Последняя война (с иллюстрациями) - Кир Булычев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Потом осмотрели остальные помещения. Снежина удивилась несхожести таких знакомых вещей, как плита, кастрюли, стулья, будто изобретатель долго ломал голову, как бы сделать их не такими, как положено им быть в Москве или Париже. На Синей планете вся мебель — столы, стулья, кровати — почему-то была на трех, пяти или даже более ногах, с треугольными и пятиугольными сиденьями и крышками…
— Выйдите на улицу, подышите свежим воздухом, — сказал Загребин. — У вас в запасе не так много времени, уже больше часа прошло. Осмотрите ближайший район города. В дома больше не заходите. Ломать мебель мы еще успеем.
6
Они сошли по ступенькам вниз и свернули направо к другим зданиям. Бауэр нес в руке пачку отпечатанных листов, вернее всего, газету. Он осторожно передал их ожившему при приближении людей Ежу.
— Я сфотографировал крыс, — сказал он.
— Хорошо, — одобрил Баков. — Наверно, их здесь много. Разведдиск их не заметил.
Второй дом выплыл из тумана, похожий на первый провалами выбитых окон и безнадежным запустением. Разведчики прошли мимо, приостановившись на секунду. Большая устоявшаяся лужа перекрывала дорожку дальше, и пришлось обогнуть ее по камням пустыря. Никому не хотелось входить в черную воду — было такое чувство, будто промочишь ноги.
Третий дом был побольше других. Угол его обвалился. Сквозь дыру виднелись треугольный стол, шкаф и какой-то небольшой ящик, блестящий с одной стороны. Еж задержался, сунул лапу в дом и уложил ящик к себе в багажник. Еж был похож на старьевщика, который умудрился превратить в мешок самого себя. Третий дом стоял уже на углу настоящей улицы, с мостовой и тротуарами по сторонам. По обе стороны вдаль уходили вереницы одинаковых зданий. Улица вела к центру. Вчера ее осмотрели роботы-разведчики. Маршрут группы дальше вел по ней.
Люди шли посередине улицы, шли медленно, и со стороны их можно было бы принять за моряков, проводящих последний день в незнакомом городе, вернее, не день, а раннее дождливое утро, когда город еще спит и моряки, гуляющие по нему, говорят тихо, чтобы не разбудить жителей.
— Почему дома кажутся старше, чем они есть на самом деле? — спросил сам себя Бауэр.
— Старше?
— Ведь всего год, как люди ушли отсюда.
И как бы в ответ на его вопрос дождь внезапно усилился, и со стороны моря на улицу ворвался ветер. Ветер бил струями дождя по потрескавшимся облезлым стенам, старался сорвать кровли и выбить остатки стекол. Идти вперед стало труднее. В десяти шагах впереди Баков казался Бауэру туманным привидением.
Старпом остановился, и Бауэр чуть не налетел на него.
— Придется возвращаться, — сказал Баков. — Какой толк в таком путешествии?
Остановились. Ветер все крепчал, и казалось, хотел загнать космонавтов обратно на корабль. Еж подъехал поближе.
— Возвращайтесь, — приказал Загребин. — Слишком сильный ветер.
Снежина оглянулась, стараясь разглядеть такой близкий и совершенно еще незнакомый город. Что-то круглое катилось посреди улицы к разведчикам. Баков отступил в сторону. Бауэр нагнулся и поднял ржавую каску с поперечным невысоким гребнем. Каска была пробита сбоку, и в круглое отверстие можно было просунуть палец. Бауэр так и влез в Ежа с каской в руках. Он был похож на пожарника или солдата, отдыхающего после трудного дела.
Крыша кабины Ежа задвинулась, и вездеход развернулся к кораблю. Он шел медленно, обходя выбоины на мостовой, и дождь горстями капель бил и бил по куполу кабины…
7
Погода до вечера не улучшилась. Шторм старался раскачать диск «Сегежи» и заткнуть его в расщелину между холмами. Экран на мостике почти ослеп, и сквозь разрывы в ливневой стене иногда мелькала блестящая спина дежурного робота, кружившего, не обращая внимания на непогоду, вокруг корабля. Экраны локаторов показывали, что вокруг все спокойно: зеленые точки и полосы — город — были неподвижны.
Корона Аро поднялся на мостик и сел подальше от капитана, чтобы не задохнуться от табачного дыма.
— Странная привычка, — сказал он. — Попали бы вы на нашу планету лет тысячу назад, вас бы сочли за колдуна и уничтожили. По нашим преданиям, дымом дышали злые духи.
— У нас было тоже нечто подобное. — Загребин как бы невзначай погасил сигарету. — Колумб, великий путешественник, привез табак из Америки. Некоторые думали, что это колдовство. Что вы можете сказать о сегодняшнем дне?
— Я им недоволен, — ответил корона Аро.
