Хвост ящерицы. Тайна русского Кёнигсберга - Виктор Хорошулин

– Как вам нынешняя погода? – поприветствовал Майбаха его слуга Петер Вурст, принимая из рук профессора плащ и камзол. – Сейчас я подам вам стаканчик глинтвейна, господин профессор.

Учёный доктор жил один. Супруга его умерла лет десять назад, старшая дочь вышла замуж и уехала в Польшу, а сын служил полевым хирургом в войсках Фридриха II.

– Приходил ли кто-нибудь ко мне, Петер?

– А как же! Прибыл посланник от его сиятельства генерала Суворова. Он передал вам небольшой подарок от губернатора – корзину с великолепной ветчиной!

– Прекрасно. Нарежь немного тоненькими ломтиками и отнеси в мой кабинет.

– Собираетесь работать, господин профессор? – Лицо слуги оставалось в тени, откуда лишь поблескивали белки глаз.

– Нет, я только хочу просмотреть план диссертации Орловского и немного почитать Джонатана Свифта.

В кабинете профессора были плотно задёрнуты шторы, на столе стоял канделябр с горящими свечами. На висевшем справа от окна гобелене был изображён всадник, пытающийся добить копьём спасающегося бегством раненого вепря. Майбах любил этот гобелен и считал его настоящим произведением искусства.

В углу кабинета напольные часы пробили восемь раз.

Тёплый глинтвейн, уютные огоньки свеч, тишина и прекрасные ломтики ветчины сделали своё дело, совершенно расслабленный и умиротворенный профессор задремал…

Разбудил доктора Майбаха посторонний звук. Он открыл глаза и с изумлением обнаружил, что… вилка, находящаяся на столе, слегка постукивает о краешек тарелки, в которой недавно лежали ломтики ветчины. Вилка сама по себе стучала о тарелку!!! А нарисованная на её дне голова копчёного поросёнка вдруг открыла глаза и… состроила мерзкую гримасу! Сердце ёкнуло в груди доктора. «Спокойнее, – машинально подумал он, – не поддавайся… Это всего лишь мираж…»

Он поднял глаза и с ужасом увидел, что всадник на гобелене тоже ожил. Он нёсся прямо на профессора, волосы его развивались на ветру, глаза горели адским пламенем, а копьё нацелилось Майбаху прямо в грудь. Страх, дикий животный страх, который, казалось, невозможно пережить, охватил профессора!

Глава 5. Циркуль и наугольник

Поздним вечером 17 января 1761 года в двери роскошного особняка, расположенного в северной части Королевского пруда, настойчиво постучали.

– Что вам угодно, сударь? – спросил привратник, приоткрыв дверь.

– Я провёл много лет в пути, двигаясь с запада на восток, к солнечному свету, – туманно объяснил путник. – Надеюсь, что я попал к своим братьям, вместе с которыми мы достигнем тех вершин, с коих светлый лик Великого Архитектора будет наиболее близок и ясен…

– Проходите, сударь, – широкоплечий привратник отстранился от дверного проёма, впуская позднего гостя. – И подождите немного. Сейчас господин Вейлис спустится к вам.

Вошедший снял шляпу и стряхнул на пол налипший на неё снег.

– Благодарю вас, – ответил он. – Смею ли я надеяться, что судьба доставила меня в известную всей Европе ложу «Три короны»? – И огляделся.

Обычная прихожая, стол с креслами, справа – дверь, в которой, похоже, оборудовано караульное помещение… На стене, при неярком освещении можно было разглядеть висящие портреты неизвестных персон и чёткое изображение циркуля и наугольника по самому центру.

Привратник пожал плечами и сделал три шага назад.

– Кто там, Густав? – послышался голос сверху и торопливые шаги.

Наконец, в сопровождении слуги, несущего подсвечник с горящими свечами, появился и сам господин Вейлис. Был он большого роста и крепкого телосложения. По сравнению с невысоким гостем, сошедший с лестницы человек выглядел настоящим голиафом. Высокий лоб, сверху на который ниспадала зачесанная набок непокорная седая прядь, мохнатые брови, из-за которых почти не было видно глаз, крупный нос… Не утруждаясь разглядыванием позднего визитёра, важный господин протянул ему свою огромную руку:

– Приветствую тебя, брат…

Тот пожал её по всем правилам масонства, коснувшись соответствующих точек на кисти господина Вейлиса. Он надавил пальцем на третий казанок, показывая тем самым, что сам является Мастером.

– Приветствую тебя, брат!

– О, я вижу, что ты не Ученик, и даже не Подмастерье, – улыбнулся господин Вейлис. – Назови же своё имя и причину появления в нашей скромной ложе.

