— Я люблю свои комплексы, — заявила она и вернулась к компании.

Бутылка остановилась. Шестеро, которые были в курсе, заметно оживились. Горлышко бутылки смотрело на очкарика. Он неуверенно улыбнулся и посмотрел на всех бледными глазами, увеличенными стеклами. Потом лицо у него вытянулось от удивления. Ольга проследила его взгляд и вздрогнула. Очкарику протягивали револьвер.

— Рулетка, — сказал кто-то тихо и ласково. — Ты не волнуйся, там всего три патрона.

В полной тишине тяжело и быстро дышала девушка, которая была не в курсе.

— Ребята, — неуверенно предложила Ольга, — может, поцелуемся? Что это у вас за игры с душком?

— Три? — сглотнул очкарик.

— Нет, вы что, серьезно? — Ольга протянула руку и взяла оружие. Умело осмотрела барабан. Три патрона.

— Отдай выигравшему, — сказал кто-то ей, она не видела кто, смотрела не отрываясь на Дмитрия. У нее взяли из руки тяжелое оружие.

— Я выкупаю выстрел, — сказал Дима и взял револьвер.

— Я хочу уйти! — Ольга встала.

— Одну минутку, подожди меня. — Дима спокойно поднес дуло к виску и нажал на курок. Раздался негромкий щелчок.

Ольга сцепила зубы и словно провалилась на секунду в невесомость. Она перестала ощущать себя и не могла двинуть ни рукой, ни ногой.

Дима встал и бросил возле бутылки на пол скомканную зеленую бумажку.

— Пойдем. — Он взял ее под руку и толкнул в дверях вперед. — Испугалась? Зря. Мне всегда везет. Я очень везучий.

Ольга прошла сомнамбулой еще несколько шагов, потом с ней случилась истерика. Дима оборонялся лениво, но умело. Размахивая руками, стараясь достать ногтями ухмыляющееся лицо, дергая ногой в попытке ударить его ногу, крича и плача одновременно, она все время видела, словно в очерченной рамке, его насмешливое лицо с налетом скуки.

В четверг вечером наконец был задержан Пеликан. Он не сопротивлялся, при задержании с готовностью изобразил на лице сильное удивление, обмахивая круглые глаза длинными ресницами. При себе имел набор необходимой одежды, зубную щетку, магнитофон, множество дискет и магнитофонных кассет. Было понятно, что мальчик собрался бегать долго и с удовольствием. Высказал просьбу: осторожно обращаться с магнитофоном и запрятать дискеты так, чтобы не размагнитились. После чего был помещен в камеру следственного изолятора, добрел покорно до койки и заснул немедленно, как только прилег, крепким спокойным сном.

В пятницу утром Карпелов не стал его допрашивать, а поехал на Востряковское кладбище проводить в последний путь застреленного неизвестным снайпером крокодила Пикассо.

Карпелов прошелся в летнем спокойном утре между могилок, читая надписи на памятниках. Он уже знал, когда и где именно собираются похоронить крокодила, поэтому присел на скамейке, разглядывая небо над собой в редких просветах свежих листьев: ветра почти не было, деревья иногда передавали друг другу легкое дыхание, чуть шевеля ветками.

У свежевырытой могилки неподалеку завтракали могильщики. На ручках лопат, воткнутых в землю, висели их куртки. Рано было еще, но уже жарко.

— Щас набегут папарацци, — уверенно проговорил один, — шакалы. Не похороны, а чистое шоу.

И вдруг запел высоким красивым голосом.

Другой могильщик флегматично смотрел перед собой остановившимся взглядом усталого человека и жевал.

Карпелов повернул голову на звук шагов. Он мог узнать служивых сразу, с одного взгляда. Трое в штатском. Один, постарше, явно высокого чина. Карпелов встал и пошел к ним навстречу, чтобы предупредить вопросы могильщикам.

Как-то сразу набежал народ, наверное приехали одним автобусом. Карпелов безошибочно вычислил суетливую парочку журналистов, хотя они еще не раскупорили свои сумки.

— Ребята, — обратился Карпелов к незнакомым коллегам, — вы знаете, кого здесь будут хоронить? Крокодила.

— Не крокодила, а свинью поганую, — ответил один из троицы и пнул, словно в обиде, подвернувшийся камешек.

Карпелов вдруг уловил себя на том, что совершенно не собирается с ними препираться, более того, ему очень захотелось пронаблюдать их реакцию.