Кудараускас, сидевший у локатора, покосился на корону, потом подумал, что вмешиваться в разговор ему не следует, и снова повернулся к локатору.
— Два фактора, не учтенных разведэкспедицией, меня очень смущают.
— Я их назову за вас сам, — сказал Загребин. — Это погода и крысы.
— Да, погода и крысы, — согласился корона Аро. — Я сейчас был у Павлыша. Он увеличил снимки. Крысы всеядные, и не исключено, что их много. Они как-то приспособились к радиации.
Робот Гришка, в белом переднике, принес поднос со стаканами чая и бисквитами. Загребин подвинул один из стаканов Аро. Кудараускас отодвинул свой в сторону — пусть остынет.
— Чай очень возбуждает, — сказал Аро. — Два-три глотка — и я уже всю ночь не сплю. Но это неважно. Я могу не спать несколько ночей без вреда для себя. Как биолог я знаю, что чай мне пить не следует. Хотя, наверно, я возьму с собой пачку чаю, когда буду возвращаться домой.
— Пожалуйста, — сказал Загребин. — Когда кончится буря, вторая группа отправится к центру города. Вы не хотите присоединиться?
— В вездеходе мало места.
— Пойдет большая машина. Наш Мозг подсчитал, что дожди здесь могут идти неделями, но на завтра он обещает приличную погоду.
— Спасибо, — сказал корона Аро. — Если я вас правильно понимаю, вы надеетесь завтра начать поиски людей?
— Если что-нибудь получится.
— Да, — согласился Аро. — Если что-нибудь получится.
— Посмотрите, — сказал Кудараускас.
На экране локатора одна из зеленых точек сдвинулась с места и медленно поползла по направлению к кораблю. Потом остановилась.
— Где это? — спросил капитан.
— Расстояние… расстояние три километра. Размеры объекта примерно десять квадратных метров.
— Крышу сорвало ветром, — сказал корона Аро, прихлебывая чай. — Крышу.
— Правильно, — сказал капитан. И добавил: — Поглядывай в тот сектор, Зенонас.
— Извините, Геннадий Сергеевич, — сказал вдруг Кудараускас. — Можно я задам вопрос?
— Почему так официально?
— Вопрос серьезный. Имеем ли мы право вмешиваться в их жизнь?
— Не понимаю, — сказал капитан, но, видно, все понял, потому что вынул из пачки новую сигарету, закурил, забыв, что Аро, возможно, неприятен дым.
— Я слышал все аргументы в пользу попытки оживить здешних людей. С научной точки зрения, очень интересная попытка. А нужна ли она?
— Я удивлен, — сказал корона Аро. Хвост его неожиданно вздрогнул, и коготь на конце хвоста три раза стукнул о пол.
— В развитии каждой цивилизации, — сказал Зенонас, — есть своя логика, своя целесообразность. Изобретения, которые становятся доступны этой цивилизации, одновременно испытание ее на прочность. В свое время, причем не так давно, средства массового уничтожения были изобретены и на нашей планете. И, так же как и здесь, они родились немного раньше, чем им следовало бы родиться.
Зенонас встал и подошел поближе к капитану и короне. Он говорил медленно и внятно. Человеку, который не знал Зенонаса, могло бы показаться, что этот худой некрасивый блондин холоден и равнодушен. В самом деле, за подчеркнутой флегматичностью, за внешней размеренностью всего, что делал и говорил Зенонас, скрывалась сумятица мыслей и чувств и неуверенность в себе, которая заставила Зенонаса три года поступать и три года подряд проваливаться на труднейшем конкурсе факультета астронавигации, и все-таки поступить на четвертый год и стать лучшим из молодых навигаторов Земли.
— Могло так случиться, — сказал Зенонас, — что мы на Земле не справились бы с атомом. И мы тоже погибли бы, как и люди на Синей планете. Теперь вопрос: стоило бы нас тогда спасать, стоило бы возрождать цивилизацию, которая, по сути дела, кончила жизнь самоубийством? Ведь если она убила себя, значит, в ее структуре, в ее судьбе был какой-то серьезный, скажем, генетический изъян, который предопределил ее гибель.
— Так-так, — сказал капитан.
Загребин не любил отвечать сразу на сложные вопросы. Он в таких случаях тщательно составлял в уме ответ или решение, проверял его до запятой и только потом говорил. Но говорил уже окончательно.
Ответил корона Аро:
— У нас на планете была биологическая война, — сказал он. — Сегодня мы можем с высоты сотен лет смотреть на нее как на болезнь роста. Не как на генетическую болезнь — как на болезнь роста. Тогда же она была страшной трагедией. И может быть, мы не пережили бы ее, если бы к нам не пришла помощь сферид. Их диски опустились в разгар войны в нескольких стратегических пунктах нашей планеты.