Солдаты из гранита - Александр Тамоников

Карим Редан сотрудничал с российской разведкой с 2009 года. Его никто специально не вербовал, он сам изъявил желание работать на СВР. На мировоззрение братьев решающее значение оказал их дядя Садык, в начале двухтысячных годов служивший заместителем молодого генерала Мухаммада Фахимхана, советника Ахмад Шаха Масуда, который возглавлял Объединенный исламский фронт спасения Афганистана (Северный альянс). Фронт был создал еще в 1991 году для борьбы с правительственными войсками. После того как просоветский режим был свергнут лидерами фронта, Масуд и Абдул Рашид Дустум вошли в состав нового правительства. Но на страну обрушились полчища талибов. Кабул под их натиском пал. Ахмад Шаху Масуду пришлось срочно возрождать фронт при поддержке России. Созданные формирования остановили продвижение талибов на север, закрепив за собой обширные территории. Тогда Садык познакомился с капитаном Жуковым, ставшим впоследствии одним из старших помощников генерала Володарского. Жуков прибыл в Афганистан как советник и воевал против талибов вместе с афганскими таджиками и узбеками. В одном из боев он вынес с поля боя раненого Садыка. Впоследствии Ахмад Шах Масуд был убит смертником, прибывшим в штаб альянса под видом журналиста, с которыми Масуд часто общался. После похорон легендарного Ахмад Шаха в Панджшерском ущелье 16 сентября 2001 года его место занял генерал Фахимхан, а Садык стал заместителем командующего, альянс воевал успешно. Племянники могли гордиться своим дядей и гордились. Он погиб перед общим наступлением на талибов. После того как в страну вошли Международные силы содействия безопасности в Афганистане, так называемая Западная коалиция во главе с США, Редан понял, что это не те силы, которые ставят целью укрепление и развитие его родины. Еще дядя Садык говорил: Афганистану для развития нужна Россия. И России нужен мирный, спокойный Афганистан. Он рассказывал и о капитане Жукове, спасшем ему жизнь. Уже будучи лейтенантом ГУНБ, Карим Редан узнал, что в российское посольство прибыл Сергей Петрович Жуков. На него, тогда майора безопасности, он и вышел с предложением сотрудничества. Оно было принято. Редан ни разу не пожалел о сделанном шаге, так как на его глазах устанавливали порядок американцы, и он видел, что все это показуха. Ни американцам, ни другим странам НАТО мирный Афганистан был не нужен. Международные силы, несмотря на борьбу с душманами, фактически поддерживали их. Уж он, как офицер Главного управления национальной безопасности, был в курсе проводимых под прикрытием ISAF мероприятий, если так можно назвать операции по вооружению «Талибана», поощрению развития все большего количества заводов по производству наркотиков и переправки крупных партий через Таджикистан в Россию. Поэтому его не мучила совесть. Он не был предателем, он был патриотом своей страны, как и младший брат Алим, внедренный в террористическую организацию, а сейчас, как оказалось, во всемирную паутину ИГИЛ.

Передав сообщение военному атташе российского посольства, Карим вернулся в управление.

Атташе посольства России в Афганистане, подполковник Леонид Борисович Сомов, получив сообщение Редана, тут же связался с генералом Володарским, начальником антитеррористического управления, указом президента России назначенного руководителем всех мероприятий спецслужб по недопущению расширения влияния ИГИЛ в Афганистане.

Генерал-полковник ответил лично и без промедления:

— Добрый вечер, Леонид Борисович.

Володарский мог позволить себе говорить открытым текстом, так как связь осуществлялась через специальные спутники импульсной, защищенной связи.

— Здравия желаю, Александр Михайлович.

— Судя по твоему звонку, у тебя есть новости.

— Есть, товарищ генерал-полковник.

— И, конечно же, добавишь: одна плохая, другая очень плохая, с какой начать, да?

— Никак нет, новость одна, оценить ее предстоит вашим специалистам.

— Слушаю тебя.

— На меня вышел Карим.

— Вот как? Значит, что-то серьезное, мы не задействовали его последний год. Что он передал?

Сомов доложил суть переговоров с подполковником Реданом.

— Так, — проговорил Володарский, — значит, Карим сбросит информацию в 22.00?

— Так точно!

— Ты вот что, подполковник, сразу же переправь ее в закодированном виде в Москву. Офицеры технического отдела будут ждать. Посмотрим, что передал Карим. Но не мелочь, уж точно. Ради мелочи он не стал бы выходить на контакт.

— Так точно.

— Как в Кабуле, Леонид Борисович?

