Амамутя. Путь огненного бога - Сергей Саканский

– Да незачем, – сказала Делла.

– Какие же мы будем тогда исследователи?

Она помолчала, испытующе поглядев на Ивана, покусывая губы, явно борясь с решением: сказать или не сказать? Наконец все же сказала:

– Никакие мы с тобой не исследователи.

– А кто же мы?

– Собиратели.

– Да? И что же мы собираем – местные грибы?

– Местные амулеты, – она быстро сорвала с запястья браслет и швырнула на стол, Иван перехватил его.

– Я уже видел подобное, – сказал он, перебирая, словно четки, плоские камушки.

– У матери, как я понимаю?

– Ну да. Все они сгорели, конечно.

– Не все.

– Я что же – буду тебе врать?

– Не будешь, я уже достаточно узнала тебя… Дай руки! – она вдруг метнула над столом свою, длинную и узкую, словно змея.

Иван недоуменно протянул раскрытые ладони.

– Переверни.

Он сделал это, блеснув печаткой перстня.

– Как ты думаешь, что это за камушек?

– Да неужели? – он с недоумением воззрился на довольно большой прямоугольник черного обсидиана, вправленный в серебро.

– Как это уцелело в пожаре?

– Никак. Мать заставила носить меня этот перстень на шнурке, вроде нательного креста.

– Вместо креста! – воскликнула Делла.

– Это символ? – помолчав, спросил Иван.

– Еще какой!

– Объясни.

– Не могу.

– Тайны от меня?

– Вовсе нет. Потому что я сама не знаю, что это такое.

Иван с недоумением разглядел свою печатку. Мать наказала носить ее на шее, пока его пальцы не вырастут, затем – надеть на безымянный правой руки, а когда женится, водрузить на его место обручальное кольцо, а печатку перенести на левую руку.

– Снимай, – тихо, но веско приказала Делла.

Иван повиновался, подумав, что совсем не по-мужски спорить с девушкой о таком пустяке… Впрочем, и не о пустяке вовсе, как выяснилось через несколько секунд, когда Делла схватила со стола нож и ловко выковыряла камень, изуродовав серебро.

Он и теперь не стал дергаться: с молчаливым любопытством смотрел на Деллу, которая, нетерпеливо отщелкнув лупу, разглядывала камень.

– Есть! – резюмировала она, блеснув зубами.

Иван вытянул шею, выглядывая, что это там такое «есть».

– Буква, – уточнила Делла.

Действительно, на нижней, прежде скрытой части камушка был выгравирован крошечный знак. Иван взял в руки и рассмотрел его ближе. Это было похоже на дерево, на двух ветвях которого висели крупные плоды. Иван уже где-то видел подобное, но вспомнить не смог…

Глаза девушки сияли. Она бесцеремонно развязала (просто разорвала узел зубами) свой браслет и рассыпала камни по столу.

– Смотри: буквы есть на всех камнях! – сказала она значительно.

Иван перевернул несколько. И вправду: на каждом камне был высечен причудливый знак, причем, только с одной стороны (вторая была просто иссечена неровными полосками. Причуда была в том, что перстень Ивана как раз не демонстрировал, а скрывал знак, и он всю жизнь думал, что эти асимметричные полоски – и есть лицевая сторона камня, проецирующая какой-то национальный узор.

– И что это значит?

– Не имею никакого понятия. Но такие камушки должны быть у многих угрешей. Если не у всех.

Она достала из сумочки маленький замшевый мешочек и высыпала оттуда еще несколько камней в общую кучу.

– Это я добыла раньше. Выпросила у угрешей-москвичей.

– Эй! – вскрикнул Иван. – Ты ж все смешала. Теперь и мой камушек потерялся, и твои тоже.

– Не нервничай! – огрызнулась Делла.

– Ну, и где теперь мой камень? – чуть ли не плаксиво произнес Иван, двигая пальцами элементы на столе.

Делла взяла один из них и отщелкнула его в сторону.

– Узнаешь?

Иван посмотрел:

– Да, вроде, мой…

– Вот и хорошо. Дело в том, что я знаю наизусть все эти камни. Потому что это все не просто так. На моем браслете, например – вполне определенная надпись.

Она принялась выщелкивать из кучи некоторые камушки. Иван любовался ее пальцами, думая о том, что все же не всегда они будут спать в разных койках, и не останутся просто друзьями «не разлей вода».

Тем временем Делла разложила горсть камушков линией, в которой Иван автоматически насчитал тринадцать символов. Сказала:

– Вот в таком порядке они и болтались на кожаной полоске, когда вещицу мне подарила бабушка.

Знаки были странные, иные напоминали латиницу, иные – какую-то китайскую грамоту. Иван заметил только, что один и тот же знак повторялся дважды: на второй позиции и в конце «строки».

– Никогда не видел таких букв.

– Это не буквы, – сказала Делла. – Это иероглифы. Частично – идеограммы.

– В чем разница?

– Иероглиф может быть словом или слогом. Идеограмма – это понятие. Вот, видишь, кружок с лучами. Что это, как думаешь?

– Солнце.

– Разумеется. Либо солнце, либо он сам, потому что Амамутя на языке угрешей и означает – Солнце. А вот этот знак, похожий на дерево, что на твоем камне?

– Дерево, разумеется.

– А вот и нет. Этот иероглиф, и он означает «жизнь». В нашем языке изначально были смешаны два способа записи. Это уникально, и я не знаю, почему так случилось. В том-то и загадка древней письменности народа угреш.

– Большой однако вопрос. Меня волнует чуть менее важная мелочь. Зачем это мать наказала носить мне всю жизнь эту «жизнь»?

– Не известно. Спросить не у кого. Возможно, твоя жизнь имеет какую-то особенную ценность для угрешей. Но то, что написано у меня, что дала мне бабуля, я расшифровала давно. С этого и началось мое изучение родного языка.

– И что же тебе наказала бабуля?

– Скорее, это был наказ, данные ей самой старшим предком. Кому он был адресован изначально – неведомо мне.

Делла перевела надпись, поочередно прикасаясь кончиком пальца к камушкам. Справа-налево, как оказалось, следовало читать письмена угреш.

– Молодость свою отдай свету, и пусть солнце возьмет, чтобы вернуть обратно, молодость твою, – проговорила она.

Голос ее звучал глухо и слабо. Иван почувствовал, что девушка изрядно волнуется.

– Думаю, что ты все же подозреваешь, что эти слова обращены именно к тебе, – сказал он.

– Я просто боюсь этого. Вот почему и не хочется верить.

Иван немного поразмыслил над текстом, но не нашел ни малейшего намека на то, что он значит.

– Подумай, – сказал он. – В жизни твоей матери или бабушки, или кого-либо из прямых родственников было что-то такое… Нечто, к чему можно привязать эти слова.

– Уже многажды думала. Ничего. Абсолютно ничего такого мне неведомо.

– Значит?

– Значит, это обращено ко мне, – проговорила Делла упавшим голосом. – И эти события должны произойти в моей жизни.

Первая ночь на катере