Инквизиция - Павел Блинников

Знание перемещалось по России и искало неудачу. Искало места, где людям не везет, причем, не везет по-крупному. И в России таких мест предостаточно. Вот в небольшой деревне какая-то старуха навела сглаз на золовку. Вот мама прокляла собственную дочь. Это уже Воронежская область, там он когда-то родился. Его взор бежит чуть южнее и видит Ростов-на-Дону. Ему не нравится какой-то странный темный купол, нависший над городом, но Ростов — не его проблемы. Сегодня ему сообщили, что туда направили какого-то молодого инквизитора, вот пусть он и разбирается. Но все это, так сказать, случайность. И бабка, и та женщина сделали черное дело неосознанно. Просто у них появилась такая вероятность, и они ей воспользовались. Вероятности. Так Михаэль назвал основу колдовства. Как он тогда объяснил, вероятности бывают трех типов, и если ты смог добыть нужную вероятность, сможешь сделать и так, чтобы событие случилось просто по твоей воле. Андре так и не понял до самого конца, но суть в том, что есть вероятности единички, вероятности двойки и вероятности тройки. Они каким-то образом связаны с пространством, временем и объектом. Самые могущественные вероятности — единички. Если у тебя есть вероятность один, ты можешь притворить в жизнь практически все, что возможно. Собирать их можно разными способами, и тогда Михаэль показал ему самый честный. Надо наполнить жизнь событиями, причем, свершено бессмысленными, и тогда удастся накопить нужные вероятности. Но в тот раз Михаэль просто водил Андре за нос. Колдуны вроде него, как правило, собирают вероятности не так. Они просто воруют их у людей. Правда, чтобы воспользоваться этим способом, надо быть полноценным колдуном, потому что, чтобы украсть у кого-то его вероятность, надо затратить собственную. Есть, наверное, и еще какие-нибудь факторы, все же вряд ли Михаэль рассказал ему все. Но, если честно, Андре это не интересовало. Так или иначе, колдуны крали удачу у людей, и неважно, каким способом они это делали.

Андре продолжал исследовать страну. Вот его взор достиг Москвы. Именно там он пережил самые ужасные часы в жизни. Именно там он стал инквизитором. Но что это? Вроде как вспышка желтого света. Но последствий колдовства вроде нет. Неудачи, конечно, преследуют жителей Москвы, но их уровень допустимый. С тех пор, как умер Абдула, никто так и не решился занять этот участок земного шара. И во многом этому способствовал Андре.

Он отключил Знание, достал сигарету и прикурил. Посмотрел на часы — два дня. Значит, надо собираться. Скоро прилетят Кузьма с Украины, и Коля из Сибири. Они должны помочь ему устранить колдунью, за которой Андре охотился уже два года.

Глава 5

Наталья полулежала на красивой старинной софе изумрудного цвета. Это — подарок бывшего директора Эрмитажа, коего сняли за кражу экспонатов. Однако в шикарной пятикомнатной квартире на Невском Проспекте найдутся и другие эксклюзивные вещи. В основном картины, но на стене висит погребальная маска Египетского фараона из чистого золота, а вон какой-то большущий кубок с хоккеистом на крышке, или вот чесалка для спины из слоновой кости. Наталья не помнила, что за фараон смотрит со стены на ее кровать, не имела представления, по какому поводу выигран кубок, не ведала, чьи спины чесала слоновья головка из серебра, как не знала и художников большинства картин. Вместо висевших на стенах экспонатов, перед глазами колдуньи представали пачки денег. Чем пачка толще, тем привлекательней шедевр. Но не только предметы квартиры стоили дорого. Конечно, квартира на Невском — это уже богатство, а тем более, пятикомнатная, но ее дизайном занимались лучшие дизайнеры со всей планеты, а это значительно повышает цену. Сейчас в квартире преобладает зеленый цвет, но шторы резко-оранжевые, что создает удивительный контраст, хотя, в прошлом квартира перекрашивалась раз сто — хозяйка любила перемены. Единственное исключение — спальня. Там радуют глаз оттенки белого и розового — это цвет волос и тела Натальи. Дизайнер, делавший последний ремонт, определенно был гением. Огромная кровать покрыта превосходным розовым одеялом, отороченным писцовым мехом, на потолке нависает искусная лепнина, изображающая животик и пупок женщины, оттуда свисает люстра каплевидной формы матового цвета. Пол устилает ковер, где работящие ткачи Персии, изобразили розовый глаз хозяйки. Обои тоже необычные и фактически являются мехом сотен убиенных белых ласок. Это должно символизировать прекрасные белые волосы женщины. И, как бы разрезая идиллию розово-белого, по полу рассыпаны лепестки роз. В тусклом свете, льющемся из окна, они выглядят каплями крови. Лепестки свежие, хозяйка каждое утро рассыпает их сама. Уж чего-чего, а в розах у нее недостатка нет. Вот и совсем недавно принесли десять корзин, с сотней цветков в каждой. К вечеру приходил специальный человек и увозил их на рынок. Денег Наталья за это не получала, но это забавно, что розы, предназначенные для нее, иногда покупают дважды и они возвращаются к ней.

Наталья держала в изящных руках сигарету, насаженную на розовый мундштук. Она неспешно курила и смотрела на розы. Если она все правильно понимала в мужчинах, позвонить ей должны с минуты на минуту. Наверняка Борису доложат, когда ей принесли цветы, он позволит ей понаслаждаться ими какое-то время, но не слишком долго, а потом, позвонит. Надо ведь застать девушку в тот момент, когда эмоции от подарка еще свежи, а счастье так и хлещет из всех пор… Вот только закавыка — от таких подарков Наталья не собиралась писать кипятком. Ее интересовали более дорогие вещи. Вот, допустим, в прошлом месяце ей подарили яхту. Вот это хороший подарок — продав ее, Наташа положила на банковский счет десять миллионов долларов. А мишура пусть достается молодым дурочкам.

Наталья по праву считалась одной из самых красивых женщин Санкт-Петербурга. Никто не осмелился бы дать ей пятьдесят лет, что она прожила на этом свете. На вид это женщина лет тридцати, или тридцати пяти, излучающая сексуальность и опытность. Такие женщины, как правило, учительницы в постели для молодых любовников, или путеводная нить для опытных. Ее нельзя назвать красавицей на все сто процентов — лицо не имеет изящества древнегреческих богинь, а тело, пожалуй, чуточку пышней, чем требовали французские модельеры от манекенщиц. Но в ней как будто притаилась какая-то совершенно безумная изюминка. Неестественно белые волосы свидетельствуют о некоторой пассивности в постели, пухлые губы хотелось слегка прикусить, а розовые глаза наполнены первородной животной похотью. Нежный бархатный голос сводил с ума и шелестел, как кашемир, доводя до крайней степени возбуждения. Пышная грудь вздымалась под тонким пеньюаром и под ней проглядывали соски, никогда не знавшие губ ребенка. Пусть Наташа не совершенна телесно, зато идеальна в своей сексуальности.