— Тепло, днем жарко, сейчас терпимо.

— А в Москве второй день дождь, и холодно, всего пять-шесть градусов.

— Я бы с удовольствием поменял кабульскую теплую погоду на непогоду в России.

— Это понятно, но каждый должен быть на своем месте. Вот и ты сегодня задержись в кабинете, после отправки сообщения Карима, возможно, придется реагировать в экстренном порядке.

— Как обычно. У нас по-другому не бывает.

— Здесь я с тобой согласен. В общем, жду информацию. Не прощаюсь.

— До связи, Александр Михайлович.

Военный атташе отключил аппаратуру, прошел в жилой корпус, у него было время для отдыха.

Генерал-полковник Володарский после сеанса связи с Кабулом позвонил в Службу внешней разведки, генерал-майору Каманину. Володарскому недавно присвоили очередное звание, Каманин тоже был представлен, но его присвоение перенесли на февраль, чтобы на День защитника Отечества прикрепить к погону вторую золотую звезду.

— Здравствуй, Александр Михайлович, богатым будешь. Или я буду, не разбираюсь в приметах. Только что сам собирался звонить тебе.

— Значит, оба будем богатыми. Хотя вряд ли. Ладно, зачем хотел позвонить?

— Хотел, но позвонил ты, тебе и отвечать.

— У меня пока ничего особенного нет, кроме того что на связь в Кабуле неожиданно вышел Редан.

— Начальник отдела ГУНБ?

— Да. Но информацию, что он сбросил, я получу только после 22.00. Вот и хотел узнать, у тебя что-нибудь новое по Афгану есть?

— Есть кое-что, Александр Михайлович. Получена информация агентуры в Пакистане. По данным агентов стратегического внедрения, у селения Наваруст, можно сказать, в самом селении, которое расположено недалеко от Пешавара, появилась колонна из шести машин, двух внедорожников, вооруженных пулеметами, и четырех грузовиков, два из которых тентованы, и тенты запломбированы. С колонной прибыли сорок девять человек, сорок из которых, судя по поведению, новобранцы. Интересный факт, у них форма и знамена ИГИЛ. Старший отряда — некий Наджиб Кадери, с ним опытные бойцы. Стоянка, очевидно, временная. Командир отряда постоянно выходит на связь с неустановленным абонентом в Афганистане. Примечательно то, что от Наваруста идет прямая дорога к Хайдарскому проходу и далее к Джелалабаду, а оттуда можно попасть в любой район страны. Агенты также отмечают посещение Наджибом Кадери начальника пакистанского погранотряда, заставы которого контролируют в том числе и проход.

— И что все это, по-твоему, означает? — спросил Володарский.

— «Духи» однозначно собираются в Афганистан, но кого-то или чего-то ждут. Непонятно, зачем перебрасывается неподготовленный отряд. При желании эмиссары ИГИЛ могли нанять в Пакистане сотни профессиональных наемников, а набрали молодых, необстрелянных.

— Если бы мы, Георгий Алексеевич, знали, что на уме у террористов, то давно бы уничтожили их, — вздохнул Володарский.

— Это так, но нет ничего хуже «непоняток». Терпеть не могу, когда ситуацию запутывают до предела.

— Гораздо хуже, если без предела. Но ладно. Информацию принял. Посмотрим, что скинул Карим. Возможно, его информация прояснит ситуацию и со странной колонной в Наварусте.

— Ты тогда позвони мне.

— А разве домой не поедешь? На квартиру я позвонить не могу, сам понимаешь, секретность.

— Я задержусь, тем более что у меня еще полно дел. Сегодня на связь должны выйти ребята из Сирии и Ирака. А информацию оттуда надо рассматривать немедленно.

— Понятно, хорошо, Георгий Алексеевич, я позвоню. До связи.

— До связи, товарищ генерал-полковник.

Володарский положил трубку и по внутренней связи вызвал помощника капитана Власова.

— Слушаю, товарищ генерал-полковник, — ответил тот.

— Тебе придется задержаться. И найди Жукова, он тоже будет нужен.

— Понял.

— Еще позвони в столовую, пусть на троих приготовят ужин на 20.00.

— Ужинать будем в столовой?

— Да.

— Понял, выполняю.

— Послушай, Гена, тебя жена еще из дома не выгоняет?

— Нет, но ситуация близится к этому.

— Да, не повезло нашим женам. Ладно, заказывай ужин, найди Жукова и можешь съездить домой до 21.30. Так что заказывай две порции. В 21.40 быть в управлении.

— Разрешите остаться, Александр Михайлович? Я лучше в управлении побуду.