Журналисты распаковались и защелкали фотоаппаратами. Кто-то из родни банкира достал камеру. Молоденькая девушка с огромным венком белых цветов на шее смотрела куда-то в сторону. Карпелов проследил ее взгляд и увидел, что между могил несут длинный узкий гроб. Все оставшееся до небольшой потасовки время он смотрел только на трех служивых, с удовольствием отмечая сначала удивление — заметили гроб, потом быстренькое совещание — спросили у ближайшего родственника девушки, кого хоронят. Ответ был вполне подходящий, потому что троица встала неподвижно, одинаково сложив руки перед собой и сцепив их, наблюдая перемещение гроба. После слов девушки с венком: «…ты был самый гордый, самый зеленый, прекрасный, как первобытная природа», троица проявила легкое беспокойство и общими усилиями открыла гроб дорогого дерева.

После чего один из них немного подрался с девушкой-журналисткой и отобрал фотоаппарат, второй побежал за ее напарником, петлявшим зайцем между могил, а старший открыл всего крокодила, осмотрел его внимательно, став на колени, потом неожиданно для всех опрокинул мертвую рептилию в яму и продолжил обследование гроба, простукивая его и отдирая кое-где обшивку.

Образовалась небольшая куча свалившихся на него в праведном гневе людей, провожавших крокодила в последний путь. Девушка с венком визжала и топала ногами, уже бежал «родственник» с веревкой вязать хулигана, но после выстрела в воздух из табельного оружия куча распалась, наступила тишина. Стрелявший оправлял одежду, сидя на земле. Карпелов выплюнул сладкую травинку, подошел к нему и помог подняться.

— Я предупредил! — повысил голос Карпелов, видя, как наливаются гневом немолодые, с набрякшими веками глаза.

Подоспевший запыхавшийся напарник стрелявшего развел руками. У журналиста был припасен велосипед.

В машине у кладбища Карпелов показал свое удостоверение, а ему показали записку: «Пикассо хоронят в пятницу утром на Востряковском». Карпелов был немногословен, скупо описал похороны собаки породы доберман по кличке Чико, но ни слова не сказал о задержанном шустром Пеликане. Они расстались почти друзьями, Карпелов шел к своей машине, сдувая с лица пушинки тополей. Подхваченная ветром, взлетела и запуталась нелепым украшением в зеленых листьях засвеченная пленка.

В этот раз допрос Пеликана не был игрой в одни ворота: Пеликан трусил и отвечал на вопросы не так изобретательно. Карпелов заметил, что Пеликан испуган, прошелся сначала по материалу о похоронах собаки. Журналист отвечал спокойно, ничего нового не сказал. Как только перешли к смерти крокодила, Пеликан занервничал, у него вдруг открылось сильное слюноотделение и начался кашель.

Карпелов допрос приостановил, дал Пеликану отдышаться и рассказал, что крокодила Пикассо похоронили, официальные люди из органов присутствовали, потому что опять их кто-то вызвал запиской и использовал для этого созвучие кличек уголовника Пикассо — в розыске два года за подделку документов — и крокодила. Карпелов словно в задумчивости предложил Пеликану такую версию. Молодой журналист решил писать о домашних животных известных людей. Намеченное интервью по поводу одной из собак сорвалось, потому что собака случайно гибнет. Журналисту приходит в голову использовать похороны собаки в определенных целях. А именно: подать материал в таком ракурсе, чтобы любая газета схватила с восторгом. Что может быть интересней, когда на похоронах собаки присутствуют милицейские чины из отделов по убийствам или борьбы с бандитизмом. Карпелов встал и ходил по комнате во время изложения этой своей версии. Подойдя очень близко к Пеликану, он чуть наклонился, заметив, как тот судорожно моргнул, и проговорил тихо:

— А крокодила, я так соображаю, пришлось убить.

Пеликан еще раз моргнул, сильно сжимая веки, но ничего не сказал.

— Ладно, — не огорчился Карпелов, — если бы мне кто-нибудь предложил убить крокодила известного банкира у него на охраняемой даче на Рублевском, представляешь, куда бы я этого человека послал? Но с другой стороны — киллер он и есть киллер. Крокодила, банкира — какая разница. Только вот стоит это такую сумму, которую ты навряд ли бы выложил за свой профессиональный рост. Я тебе предлагаю быстро и ясно рассказать, кого ты уговорил убить крокодила, и сейчас объясню, почему ты должен этим моим предложением с радостью воспользоваться. Это элементарно. Ты устроил эти пакости с записками сам, статья тебе будет о хулиганстве, даже если ты заплатил кому-то за убийство крокодила, ну что ж, может, у тебя к крокодилам особое отношение, на этот счет тебе пришить что-либо вообще трудно, разве что угроза жизни при убийстве крокодила тем, кто был рядом. — Карпелов заметил, что Пеликан слушает его напряженно, чуть приоткрыв рот, удовлетворенно кивнул и сел за стол. — Если тебе мое предложение не подходит, то вариант здесь один. Мой начальник уверен, что в Москве действует банда, дискредитирующая большие чины из милиции, и ты в этой банде как шестерка выполняешь некоторые поручения. Соответственно, статья тут совсем другая, это уже организованная преступность. Думай, хлопчик, думай.