На службе Мечу - Дэвид Вебер

Скорее всего, заключила Абигайль, это как минимум отчасти объяснялось тем, что его не особенно интересовало приобрести такой тип харизмы. В конце концов, естественный порядок Вселенной неизбежно возвысил бы его до нынешнего положения. Его несомненная компетентность просто была доказательством того, что Вселенная поступила мудро. А так как было одновременно естественным и неизбежным то, что он командовал, то точно также было естественно и неизбежно то, что остальные подчинялись. Следовательно, не было особого смысла в том, чтобы увлекать их делать то, что изначально было их естественным долгом.

Короче говоря, личность Майкла Оверстейгена не принадлежала к тем, что естественным образом привлекают преданность подчиненных. Они признают за ним компетентность и согласятся на послушание. Но не на преданность.

С другой стороны, Арпад Григовакис, казалось, был готов боготворить палубу, по которой ходил Оверстейген. Абигайль не могла быть точно уверена в том, почему это так, но у неё были подозрения. В конце концов, и самого Григовакиса нельзя было назвать очень приятным в общении человеком. Хотя он был далеко не такого высокого происхождения, как капитан, но явно принадлежал высшему слою мантикорского общества и не слишком скрыто стремился обрести такой же образ аристократической власти и привилегированности. На самом деле, подумала Абигайль, Григовакис, вероятно, находил Оверстейгена гораздо более удобным примером для подражания, чем кого-то вроде леди Харрингтон, как бы высоко он ни ценил и уважал тактический гений Землевладельца.

В защиту капитана Оверстейгена, Абигайль была вынуждена признаться, что никогда не видела, чтобы он хоть в малейшей степени поощрял явное желание Григовакиса подражать его собственному стилю. Конечно, он и не возражал, но это уже было бы несколько чрезмерно требовать от любого капитана.

— Бандит два заглотил наживку и идет к имитатору, сэр! — Это был голос Шобаны, и она казалась спокойнее, чем, как подозревала Абигайль, была на самом деле. Через пятнадцать минут после начала текущего упражнения Оверстейген решил записать коммандера Блюменталя в потери, в то время как Абигайль исполняла роль дублера Эббота в запасной тактической группе коммандера Уотсон. А это значило, подумала Абигайль с чуточкой зависти, что в данный момент её сокурсница управляла всем вооружением 425-тысячетонного тяжелого крейсера, пусть только на время упражнения... а Абигайль — нет.

— Очень хорошо, тактик, — спокойно ответил Оверстейген. — Но следите за номером первым.

— Есть, сэр! — четко отозвалась Шобана, и Абигайль обнаружила, что кивает в молчаливом согласии с предупреждением капитана. Это упражнение было одной из нескольких симуляций, загруженных Бюро Подготовки в тактические компьютеры “Кулака” перед его отправлением с Мантикоры. По крайней мере в теории, ни у кого на борту тяжелого крейсера не было никакого предварительного знания об их содержании или действиях сил противника. Время от времени кто-нибудь обходил защитные меры и взламывал симуляторы с целью представить себя в лучшем свете, но Абигайль была уверена, что Оверстейген к таким не принадлежит. Лишь одно предположение, что ему могло понадобиться такое несправедливое преимущество было бы богохульством для кого-то вроде него.

Или меня, хоть и не совсем по тем же причинам, допустила она.

И, конечно же, Бандит Один игнорировал ловушку. БИЦ определил, что Бандит Два — тяжелый крейсер, а Бандит Один — линейный. Это значило, что сенсоры Бандита Один должны были быть лучше, и, вдобавок, у него был лучший угол обзора “Стального кулака”. Он был лучше расположен, чтобы заметить старт имитатора, но, видимо, искусственный интеллект симуляции решил, что Бандит Один не был уверен в своих собственных заключениях. Он позволил эскорту продолжать заниматься имитатором на всякий случай, в то время как сам отправился за тем, кого счел истинным врагом.

— Хорошо, тактик, — спокойно произнес Оверстейген. — Бандит Один идет на нас. У второго не займет много времени убить имитатор, даже с его РЭБ. Поэтому мы должны немножко окоротить первого, пока он целиком в нашем распоряжении. Ясно?

Это объяснение было намного подробнее, чем то, чем обычно утруждал себя Оверстейген. Он действительно делал скидку на неопытность действующего тактика, как с некоторым удивлением заметила Абигайль.

— Ясно, сэр, — ответила Шобана.

— Хорошо. Дайте мне рекомендацию.

