Поверь. Я люблю тебя - Изабель Филльоза

о ней, Женевьеве, а не о ее дочери. Сама Женевьева, поздно вышедшая замуж по сватовству, устроенному нотариусом, а не по любви; сама – дочь жестокой, навязчивой и принижавшей ее матери, думала о самой себе очень плохо. Уродливая? А как чувствовать себя красивой, если ты неудачница в любви? Небогата? Она была далеко не бедной, но денежные проблемы всегда возникали как в семье, откуда она родом, так и в ее собственной. Неумна? Возможно, не слишком образована – за исключением искусства приготовить мясо и рыбу, разводить бегонии и вышивать иголкой с ниткой. Ее интеллект, не выходивший за пределы дома и домашнего очага, не имел случая проявиться. Нетрудно представить, что Женевьева не переносила молодости, красоты, свободы, ума, а главное – независимости собственной дочери. Люси следовало нести то же ярмо, страдать так, как страдала она сама, выйти замуж за того, кого ей найдут, и остаться жить вместе с ней в большом семейном доме. И увидеть, как умрет по меньшей мере один из произведенных ею на свет детей. В реальности в трех поколениях лишь один ребенок умирал в семье от проблем с легкими или от удушья. Туберкулезом страдал сын Женевьевы. Годами она каждое воскресенье водила малышку Люси на кладбище, чтобы поразмышлять на его могиле.

«Никогда не заводи детей – ты их всех проводишь на кладбище!» – говаривала она. Это было пережито ею самой, такой получилась ее жизнь. У нее и вправду было чувство, будто она сама спровадила своего мальчика на кладбище, тем более что ее мать охотно напоминала ей об этом: «Если б ты не отправила его в школу, этого могло бы и не случиться, вот не послушала ты меня…» Чтобы не чувствовать боль от этой раны, Женевьева спроецировала ее на собственную дочь. Люси же, вместо того чтобы осознать печаль своей матери, воспринимала ее слова как принижение своих способностей воспитывать ребенка. А когда она узнала об этой истории, слова, произносимые ради унижения дочери, приобрели совсем иной смысл. За оскорблением всегда скрывается рана, потребность или эмоция. Оскорбляя собственную дочь, Женевьева пыталась отодвинуть от себя свою горечь. Она старалась обрести немного власти над своим ребенком за неимением власти над собственной жизнью. Люси, благодаря проделанной ею работе, смогла возвратить матери ее же эмоции и отделаться от этого проклятия. Ее дети уже выросли, и им хорошо.

Жюль катастрофически не успевает в школе. Мать, раздраженная крайне низкими оценками, бросает: «Ты вообще неспособен ничему научиться». Фраза поражает Жюля в самое сердце. Ему больно. Он знает, что сталкивается с трудностями, но мать только что нанесла ему оскорбление, которое он принимает за правду: «ничему не способен научиться» для него означает «сколько ни старайся, все равно тупым останешься». Понятно, что это не может мотивировать его ни на какой прогресс в учебе! Что же заставляет мамашу так осуждать и демотивировать сына? Ведь она так глубоко любит его, так к нему привязана. Может быть, немного чересчур. Жюлю уже шестнадцать, а он в автобус не садится без мамочки. Ее фразочка звучит у него в ушах тем громче, что он не привык выкручиваться из трудностей один. Обида, нанесенная матерью, отражает ее тайные желания. Если сынок не может ничему научиться, если он так и не вырастет, не преуспеет в жизни, – значит, ему придется остаться рядом с ней, в семейном доме.

Вот отрывок из письма Виржинии, вслушаемся в то, какое влияние осуждения со стороны отца в нем звучит:

«Мне часто кажется, когда я что-то говорю или делаю, что ты анализируешь, разбираешь по косточкам все, что я только что сказала. Еще до того, как вступить в спор, сделать замечание, совершить поступок, я уже чувствую гнет, желание осудить, покритиковать меня. Ты возвращался вечером, к 18 часам. Я же, приходя из лицея, боялась твоего возвращения домой, мне было не по себе. Я спрашивала саму себя, что мне тебе сказать, что ты можешь обо мне подумать. Стоило мне услышать, как твой ключ поворачивается в замке, – мое сердце начинало биться чаще, я вскакивала, целовала тебя в щеку, произносила какую-то банальность и убегала на кухню. Я готовила поесть, чтобы не оставалось времени на разговоры. Я не помню, чтобы когда-нибудь вела себя с тобой естественно. Я всегда настраивалась на то, чтобы сказать тебе все, что ты предпочел бы от меня услышать, простые банальные вещи. Я не могла перенести безмолвных пауз в твоем присутствии. Меня стесняло то, что ничего нельзя говорить, но я не знала, что именно надо сказать. Сколько раз за семейным обедом ты бросал мне: «Виржини не произносит ни слова! Скажи хоть что-нибудь! Ты не немая! Ей и сказать-то нечего, думаешь, нам приятно есть рядом с тем, из кого никогда словечка не выдавишь?» Я не знала, куда мне деваться. Мне было стыдно и страшно».

Вероятнее всего, отец Виржини был бесконечно далек от понимания того, какой ужас внушал собственной дочери. Он не ставил себя на ее место. Ему нужно было всегда чувствовать себя правым, и он не замечал, до какой степени это разрушительно влияет как на личность дочери, так и на их отношения. Амосфера осуждения была такой гнетущей, что у Виржини просто не оставалось пространства для самовыражения. А отец, переполненный иронией и тоской, упрекал ее в молчании, в отсутствии непринужденности!

Оскорбляли ли вас родители? Какими были их излюбленные обиды и недооценки вас?

Помните ли вы, как отвергнуты были ваши ожидания ободрения, поддержки, похвалы!

Какие осуждающие фразы произносили родители в ваш адрес?

Теперь подумайте. Вспомните все, что знаете о жизни ваших родителей и что вы можете понять о них из нанесенных вам обид и осуждающих слов?

6. «Беспричинные» раны

В семье Полины не любили котов. Ее родители убивали их. Могли бы избавить от таких зрелищ девочку – так нет же, предпочитали убивать прямо у нее на глазах. На ферму забредало много котов, и там регулярно находили котят. Полине-то как раз так хотелось приютить и согреть какое-нибудь маленькое животное. Однажды ей удалось стянуть крошечный, теплый и нежный комочек из-под носа матери. Котенок вырос. Он жил за фермой, в окрестных рощах. Он приходил, только если она сама его звала, понимая, что больше никому здесь показываться не стоит. К сожалению, Полину отослали в пансион. Пока ее не было, кот был убит. «Ей удалось его выманить», – подумала Полина. Каким же безнадежно глубоким и бесконечным