Проект «Справедливость» - Даниил Аксенов

— Да, вы можете встретиться с Мэрилин Монро времен расцвета ее красоты, — медленнее, чем обычно, проговорил человек в белой тоге.

— И Мэрилин Монро тоже не будет помнить эту ночь? — уточнил я.

Цензор молчал, лишь изучая меня глазами, вмиг ставшими колючими.

— Вы предлагаете мне секс с подделкой? — тихо спросил я. — С чем-то или кем-то, кто только кажется выбранной мной женщиной?

— Это не подделка, — ответил Цензор, поглаживая пальцами деревянный подлокотник. — Женщина будет помнить все, что помнила настоящая женщина на тот момент времени, будет выглядеть точно так же, будет думать, как она… она идентична той, за одним лишь исключением. Ей в голову взбредет сумасбродная мысль провести ночь с вами и в меру своих сил выполнять ваши желания.

Мне было интересно, как я могу провести ночь с неподдельной Мэрилин Монро, которая уже давным-давно умерла. И что с ней случится потом? Что потом бывает с людьми, которых неизведанная сила воскрешает на краткое время, а затем отбирает память о часах, проведенных среди живых?

Я не знал ответа на этот вопрос, и мне уже совсем не нравилось могущество города. Это уже… чересчур. Да-да, «чересчур» — хорошее слово. Что это за место, черт побери? Такой вопрос всплывал в моих мыслях неоднократно.

— От награды можно отказаться? — спросил я. — От той ее части, где мне надо выбирать женщин на ночь. А так бы я, конечно, согласился не отвечать на вопрос и наконец попасть туда, куда мне нужно, чтобы не блуждать понапрасну.

— Другого шанса не будет, — веско сказал Цензор, оглядывая меня так, словно видел в первый раз. — При получении следующих уровней — иные награды.

В моей голове возник образ черноволосой Иванны. Признаться, я хотел эту девушку больше, чем Мэрилин Монро или иную диву. Но если что-то будет неправильное с Мэрилин Монро, то ведь такое же неправильное будет и с Иванной, не так ли?

— Спасибо, я уж как-нибудь без этого, — ответил я. — Мне бы хотелось оказаться на площади Ветров.

— Как угодно, — кивнул Цензор.

Кирпичные стены потускнели и расплавились. Лишь теперь я вспомнил о своем намерении спросить, что означает «проездной». Начали проступать очертания прямоугольной башни с острым длинным шпилем. Я дал себе слово, что в следующий раз поинтересуюсь насчет проездного. Человек в помятом пиджаке зарекомендовал себя знающим. Похоже, он предлагал дело.

Площадь Ветров — самая нарядная в городе, земляне ее очень любят. Небольшой парк с неувядающими кленами и ровными дорожками окружен разноцветными зданиями: красными, желтыми и белыми. В них — банки и рестораны.

На этой площади я очутился неспроста: мне хотелось сообщить банку об изменении моего статуса. Это несколько снизит процент по кредиту, который я взял во время одного из предыдущих визитов, последовав непрофессиональному совету моего коллеги-технаря. Кредит был не очень большой, но мне хотелось вернуть долг как можно быстрее.

Я поправил рюкзак с миской внутри и устремился к зданию с красно-белой вывеской «Гарантии герцога Буна». Вся моя судьба в будущем окажется связанной с этим рюкзаком. До перехода он был темно-синего цвета с оранжевыми лямками. Теперь же превратился в прочный фиолетовый шелковый мешок с белыми толстыми веревками. Он все так же сидел на спине, но веревки столь сильно врезались в плечи, что снять рюкзак без посторонней помощи было затруднительно.

У широкой лестницы, ведущей в банк, я остановился, чтобы дать дорогу карете, точнее, ее очаровательной пассажирке. Девушка с белыми волосами и удивительной, почти сияющей белой кожей как раз садилась в эту желтую карету. Незнакомка была ослепительно хороша и отличалась необычной, неземной красотой. Подол тонкого черного платья пролетел совсем недалеко от моей ноги. Я замер, пораженный. В ней все было совершенно. Одежда и серебристые браслеты с ожерельем подчеркивали ее очаровательность. Признаться, в тот момент мне хотелось лишь одного: быть представленным этой незнакомке. Я был уверен, что тогда смогу перебороть свою небольшую стеснительность и как-нибудь с ней разговориться, если девушка, конечно, не принадлежит к сословию местных титулованных особ. Но даже если и принадлежит, что с того? Я, может быть, все равно бы попытался. У меня мелькнула мысль сказать прямо сейчас какую-нибудь нелепость, чтобы привлечь внимание. Но девушка казалась безучастной ко всему, что происходило вокруг. Эх, если бы Цензор предложил мне немного остроумия вместо ночи с любой женщиной, то я совершил бы удачную сделку!