Шобана ответила не сразу, и Абигайль почувствовала, что подаётся в кресле вперёд, желая, чтобы её подруга продолжала.

— Рекомендую принять правее через шесть минут, сэр, — сказала Шобана, как будто услышала ободрение Абигайль.

— Причины? — резко спросил Оверстейген.

— Сэр, Бандит Один должен войти в зону досягаемости энергетического оружия примерно через пять и три четверти минуты, но он все ещё идет прямо на нас. Я думаю, они убеждены, что мы продолжим убегать, а не развернемся и не будем сражаться с такими неравными силами. Я думаю, он пойдёт прежним курсом, пытаясь задействовать свои собственные погонные установки, но, согласно БИЦ, это корабль типа “Полководец-C”, без технологии носовой гравистены. Так что, если мы правильно рассчитаем время, то, вероятно, сможем отправить залп из всего бортового оружия прямо ему в глотку даже на таком предельном расстоянии.

Настал миг напряженной тишины. Затем снова заговорил Оверстейген.

— Согласен, — просто сказал он. — Выполняйте, тактик. — Он снова сделал паузу, а потом добавил, — Огонь по вашей команде.

— Слушаюсь, сэр! — ликующе ответила Шобана, и брови Абигайль взметнулись в удивлении. Такой приказ в схожих обстоятельствах могла отдать леди Харрингтон, но она никак не ожидала бы услышать его из уст Оверстейгена.

Она следила за тем, как кровавая бусина Бандита Один неотступно следует за “Стальным кулаком”, как и предсказывала Шобана. Если бы Абигайль командовала этим линейным крейсером, она, несомненно, делала бы то же самое. “Стальной кулак”, корабль типа “Эдвард Саганами”, был мощным, современным судном, но едва ли ровня линейному крейсеру класса “Полководец” в ближнем бою. Логическим выходом в данной ситуации для любого корабля, столь уступающего противнику, как “Кулак”, было бы бежать как можно быстрее в надежде добиться счастливого попадания в один из импеллеров своих преследователей и каким-то образом избежать сражения.

Но проблема заключилась в том, что “Стальной кулак” застали врасплох в ситуации, которая предоставляла нападавшим слишком большое преимущество в скорости, какое не сумел бы преодолеть даже мантикорский компенсатор инерции новейшего поколения. Это значит, что бегство было фактически невозможно, чтобы ни делал тяжелый крейсер. И Шобана была права: если они не могли опередить Бандита Один, их лучшим шансом был смелый выбор.

Бандит Один надвигался все ближе и ближе, выпуская залпы в “Стальной кулак” из погонных установок. К счастью, у хевов не имелось эквивалента “Призрачного всадника”. Следовательно, они не могли делать такие же эффективные всеракурсные бортовые залпы, как мантикорский или грейсонский корабль. Бандит Один мог реально стрелять только из носовых пусковых или энергетических установок, в результате чего его ракетный обстрел был слишком слаб, чтобы преодолеть активную и пассивную защиту “Стального кулака”, тогда как “Кулак” мог ответить равномерным ливнем огня из бортовых пусковых. Он был менее эффективным, чем если бы огонь вёлся в нормальном секторе обстрела бортового оружия, который позволил бы использовать главную систему управления огнем. Даже с технологией “Призрачного всадника”, вне бортового сектора обстрела кораблю не хватало каналов телеметрии, чтобы обеспечить постоянное управление более чем восемнадцатью ракетами одновременно. Доступные каналы можно было использовать по очереди, но в обстановке насыщенной РЭБ это могло быть рискованно, и к тому же всегда приводило как минимум к некоторому ухудшению в управлении. Кроме того, даже у ракеты с мантикорскими системами РЭБ было мало шансов выжить на таком расстоянии против оборонительного огня, который могла выдать ПРО настороженного линейного крейсера. Но даже если прорывалась только горстка ракет, этого было достаточно, чтобы обрушить на “Полководца” выводящий из себя град поверхностных попаданий.

Конечно, если маневр Шобаны сорвется и Бандит Один сумеет оказаться борт о борт со “Стальным кулаком”...

— Рулевой, по моей команде право 95 градусов, перекат влево 15 и задрать нос на 40, — приказала Шобана.

— Есть право 95 градусов, перекат влево 15 и задрать нос на 40, мэм! — четко ответила рулевой, и Абигайль задержала дыхание еще на несколько секунд. Затем...

— Выполняйте! — отрывисто приказала Шобана, и КЕВ “Стальной кулак” подался вверх и направо, одновременно перекатываясь, чтобы оказаться бортом к своему огромному, наступающему противнику.