Один за всех - Григорий Максович Крошин

— Давай приступим к первой стадии, а? — почти застонал я от голода.

— Но для этого, — каким-то чужим голосом возразила мне жена, — помещение кухни должно быть светлым, стены на высоту до 2 метров должны быть выложены белыми керамическими плитками…

— Но на голодный желудок я их вряд ли выложу… Что же делать?

— Я пока подсчитаю калорийность, а ты сходи-ка в магазин и купи продуктов: дичи, спаржу, артишоков… Спроси только у продавщицы, сколькими дробинками эта дичь убита.

— А это еще зачем?

— Ну, вот в книге «Рецепты французской кухни» пишут, что если дичь убита одной-двумя дробинками, то…

— Какими дробинками?! Ты что, не знаешь наш универсам? Пока я буду выяснять про эти дробинки, я вылечу из магазина, как эта дичь… А зачем тебе понадобились какие-то артишоки?

— Ну, темный ты человек!.. Я хочу сделать вот этот рецепт — артишоки отварные с голландским соусом: перед подачей на стол артишоки осторожно перевернуть донышками кверху… Наверно, ужасно вкусно!

— А вот в другой книге, — вспомнил я, — про эти самые артишоки черным по белому написано: «Эти богатые витаминами овощи у нас, к сожалению, не выращиваются».

— Да… Чему же верить? И может быть, мы вообще зря с тобой коллекционируем поваренные книги? Может, лучше сбегаю я к Софье Павловне из 53-й квартиры и спишу пару ее рецептов, а?

— Ты, наверное, права, — прошевелил я голодными губами. — Но пока… сделай лучше по-быстрому свои биточки и свари супчика. Хоть из пакета…

…Мы отложили поваренные умные книги и через какие-нибудь пятнадцать минут уже сидели за столом. Часы пробили полночь. Есть уже не хотелось, но надо было. Я придвинул к себе суп и…

— Подожди! Что ты делаешь?!! — вдруг спохватилась жена. — Ты что, забыл? «Суп из тарелки нужно зачерпывать по направлению к себе, набирая неполную ложку, так, чтобы можно было донести ее до рта, не пролив ни капли»!

— Ну, что ты, дорогая, конечно, помню, — успокоил я жену. — Но ты упустила самое главное — «ЛОЖКУ ПОДНОСЯТ КО РТУ ЛЕВОЙ ЧАСТЬЮ ПЕРЕДНЕГО КРАЯ»…

…ЧТО ХОРОШО ЛЕЖИТ

Как это еще нередко случается, в редакцию пришло письмо. Жаловалась работница молокозавода на вопиющую несправедливость, просила ей помочь. «Работаю на заводе я уже почти шесть лет, — писала она, — имею несколько почетных грамот, благодарностей, ценных подарков. Никаких нареканий по работе, никаких нарушений трудовой дисциплины. И вдруг, ни с того ни с сего, меня увольняют! Представляете?!.»

Честно говоря, до этого момента совершенно не представляем, как можно уволить такого достойного работника. Читаем дальше: «…Представляете?! Впервые в жизни задержали меня в проходной с одной бутылкой сливок!»…

Вот, оказывается, в чем дело: столько лет работала, ни разу не попадалась, ни с одной бутылкой, а тут вдруг — на тебе! Попалась. Не повезло человеку.

И далее бывшая ударная работница с гневом клеймит позором своих подруг-сослуживиц, которые, оказывается, «и заслуг таких, как она, не имеют, и крадут у государства систематически и не меньше чем по 2 (две) бутылки»— и ничего! Она так прямо и пишет: «Таких работниц близко к заводу нельзя подпускать — они рассчитывают в первую очередь не на честный заработок, а на хищение!» А вот наш автор письма — это, конечно, совсем другое дело: она рассчитывает в первую очередь на честный заработок. И только во вторую очередь — на нечестный…

Но что же тут можно посоветовать? Чем помочь? Уйти с этого несправедливого завода? Например, в овощной магазин? Но кто же может дать стопроцентную гарантию, что и в этом овощном среди всяких благодарностей и подарков по привычке вдруг не захочется чего-нибудь этакого, бесплатного… ну, к примеру, одной (всего одной!) банки томатного сока или одного-единственного — не о чем говорить! — пучка редиски?!

И потом, как тут различить, кто на что рассчитывает в первую очередь: на честный заработок или на хищение? Вот вы, бывшая работница молокозавода, как прикажете определять эту границу: попался с одной бутылкой сливок раз в неделю — значит, честный человек, с двумя бутылками — расхититель, а если шел через проходную с тремя и не попался — просто молодец, так, что ли?!.

И еще вот что. Хорошо вам, вы работали на молокозаводе, где тут и там вам на глаза попадается нечто соблазнительное, такое, что, как говорится, плохо лежит. А каково другим работникам? Тем, к примеру, у которых на рабочем месте как нарочно все лежит хорошо? И, кроме того, нет под рукой ничего этакого соблазнительного, кроме разве что коробки скрепок артикула 623 или простого карандаша фабрики имени Сакко и Ванцетти. Им-то, беднягам, как быть, на что рассчитывать в первую очередь, а на что— во вторую?

Можно было бы, конечно, для эксперимента предложить поменять вас местами. Но дело-то все в том, что, если говорить серьезно, по-настоящему честный человек, каких у нас подавляющее большинство, он ведь и на вашем молокозаводе никогда не возьмет ни бутылки, ни этикетки. А нечестный, наоборот, и в самых что ни на есть невыносимых условиях — в окружении лишь скрепок и карандашей — изыщет все же, что плохо лежит, и попадется-таки в проходной с кульманом за пазухой…

Вы, конечно, замечали, читатель, что в некоторых столовых все вилки, ножи и ложки аккуратно продырявлены? Подумаешь, некрасиво! Зато есть некоторая гарантия, что не пропадет. Ну в самом деле, кому захочется брать себе домой такую безобразную вилку или столовую ложку? И потом стоит подать такой прибор на стол — сразу же видно, что это инвентарь диетической столовой номер такой-то…

…А в курительной комнате одного очень уважаемого культурно-просветительного учреждения в первый день его открытия на низеньких столиках, окруженных удобными кожаными креслами, «хорошо лежали» красивые хрустальные пепельницы. В первый день… В следующий раз я попал в это учреждение недели через две: только на одном из столиков уцелела пепельница. Администрация каким-то чудом успела прикрепить ее к столу проволокой…

…А не бросалось ли вам, читатель, в глаза, что утром в автоматах с газированной водой еле помещаются стаканы, некоторые стоят даже наверху автомата, а к вечеру образовывается здесь длинная очередь — автоматы вроде все работают, но… стакан на всех один…

Можно было бы, к сожалению, и дальше продолжать примеры того, как кое-где иногда еще встречаются отдельные маловысокосознательные граждане, считающие, что общее — это ничье. Мы бы, между прочим, могли даже при желании назвать точные географические координаты, имена и фамилии и бывшей работницы того молокозавода, и других подобных граждан, так