Внезапно девушка, уже дойдя до дверцы, услужливо распахнутой кучером, обернулась. Увидев меня, улыбнулась и кивнула, будто старому, но не очень близкому знакомому. Я был потрясен. Рядом еще стояли люди, но, несомненно, улыбка предназначалась лишь мне. Белоснежка меня знает?

Опомнившись, я сделал шаг вперед, но прекрасная незнакомка уже скрылась в глубине кареты. Кучер взгромоздился на свое место и тронул лошадей. Четверка рванула с места. Я успел разглядеть только букву «S» в центре неизвестного герба.

— А кто это? Чья карета? — Мне хватило наглости громко задать вопрос.

К сожалению, рядом не было никого из землян, а несколько местных жителей то ли сами не знали, то ли не сочли нужным ответить.

Войдя в банк, показал медальон клерку. Привычная дежурная улыбка сразу стала чуть шире и приветливее.

— Я внесу изменения в ваш кредит, — заверил клерк, двигая худой шеей под белым воротником с галстуком-бабочкой. — Вы будете платить меньше на… три су в месяц…

— Скажите, а эта девушка вышла отсюда? — перебил я. — Кто она такая? Как ее имя?

— Какая девушка? — удивился клерк.

— С белой кожей и белыми волосами. В черном платье. Очень красивая. Она села в желтую карету.

— Здесь не было никакой девушки, господин Савьенов, — ответил клерк. — Возможно, она вышла из другого здания. Рядом еще четыре двери.

— Хорошо, а вы знаете герб, посередине которого — буква «S»? — не растерялся я. — Чей он?

Клерк на минуту задумался, шевеля тонкими губами. Ему было лет двадцать, почти как мне.

— Наверное, это герб графа Андра, — наконец сказал он. — У него «S» посередине.

— Графа Андра? Спасибо. Я запомню, — ответил я и задумчиво произнес: — Может быть, жена? Или любовница? Или дочь?

Непонятное выражение мелькнуло на лице клерка. Он как будто испугался.

— Послушайте, господин Савьенов, — тихо сказал клерк, слегка нагнувшись ко мне через полированную деревянную стойку. — У титулованных особ нет ни жен, ни детей. И об этом не принято говорить.

Вскоре я готовился проститься с площадью Ветров, шагая по направлению к одному тихому переулку. Там меня ждало кафе с отличным кофе. Признаться, такой кофе нигде больше не встречал: золотистый и густой, он смягчал горло и бодрил. Я собирался забежать в кафе минут на десять, а потом — домой.

Знакомый переулок показался довольно скоро: он был не такой праздничный, как площадь, а состоял из обыкновенных серых зданий. Я свернул в него и тут же услышал за спиной топот бегущих ног.

Дул легкий ветер, словно оправдывая название площади. Я обернулся, ожидая увидеть прохожего, спешащего по своим делам, или, если повезет, юношу, догоняющего обидчивую и капризную девицу. Увы, там не было никакого юноши, да и прохожими тех, кто бежал, назвать было нельзя. Ко мне приближались два знакомых мага: толстяк и блондин. Те самые, которые убили старичка, кучера и чуть не расправились со мной и Виталием.

Трудно описать, что я ощутил в тот момент. Смешанные чувства овладели мной: ужас, желание бежать, спасаться и… недоумение. Да-да, перед лицом опасности я никак не мог понять, что им теперь-то нужно, когда выяснилось, что миска не представляет никакой ценности в городе. Мой ум работал так споро, что, пожалуй, лишь этот вопрос остался без ответа. В тот миг я даже догадался, как они меня нашли: просто прыгали туда-сюда без устали, отвечая на вопрос Цензора и выбирая место прибытия. «Перемести нас туда, куда ты перенес Глеба», — вот что говорили они.

Я развернулся и побежал, как еще никогда не бегал раньше. Мешок-рюкзак подпрыгивал за спиной, норовя ударить в шею, редкие прохожие шарахались в стороны и прижимались к домам. Мне показалось, что стена, мимо которой я пробегал, вдруг обуглилась. Случилось это на самом деле или нет — неизвестно, я не стал оглядываться и выяснять.

— Стой, Глеб! Стой! — вдруг раздался крик сзади. — Брось чашу на землю! Мы отпустим тебя!

Я мчался, моля судьбу, чтобы на этот раз не споткнуться. Маги сделали достойное предложение: теперь-то я бы избавился от чаши, раз она никому, кроме них, не нужна. Но веревка была слишком тугой, мне не снять мешок быстро, а останавливаться нельзя: прикончат.

Хотелось сделать круг и вернуться к площади. Там-то они не посмеют напасть: слишком много народу, да и полиция может оказаться поблизости.