Эратийские хроники. Темный гном (СИ) - Денис Лукашевич

8.

- Давай, ты меня есть не будешь. – Это были первые слова мага, которые услыхал Шмиттельварденгроу после того, как тот отошел от первоначального испуга. – Я невкусный – одни кости да кожа! Да к тому же у меня лишай! Вот тут! – Южанин задрал мантию, демонстрируя довольно неприятную на вид сыпь на правом боку. - Не попусти боги, несварение случится, а в данной местности это чревато!

Цверг не удержался и скосил глаза на мага, и тут же уперся взглядом в расплывшееся на животе красное пятно с белесыми точками мелких чешуек. Такое зрелище никак нельзя было назвать приятным, и Шмиттельварденгроу разом потерял аппетит даже к пустой похлебке, которой его потчевали на протяжении всего пути. Цверг с усилием сглотнул и буркнул в ответ:

- Я тебе и так верю, можно было без доказательств.

Южанин радостно осклабился: понял, что ужин из него откладывался до неопределенного времени.

- А ты ведь и вправду цверг? – Оправившийся от испуга южанин оказался на редкость болтливым. – А я читал, что цверги все вымерли… Ой, извините, я не хотел задеть ваши чувства! Просто во всех источниках написано так. И в «Происхождении темных рас» Уридиса, и в «Истории Горгонада» Маркония. И вид живого и невредимого цверга представляется мне чрезвычайно необычным. Это как… как увидеть живого дракона!

Шмиттельварденгроу постарался, чтобы взгляд его вышел покрасноречивее. Южанин осекся и залился смущенным багрянцем.

- Хм, чего-то меня понесло. И в самом деле. Знаете, у меня просто есть такая плохая привычка. Прям удержаться не могу: слова льются из меня потокам, если дело касается истории Темных войн. Знаешь ли, согласно Гарниоду, ну то, который автор «Темных анналов»... Дхар, я опять начал заговариваться, а ведь мы даже не знакомы! Позвольте представиться, - Южанин поднялся, но невысокий потолок не позволил ему выпрямиться в полный рост: он так и остался стоять, изогнувшись замысловатым образом. – Джалад ур-Малашан, также известный, как Джалад Валантский! Почему Валантский? Все очень просто: я просто родом из Валанта. Дипломированный огненный маг первой ступени. Ну, если быть совсем честным, не совсем первой и не совсем дипломированный — я чуть-чуть не доучился. На почве расхождений во взглядах на морально-этическую сторону магии вошел в небольшой конфликт с преподавателями: старый ретроград все никак не мог понять, что чистое познание без примеси моральных оценок, на которые так падок человек, - единственный и истинный путь развития магических наук. Посему мне пришлось срочнейшим образом покинуть Академию в Джаффе, да и саму Джаффу тоже. Гм, вернее Джаффу меня заставила покинуть угроза моей жизни в лице доблестных воинов славного эмира: к сожалению, предрассудки в нашем мире распространены довольно широко. С тех пор я путешествую по миру и собираю разрозненную информацию по эпохе Темных войн, а также интересуюсь некоторыми аспектами чернокнижия.

- Далековато занесли тебя поиски… - философски вставил цверг, оценивающе осматривая щуплую фигуру Джалада Валантского. Удивительное дело, но словоизлияния южанина даже не слишком утомили цверга. – Лишай также в странствиях приобрел?

- Ну-у-у… - протянул смутившийся южанин. – В моих исследованиях мне довелось вплотную познакомиться с не самыми приятными сторонами человеческого бытия. Но ради той цели, которую я преследую, все трудности и лишения не стоят и черного гроша!

- И что же эта за цель? – Цверг не любил людей, но долго пребывать в одиночестве и без верного друга – самогона не могло даже такое склочное и нелюдимое существо. Черная душа требовала общения.

- О-о-о, это великая цель! – Джалад настолько возбудился, что попытался нервно расхаживать по клетке. Но объем отведенного свободного пространства оказался слишком мал, поэтому южанину пришлось притушить свой пламенный пыл. – Эта цель позволит открыть новые горизонты магии и прогресса! Раздвинуть границы познания до бесконечности! Я хочу, - Южанин перешел на торжественный тон, - возродить темную магию с ее потрясающими способностями! Стихийная волшба изжила себя, стала уделом ретроградов с узколобым мышлением, а новое поколение выбирает чернокнижие!

- В таком случае, новому поколению светит плотное общение с клириками и проживание в Ганалийской долине – это в лучшем случае. А в худшем – костер и полное развоплощение.

- Ради великой цели можно пожертвовать даже своей жизнью! – торжественно заключил Джалад.

Цверг лишь скептически хмыкнул. Фанатиков он не любил еще пуще людей.

- Великая цель?! – Гном оскалился. – Скорее великое заблуждение. Уж поверь мне – я испытал это на собственной шкуре, сражаясь за призрачные идеалы. Все в этом мире очень просто: кровь, грязь и слезы. Самые великие цели добиваются именно такой ценой. Если тебе говорят: я сражаюсь за свободу, значит, он сражается за власть, если сражается за счастье, значит, за свое личное, а остальные пусть летят в самую глубокую бездну. Чернокнижие — это так, пшик, налет пыли. Вот я почти великий чернокнижник? И что же? - Он поднял руки, закованные в железные кандалы. - Из-за них все мои таланты не стоят и пустого шлака.

- Великая цель существует всегда. – Джалад заспорил с еще большим жаром. – Без нее наша жизнь бессмысленна и сера. Мы просто движемся по течению, отдаваясь воле судьбы, но, когда появляется цель, мы готовы бороться и страдать во имя. Я знаю, чего стремлюсь достичь и понимаю, что живу не зря. А ты… Ты просто живешь, слепо движешься из прошлого в будущего, ожидая, когда топор какого-нибудь дикого орка не раскроит тебе череп, или, скорее всего, ты просто не сопьешься!

- Да что ты понимаешь, человек! – Цверг вскочил на ноги. Его лицо пылало гневным румянцем. – Ты учишь меня жизни?! Я прожил два столетия и не видел ничего, кроме смерти и боли, ненависти и злобы. Вот твоя жизнь! Ты едешь на каторгу, в Ганалийскую долину, где будешь гнить заживо, терпеливо снося зверства надсмотрщиков и беспредел старшин. В конце концов тебе выроют аккуратную такую могилку в отвалах шлака рядом с такими же, как ты, неудачниками! Где ты видишь великую цель? Твоя единственная цель – это выжить! Причем любой ценой!

Джалад обиженно набычился, замолчал и отвернулся от цверга. Некоторое время они ехали молча, только слышался скрип колес и редкие переговоры стражи. Серые холмы равнины Горго медленно тянулись по обе стороны каравана, вселяя в душу тягучую как слизь тоску. Цверг немного повозился-повозился, угрюмо проворчал под нос пару ругательств и уставился поверх драного плаща, которым он укрывался, на Джалада.

Маг тоскливо взирал на проплывавшую мимо унылую равнину. Тонкие черты смуглого лица заострились и поблекли. Шмиттельварденгроу недовольно пробормотал пару ругательств в бороду и неожиданно произнес: