Премудрость нашего спасения - Святитель Симеон Солунский

Помазуя принявшаго уже крещение, архиерей говорит так: печать дара Духа Святого, аминь, показывая при этом, что помазание есть знамение Христово, так как и помазуется новокрещеный крестообразно, – и преподает дар Святого Духа.

Крещеный и помазанный имеет в себе, в возможности, все Божественные дарования, которые открываются в нём в то или иное время, смотря по тому, насколько он очищает себя и становится достойным действования в нем даров Божиих, за исключением, впрочем, одного лишь Божественного священства. Ибо оно, как особенный дар и исключительное дело Божие, даётся рукоположением. И никто, хотя бы даже чудотворец, не совершит без рукоположения ничего священнического.

Тогда как совершать исцеления, и пророчествовать, и быть чистыми по телу и мыслям, и вести жизнь истинно девственную, и молиться постоянно и неотступно, и пламенеть, и одушевляться Божественной любовью, и удостоиваться Божественных озарений и откровений священных, и таин, и созерцаний Небесных, и делаться почти подобными Ангелам – всего этого и без рукоположения, по благодати крещения и миропомазания многие имели возможность достигнуть и достигают, и удостаиваются всего этого. Но довольно об этом.

Перед помазанием, после крещения, когда крещаемый облачится в одежду, которая благословляется архиереем, он возносит благодарение Богу, прославляя Его за спасение возрождённого водою и Духом. Потом молится о том, чтобы Господь удостоил крещаемого святого помазания и через него – дара и освящения Божественного Духа. Ибо через божественное миро крещаемый является святым и запечатленным Христу, предметом попечений для Ангелов, а для врагов неуловимым, если только будет бодрствовать.

Молится также священник и о том, чтобы крещаемый сподобился причастия Таин и не был уже чадом плоти, но чадом Царства Божия.

После помазания – я разумею всесвятое миро – архиерей постригает крестообразно волосы на голове крещаемого, отчасти в знак того, что главой своей он имеет Христа и что должен молиться с непокрытой головой, как и Павел учит[74], а вместе с тем – полагая на нём как бы некую печать. Потому и постригает крестообразно, чтобы крещаемый отверг всякий лишний помысел. А поскольку и каждый верный должен удаляться от всего лишнего и не необходимого, постольку и монахи постригаются так же.

Кроме того, волосы крестившегося приносятся Христу как начаток и жертва от человеческого тела, ибо они – словно бы воскурение <фимиама> от всего тела.

Потом крещеный, помазанный и постриженный облекается в хитон и принимает на голову кукуль, называемый также шлемом: первый – в знак незлобия и детской невинности и чистоты, а второй – в знамение покрова Божия и хранения чувств (ибо большая часть чувств сосредоточена в голове). Затем он надевает поверх белую одежду, называемую также анаволий, как символ Божественного Света и ангельской чистоты, ибо крещёный стал сыном света и всецело нескверным и чистым.

Приняв таким образом благодать через священнодействия, он стоит перед купелью и, если достиг разумного возраста, сам держит свечу в знак и во славу Божественнейшего Света. За младенца же свечу держит восприемник.

Между тем церковные песнопевцы поют Елицы во Христа крестистеся. А архиерей, совершает ещё и прочие молитвы: он молится о том, чтобы крещёный сохранил крещение нескверным и печать неизгладимой, и чтобы пострижение послужило утверждению чувств его, и о многом другом во спасение его.

Потом, прославив Бога, радостно берет крещёного за руку и, в сопровождении восприемника составив лик, как бы сликовствуя и сорадуясь вместе с Ангелами, обходит три раза вокруг купели, радуясь о духовной Матери и о Рождённом от Неё силой Божественного Духа. При этом архиерей поёт вместе с певчими Елицы во Христа крестистеся.

Затем, когда певчие поют псалом Блажени, ихже оставишася беззакония[75], он, идя перед крещёным, приводит его к жертвеннику и там преподает <великое> и страшное Причастие.

В том-то и цель всех Таинств, чтобы, освободившись от заблуждения и греховной нечистоты и сделавшись чистыми и запечатленными Христу в Святом Духе, мы причастились Плоти и Крови Самого Христа и тесно соединились с Ним. Об этом и устами пророка говорит Он: вселюсь в них и буду ходить в них[76], и Сам об этом молится к Отцу, говоря: чтобы они были едино, как и Мы[77], и: Я с вами во все дни до скончания века[78]

Ибо через Таинства Господь будет с нами невидимым образом, пока не откроется… как Он есть, как говорит возлюбленный ученик Его[79]. Ради этого Он и воплотился от Девы, чтобы соединиться с нами. Ради этого Он и распялся, и пролил за нас кровь, чтобы мы соделались причастниками Его. И Святые

Тайны в священнодействии Он преподал прежде Креста для того, чтобы быть с нами и чтобы мы были причастниками Его как теперь, так и в будущем веке. Он сделал это и для того, чтобы все мы соделались общниками благ Его по Его желанию.

И Отец Его так возлюбил мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную[80]. А как дети причастны плоти и крови, то и Он также воспринял оные[81] ради того именно, чтобы мы имели общение с Ним, ибо, как снова говорит возлюбленный ученик, Он есть истинный Бог и жизнь вечная[82]. Ему – истинному Свету – слава во веки. Аминь.

Преподав крещёному причастие, возблагодарив Спасителя, сделав отпуст и благословив крещёного вместе с восприемником, архиерей отходит. Крещёный же возвращается домой, а перед ним идут со свечами, так как он сделался уже сыном Света. Предшествующие ему поют: елицы во Христа крестистеся, ибо крещёный облекся во Христа, и Христос изобразился в нём, и благодать Духа вселилась в него.

Крестившийся обязуется молиться и носить священные одежды, именно: кукуль и анаволий, называющийся также емфотион (просвещение) и прежде составлявший особую одежду, которую просвещённые надевали сверху до седьмого дня, ради святого помазания, и обязуется совсем не омываться, вытирая, как прилично освященному, руки этими же одеждами. А после седьмого дня, которым знаменуется завершение этой седмичной жизни, он должен прийти в храм к иерею и от него принять омовение. Иерей со священными молитвами омывает его губкой и водой в тех местах головы и рук, где он был помазан святейшим миром, а другие части тела омывает сам крещёный в благоприличном месте, дабы что-нибудь от тех святынь – воды крещения и мира, упав, не было попрано ногами.

Потому-то крещеные взрослые должны получить от иерея и наставление о хранении себя, о молитве и хождении в храм. Так же как и об очищении себя <от грехов> и постоянном причастии Таин, ибо в этом-то существенно и заключается жизнь христианина.

Если же крещаемый – младенец, то должна быть предупреждена его мать: ей должно быть внушено, чтобы она после седьмого дня принесла младенца для омовения его священником, а потом сама омыла всё его тело, а воду вылила в благоприличном и чистом месте. Кроме того, она должна тщательно вымыть и одежды, в которые одет был младенец в продолжение семи дней.

Младенца же обязана постоянно приносить приобщаться Тайн, ибо таким образом лучше он будет сохраняем и взращиваем Христом.

Причастием не следует пренебрегать, по примеру некоторых, неразумно новомудрствующих и в этом, и не следует отлучать детей от него. Дети, говорят они, не знают, чему делаются причастниками. Ах, какое неразумие и какая странная мысль! Зачем же после этого ты и крестишь? Или для чего помазываешь миром?

Впрочем латиняне, как известно, и не помазывают при крещении, и всё это у них делается несогласно со Вселенской Церковью. Православный же сам, по вере, приводит младенца к Богу и через верного восприемника совершает обеты, и крещаемый младенец возрождается для Царства Небесного, и помазывается миром, и освящается, и, если умирает, наследует Царство Божие. Таким же образом пусть он приводится через верного и ко Причащению. Ибо оно даёт жизнь вечную.

Как не возродившийся водою и Духом не может войти в Царство Небесное, так и не ядущий Плоти Сына человеческого, по словам Самого Господа[83], и не пиющий Крови Его, не внидет в живот вечный.

Устно передав вам кратко и по мере сил о божественном крещении, я и написал вам возлюбленные об этом. И принять это надобно по мере сил. Высшего же учения ждите от тех, которые более меня возвысились в вещах божественных. Ибо мы, скудные, написали это для вас ради только вашей просьбы, а также для некоторых, может быть, не совсем уяснивших себе и не вполне понимающих значение того, что совершается в священнодействиях. По этой же причине мы будем говорить вам и о прочих Таинствах, как вы просили.