– Я – подполковник русской армии Александр Суворов, – чётко ответил вновь прибывший. – Мой отец является генерал-губернатором Кёнигсберга и всех завоёванных Россией прусских земель. – Я давно разделяю взгляды вольных каменщиков и не один год являюсь членом петербургской ложи «Три звезды». Я только что прибыл из Санкт-Петербурга и прямиком явился к вам на штаб-квартиру, ибо теперь буду служить в Кёнигсберге и желаю быть своим среди братьев ложи «Три короны»!

– Прекрасно, – произнёс господин Вейлис.

«Рыба заглотила наживку! – мысленно порадовался Суворов. – Сразу, слёту!»

Но он ошибся. Масон не решался распахнуть двери своей ложи даже перед офицером с таким именем, предварительно не проверив его.

– Достойное желание, брат мой. Приходи завтра в это же время. Мы соберём братьев и проведём собрание, на котором представим тебя и примем в нашу компанию. Я же не могу самостоятельно принимать важные для ложи решения, ибо… «обещал и клялся перед лицом Господа Всемогущего и этого достопочтенного собрания…» – тут он сделал паузу и многозначительно взглянул на Суворова.

– «…что буду всегда прятать и скрывать, – нисколько не изменившись в лице, продолжил тот, – и никогда не раскрою тайн и таинств масонства и масонов, которые будут доверены мне сейчас или в любое другое время в будущем…»

– «…кроме тех случаев, когда я говорю о них с верным и совершенным братом после соответствующего испытания или же в достопочтенной и совершенной ложе…»

– «…если меня должным образом примут её братья» (26).

– Прекрасно, брат мой! – воскликнул господин Вейлис. – Теперь я уверен, что могу доверять тебе. Приходи же сюда завтра в означенное время, и мы начнём…

И тут Суворов понял, что проверка вряд ли закончена. Этой же ночью масоны зашевелятся, засуетятся, начнётся сбор нужных сведений… А что, если они узнают о том, что никакой ложи «Три звезды» в Санкт-Петербурге и в помине нет?..

День прошёл в раздумьях и чтении книги «Улыбка Люцифера». Александр Васильевич старался понять, чем привлекло масонство русское дворянство? Почему в масоны записываются офицеры и генералы, графы и князья? Чем, например, прельстило масонство блестящего вельможу князя Николая Репнина? (27) Может быть, Фридрих задумал победить русскую армию, если не на полях сражений, то с помощью тайных масонских лож? Но, если будет побеждена русская армия, что тогда станет с Россией?

За весь день он удосужился поесть всего раз, перекусив ухой и расстегаями.

Когда Суворов вторично появился перед дверью особняка, являющегося штаб-квартирой масонской ложи «Три короны», было уже темно. На небе сияли россыпи звёзд. Возле дома горели масляные фонари, а испуганные кошки таращились на подполковника из тёмных подворотен, по-дьявольски сверкая своими зелёными глазами.

Привратник Густав услужливо отворил перед русским офицером дверь, другой слуга уже ждал его с подсвечником в руках.

– Прошу вас, – шёпотом сказал он и повёл Суворова по коридору.

Было темно, несколько свечей в руках слуги не давали достаточного света, чтобы офицер смог рассмотреть что-нибудь досконально, впрочем, этого и не требовалось. Вскоре они оказались перед массивной дверью.

– Вам – сюда, – с поклоном произнёс слуга и посторонился.

Александр Васильевич толкнул дверь рукой и вошёл в такое же сумрачное помещение. Первое, что бросилось ему в глаза – тускло горящие свечи, расположенные треугольником, стоящие на столе в инкрустированном неразличимыми эмблемами подсвечнике. На большом блюде находились бутылки с напитками, возможно, вином или пуншем, рядом располагались бокалы и тарелки с закусками. За столом восседал человек, видимо, Мастер. На голове его была надета шляпа, тень от которой закрывала лицо. Но Александр Васильевич понял, что роль Мастера играет не господин Вейлис, а кто-то другой. Перед главой ложи лежала раскрытая Библия. На книгу положили циркуль, концы которого были накрыты наугольником. Напротив Мастера находилось ещё два человека, как догадался Суворов, – Старший и Младший Надзиратели, которые имеют своих помощников, Старшего и Младшего Диаконов, при которых состоят Стюарды. Александр Васильевич уже знал, что стол и стул главы ложи располагается к востоку от неё, а Надзиратели рассаживаются на западе и на юге. По обе стороны от Мастера стояли, по меньшей мере, два десятка человек. Это были члены ложи – «братья». На каждом из них был надет белый кожаный передник – запон. Расположиться «братья» должны были по старшинству – в зависимости от степени посвящения.